кителе нараспашку пронеслась по верхней палубе. За ним мчался мальчик в изодранной тельняшке. Лохмотья лентами развевались за его спиной. Добежав до носовой башни, офицер юркнул за нее, и под ноги преследователю полетел какой-то обломок доски. Мальчик упал, ко тотчас вскочил и снова бросился за офицером. Тот быстро взбирался по внешнему трапу мостика. За ним, как кошка; карабкался мальчик. Он нагонял офицера. Но к тому времени, как он вылез на мостик, преследуемый успел добежать до противоположного крыла и стал стремительно спускаться. Его белая фигура мелькала среди орудий, пулеметов, прожекторов, сваленных бухт троса, кнехтов. Но где бы он ни появлялся, в нескольких шагах от него оказывался и мальчик. Офицер перепрыгнул на неубранный выстрел. Держась за леер, он пробежал несколько шагов и круто» повернулся. В его вытянутой навстречу преследователю руке был зажат маленький браунинг. Офицер выстрелил. Никто из сотен зрителей не мог бы» сказать, попал ли он в своего преследователя, но все видели, как мальчик стремительным рывком метнулся под ноги офицеру и имеете с ним полетел в море…
«Воля», не замедляя хода, продолжала итти. вперед.
Это неожиданное происшествие разрядило напряжение, царившее на «Керчи». Два матроса бросились в шлюпку и сильными ударами весел погнали ее к дредноуту.
Один из гребцов крикнул стоявшим у борта линкора матросам1:
- Эй, на «Воле»! Кой там чорт, что у вас случилось?
- Ничего особенного, - равнодушно ответили им. - Паренек с гидробазы, Найденов, что ли, нашу рыжую орясину-барона за борт смайнал… Собаке собачья смерть.
Керченцы направили шлюпку к тому месту, где упали в воду Найденов с Остен-Сакером. Но за кипящей пеной буруна, оставляемого винтами «Воли», ничего нельзя было рассмотреть.
Вынырнув на поверхность, Найденов жадно глотнул воздух. Первым побуждением мальчика было подальше уйти от струи, отбрасываемой винтами удаляющейся «Воли», и отдохнуть. Он отплыл в сторону, быстро освободился от обуви и парусиновых брюк и лег на воде.
Над головою мальчика расстилалась бесконечная синь жаркого неба. Санька огляделся. Он не сразу увидел офицера за высокими гребешками буруна. Остен-Сакен вынырнут по другую сторону следа линкора. Теперь, тоже освободившись от обуви и верхней одежды», он поспешно плыл к порту. Когда Найденов заметил наконец своего врага, их разделяло уже расстояние в несколько десятков метров. Мальчик быстро доплыл. Он ясно видел на поверхности ярко-рыжую голову немца. Офицер часто оглядывался, Взмахи его рук делались все более поспешными, лихорадочными. Ему не хватало дыхания. Найденов понял, что нагонит барона. Почти уже настигая Немца, он вдруг услышал за спиною какое-то шипение, бульканье. Найденов оглянулся и едва не глотнул от удивления и испуга воды: в какой-нибудь сотне метров пенился бурунчик! Черная труба перископа быстро вырастала над поверхностью моря. «Откуда тут подлодка?» мелькнуло в голове Найденова.
Невольно глянул он в сторону порта, где стояла единственная подводная лодка «Нерпа». Ее силуэт по-прежнему вырисовывался у стенки. Значит, это не «Нерпа». После первого испуга радость овладела Найденовым. Взмахивая руками перед перископом, он старался привлечь к себе внимание. Перископ быстро вылезал из воды. Пена с шипением сливалась с показавшейся рубки. Санька закричал от радости. Но тут же захлебнулся собственным криком: на рубке был ясно виден черный железный крест и большая немецкая буква «U». Все это видел и Остен-Сакен. Он тоже стал размахивать рукой. На рубке показались люди. Они с любопытством глядели на пловцов. Остен-Сакен крикнул что-то по-немецки. Ему ответили. Лодка уменьшила ход, совсем застопорила. Рыжий подплыл к ней. Конец мелькнул в воздухе. Барон схватился за него и вылез на палубу. Найденов видел лица немцев, слышал их разговор, но не понимал его. Остен-Сакен что-то сказал офицеру, показывая в сторону мальчика. Офицер отдал приказание. Матрос выбрал конец и снова ловко бросил его Найденову. Но Санька не взял его. Остен-Сакен крикнул:
- Принимай леей. Утонешь!…
Мальчик вместо ответа показал ему кулак и; торопливо поплыл прочь. Но скоро, почти сейчас же, он услышал за спиною шипенье воды: лодка двигалась следом за ним и скоро настигла его. Снова мелькнул в воздухе леер. Найденов увернулся от скользнувшей по плечам петли.
Немцы смеялись. Концы появились в руках всех, кто был на рубке. Они наперебой закидывали их, пытаясь поймать мальчика петлей. Он устал увертываться, нырять. Легкие разрывались. Сердце свинцовым молотом стучало в груди. Он понял, что борьба бесполезна. Перестал взмахивать руками и стал погружаться в море. Последнее, что он видел: яркая синева родного черноморского неба. Саньке казалось, что по лазоревому фону широкими, яркими полотнищами разостлались флаги сигнала: «Погибаю, но не сдаюсь»…
Найденов пришел в себя на тесной палубе немецкой рубки. Первое, что он увидел, было длинное лицо с мокрыми рыжими бачками - Остен-Сакен. Придавив мальчику грудь коленом, барон с помощью матроса быстро связал ему ноги.
- Теперь ты пойдешь кормить черноморских рыбок, - с наслаждением произнес барон. - Понял? Ну, отвечай: понял?
Санька стиснул зубы. Барон ударил его ногой. Он смотрел на мальчика» и думал: что бы еще такое сделать обидное и злое? Но в эту минуту раздайся крик немецкого офицера:
- К погружению!! Русский самолет над нами! Матросы поспешно спустились в люк. Барон нагнулся над Санькой, посмотрел ему в глаза, с видимым наслаждением плюнул парню в лицо и последним исчез в рубке. С тяжелым лязгом захлопнулся люк. Лодка быстра погрузилась. Вода шипела и пузырилась вокруг рубки. Волна лизнула борт, перекатилась через палубу, накрыла Саньку и сбежала на корму. Санька сделал было попытку шевельнуться, но понял, что это бесполезно. В его теле не оставалось больше сил. Ему показалось, что темно-зеленая стена воды, появившаяся над краем рубки, замерла и долго-долго стояла - темная, угрожающая, бездушная. Он не закрыл глаз перед надвигающейся смертью. Он не боялся. Перед его взором снова и снова полоскались яркие флаги незабываемого сигнала…
- Ну что, малец, крепко тебе досталось? - услышал Найденов над собою знакомый голос. Он с трудом открыв глаза. В голове стоял! тяжелый туман. Страшная слабость сковывала тело.
Санька лежал на мягком песке на берегу, около гидробазы. Рослый матрос склонился над «ним. Словно сквозь дрему, слышал Санька, как люди над ним говорили что-то ласковое, ободряющее. Он почувствовал, как его поднимают, несут. «Спать, спать!» было его единственным желанием…
…Санька открыл глаза. Сквозь белую занавеску на окне в дежурку рвались неудержимые потоки света и тепла. Гудели мухи. Где-то звякнули склянки. Санька
