цель вполне легкая. А сам прыгаю к Амирану.
Взрыв рядом отбрасывает меня на и так перевороченную землю. Ухожу в перекат. Приходит мысль: поди выгляжу как горящий колобок. Взрывная техника канонадой преследует по пятам. Фонтаны земли стреляют совсем рядом. Оттолкнувшись ногами, выбрасываю тело в воздушный кульбит и падаю прямиком на Амирана. Во время столкновения выбиваю ударом ноги мяч из рук Беридзе. А потом происходит «бух». Теперь мы кувыркаемся вдвоем, пока не оказываемся в партере. Апперкот в бубен позволяет на время вырубить Амирана. Дальше главное не дать ему прийти в себя, а то очередным взрывом вынесет прочь. Для этого фиксирую бедрами ноги врага. Теперь он не встанет. Давлю своим горящим телом Амирана в землю, держу одной рукой руку кавказца, а вторая рука зажата между нами. В итоге у меня есть свободная рука, ею и наношу удары. Боковой за боковой прилетают грузину в челюсть, не давая собраться.
Между ударами он брызжет слюной:
— Мяч не в игре….
Хрясь.
— Мяч вылетел….Отпусти…
Хрюсь.
Честно, я не знаю, где болотопсовский мяч. Но если бы он упал на землю, судья бы объявил провал розыгрыша. Свистка не было, значит его поймала Дарико. Она как раз стояла в той стороне. Умница могла уже отделать Плеть, а значит, освободиться и улучить момент для ловли мяча.
Я избиваю Амирана, но не сильно. Мои парализующие боковые просто вводят его раз за разом в нокаут. Рано устранять гада, слишком много свидетелей. Убийство не должно выглядеть намеренным. Вообще, есть надежда, что сейчас у грузина сбойнет доспех, и я просто использую технику бестиморфов Ядовитые лапы. Та самая атака по нервным окончаниям, что я использовал в поединке с Лобовым в Твери. Следствие сразу незаметно, только спустя время нарушается кровообращение и развивается ишемия.
Но не хочется часто пользоваться этой техникой, иначе за мной начнет тянуться след из трупов с сердечными приступами, а это подозрительно. Пускай уж лучше непреднамеренное убийство, но позже. Сейчас слишком явно выйдет.
Раздается судейский свисток.
Отпускаю Амирана и отскакиваю от него. Оглядываюсь. О, Дарико, правда, поймала мяч и бросила Кире. Зеленоволосая флангистка сыграла штурмовика и пронесла его за десять аршинов в глубь территории противника. Там ее повалили, но мы закрепились на разметке и теперь будем в нападении.
Как раз сейчас перерыв две минуты между первым и вторым периодами. Отходим на позиции, разминаемся.
— Какая комбинация, Сеня? — спрашивает Симона, она занимает центр разметки первых десяти аршинов на половине Беридзе.
— Ш-1, — решаю. — Пора и нам ударить техниками.
* * *
«Он собрался меня прикончить» — понимает Амиран, отходя за спины первой линии.
Об этом грузину сказали глаза Беркутова. Они были холодные, в них стыло обещание смерти.
Колени кавказца начинают дрожать. Мяч давал хоть какую-то уверенность в своих силах, но Беркутов отобрал и его. Беридзе пересиливает себя и подходит к британскому принцу.
— Ричард, ты можешь использовать Когти? — тихо спрашивает грузин. — Против того, у кого будет мяч?
— Нет, конечно, — сразу отвечает принц. — Я же ими порублю «фениксов» на колбасу. Так, пострелять молниями, в принципе, могу. Но у меня есть другой дальнобойный фрактал.
— Мяч будет у Беркутова, — сообщает Амиран. — Я устрою, а ты используешь против него Когти. Не молнии. Когти.
— Нет, атаман.
— Иначе тебе его не победить.
— Это мы еще посмотрим, — не ведется Ричард.
