стенку и стал возиться в его оптоэлектронной начинке.
Латона перелетела в небольшой кухонный блок, где свернула из фольги две конические трубочки. Из бортового комплекта выживания она достала две газовые горелки и проволокой из того же набора прикрепила к ним трубочки. Настроила минимальный режим горения и убедилась, что трубочки не плавятся. Выключив горелки и дав трубочкам остыть, в закрытые концы трубочек женщина поместила заранее изготовленный сухой экстракт, содержащий высокую концентрацию 5-метоксидиметилтриптамина16. Завершив приготовления, Латона вернулась в рубку управления, где Гидо работал уже со вторым ложементом.
– Получается? – спросила она.
– Ну, до специализированных клинических стим-генераторов им далеко, однако по моим расчётам, усиление нейронной активности и смещение её в нужные диапазоны они усилят процентов на тридцать-сорок. А заодно и ускорят вхождение в изменёнку, – ответил Гидо, не отрываясь от своей работы. – У меня работы ещё часа на два, а потом мне надо будет ещё часов шесть поспать.
Помощь не требовалась, поэтому Латона отплыла к правой стене и погрузила себя в глубокий сон без сновидений, отдав мозгу приказ проснуться через восемь часов.
Спустя два часа Гидо, подлетел к ней и вытянувшись вдоль той же стены, мгновенно уснул.
Проснулись они спустя шесть часов практически одновременно. И Гидо, не дожидаясь вопроса матери, на несколько минут вошёл в транс, вынырнув из которого, сказал:
– Да, я эспер шестого уровня. Можем начинать.
Латона слетала на кухню и вернулась с самодельными курительницами. Одну отдала Гидо, а вторую забрала с собой в пилотажный ложемент.
Оставив свою горелку висеть у своего ложемента, Гидо подлетел к тому, в котором устроилась его мать и опустил ей на голову конструкцию, получившуюся после его усилий из стандартного шлема нейросенсорного управления. Затем вплыл в свой ложемент и, закрепив такую же конструкцию у себя на голове, взял в руки горелку. Они одновременно зажгли горелки и едва над трубочками появился дымок, стали носом втягивать его. Латона при этом считала вслух:
– Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один, ноль.
При счёте ноль Гидо и Латона погасили горелки и оставив их висеть в воздухе рядом с ложементами, синхронно нажали на кнопки запуска сделанных Гидо устройств.
Спустя полчаса уже пребывая в глубоком трансе, но продолжая контролировать моторику и осознание, они выключили нейро-эмиттеры и, сняв шлемы, вылетели из ложементов. Зависнув друг напротив друга в центре рубки и глядя друг другу в глаза, начали синхронно шептать:
Расслабься.
Слейся с видениями.
С благодарностью принимай
Чудеса своего собственного творчества.
Ни к чему не привязывайся,
Не пугайся,
И ничего не отвергай.
Поток жизни струится сквозь тебя.
Переживай древние космические мифы
О творении и воплощении.
Не старайся понимать;
Слейся с ними.
Позволь этому потоку
Протекать сквозь тебя.
Сейчас ты можешь осознать
Волновую структуру мира вокруг тебя.
Все, что ты видишь,
Растворяется в вибрациях энергии.
Нет больше ни вещей, ни людей,
Есть только направленный поток частиц.
Нет необходимости говорить или действовать.
Позволь своему мозгу
Принимать излучения.
Это было начало сеанса взаимного гипноза, когда оба участника ритуала, оставаясь загипнотизированными и пребывая в раппорте с партнером, поочередно гипнотизируют друг друга, углубляя свой транс17. И так до тех пор, пока один из участников ритуала не достигнет индивидуального порога погружения. Тогда тот, кто способен пойти дальше, продолжает развивать своё трансовое состояние уже самостоятельно.
Спустя 18 минут Гидо, получив от достигшей своего предела Латоны установку восстановить доступ к навигационному компьютеру через высшие слои информационного поля, продолжил в свой первый трансперсональный «полёт».
Сначала он увидел канал света справа. Затем весь процесс повторился в левую сторону. Пространство наполнили звуки прекрасной музыки. Возникло ощущение огромной скорости, с которой его сознание расширялось, охватывая все новые понятия и объекты реальности. Появилось сильное чувство, что он умирает – и это совершенно нормально… Там, куда его затягивало, не существовало ограничений слов, тела или звуков. Все вокруг было живое. В момент соскальзывания сознания в затягивающую его воронку непостижимых умом ощущений вне образов и даже смыслов, его тело дало сигнал: «Помни обо мне». Это было не криком отчаяния, но попыткой удержаться в реальности, сделать этот опыт реальным с точки зрения чувств. И он молча продумал: «Хорошо, я вернусь, когда захочу или когда это понадобится. Не бойся, я не заставлю тебя стесняться от того, что ты непроизвольно описаешься, или блеванёшь». Тело удовлетворённо отпустило сознание, которое влилось в пространство постоянно изменяющихся сполохов ярчайших цветов всех возможных оттенков.
Но вот все остановилось, и он оказался в полной темноте. А потом возник Свет! Сначала едва различимый, потом он заполнил собой все. Этот Свет содержал в себе сам Смысл Света, его Истинное Значение! Свет поглощал Гидо, его сознание, но ему не было страшно. Он полностью открылся Свету и стал его частью. Не существовало различий – ни фигур или линий, ни теней или очертаний. Полная свобода от мыслей, от времени, от пространства, от чувства отделенности или эго, от чего бы то ни было, но только не от этого Света. Мысль, что «свет есть тьма и тьма есть свет просто потому, что это возможно» появилась из ничего и наполнила его. Это была любовь, и она просто была – эта изначальная сила. Он ворвался в сферу, в которой чистая жизненная энергия начинала освобождаться от форм и обретать исходные смыслы. Он стал частью этого постоянного потока уже случившегося – того, чтоб было и будет всегда, потому что оно находится вне времени. Не стало направлений, причин и следствий. Он перестал ощущать, где он и кто он, и знать было нечего, хотя он знал всё. Пространство вокруг было и пусто, и наполнено. И то состояние реальности, в котором он находился, было гораздо более плотным, чем то, из которого он сюда попал. Здесь всё мысли, чувства и действия распространялись намного быстрее и взаимодействовали друг с другом, создавая устойчивые интерференционные картины. Которые были бесплотны и материальны одновременно.
Не существовало символов, описывающих это чувство чистого бытия, единства, восторга и величайшего спокойствия. Возникло ощущение, что он един со Вселенной. И это дало ответы на все вопросы – даже те, которые ещё пока не осознаны. Он знает то, чего никогда раньше не знал. Он стал свободен от ограничений реальности и обнаружил себя в своеобразной свободно парящей математической вселенной18. Он двигался от идеи к идее, по спирали к самому основанию реальности. Сознание Гидо вышло на уровень восприятия исходного источника любого сознания – обладающего голографическими