Ррр…упрямый осел! Амиран хотел склонить принца по-настоящему сцепиться с Беркутовым, но британца не так просто переубедить. Ладно, оставим на потом.
— Замена, — распоряжается грузин.
Он срочно меняет двух обычных флангистов на Кметов — огневика и молниевика. А также вызывает еще одного демоника Сумрака. Всех четырех Кметов, Сумрака и Плеть он подзывает к себе в конверт. Больше никого. Ричард тоже тянется, но Амиран останавливает его:
— Тебя мне не надо.
Принц хлопает глазами, но молча возвращается на позицию. Амиран оборачивается к вызванным:
— Две тактики. Первая: если мяч понесет Беркутов, Сумрак атакуешь его туманом. Остальные кидаетесь на него скопом и мочите техниками. Вместе со мной.
— Мочим техниками? — не понимает Плеть. — Как это?
— Прибиваете это придурка нахрен, — рычит грузин. — Что непонятного?
— То есть, сбиваем доспех? — предполагает демоник.
— Ага, — кивает Амиран. — Доспех-доспех.
Бездоспешного Беркутова он и сам прикончит.
— А если мяч будет у другого штурмовика или ловца? — спрашивает Сумрак.
— Тогда делаем всё, чтобы они передали его Беркутову, — велит грузин. — Понятно?
Сильнейшие «волки» переглядываются.
— А как это поможет продвинуться к зачетной зоне?
— Неважно, — отмахивается Амиран. — Забудьте про зачетную зону. Главное — не победа, а загасить Беркутова. Это цель. Больше ничего. Еще раз спрашиваю — ясно?
— Да, — отвечает Сумрак. — Дезориентировать Беркутова, а дальше вы сбросите с него доспех.
— Верно, на позиции, — кивает Амиран.
«Шанс есть, — размышляет грузин. — Пока Беркутов не продемонстрировал силу Полковоя, хотя и была возможность. Может, в Волчьей яме мы с отцом его переоценили? В любом случае, другого выхода нет. Я замочу Беркутова и верну свою игрушку».
Бемижар Жаворонок сидит на жестком футоне, специально привезенном в Москву. Местные кровати не подошли Владыке слова. Слишком мягко, слишком комфортно. Намного удобней тонкий матрас, постеленный прямо на полу. Новое тело с детства привыкло к аскетизму и суровости традиционного японского образа жизни. С самых пеленок Хенеси пренебрегали, родичи его шпыняли и презирали. Считали жалким, никчемным бастардом, позором рода дайме. Конечно, ребенок затаил злобу, и она передалась Бемижару. И он сполна отомстил обидчикам реципиента. Он общался с ними, уговаривал на самоубийство, а тех, кто не поддался, убил руками найденных Воронов и Жаворонков.
Теперь Хенеси в Москве. Японец сидит на футоне и смотрит местный спортивный матч на повешенном на стену телевизоре. Это никакой не особенный турнир. Всего лишь отборочный матч в подростковой лиге. Игра примечательна тем, что, возможно, играет сам побратим и спаситель Бемижара.
Да, славные воспоминания. Бемижар никогда не забудет, что обязан жизнью Огненному паладину. Этот долг делает миссию Владыки слова более личной. Более ответственной.
Однажды Фалгор спас Бемижара от огромного зеленомордого. Ни одни анналы никогда не описывал монстра подобных размеров. Ни один летописец не осмелился бы рассказать о существовании такой громады, боясь быть поднятым на смех. Тварь, что, наверняка, поразила бы размерами самого Отца-императора. Этот бестиморф запросто бы смял танк. Даже Евгениусы-легионеры казались детьми по сравнению с гигантом.
Невообразимо огромное чудовище в железной броне едва не разорвало Владыку слова на части, но Феникс успел, принизил гиганта цепным мечом, и с тех пор Бемижар обязан Фалгору жизнью.
