горит истинным пламенем.
Конечно, мастером печных дел меня можно было назвать с натяжкой. Но рядом со мной был Мо Сянь, так что, если что не так, подскажет.
Да и выбора у меня особо не было — если не разгоню «кисель» в своих меридианах, то мне крышка.
Строительный материал в духовном мире — это ци. Моя задача была разогнать её насколько возможно, сконцентрировать в одном месте и, вложив духовные силы, сформировать печь.
В общем, медитацию я начал как обычно — с того, что стал гонять ци по меридианам.
Н-да. Гонять это очень сильно сказано.
Но я не сдавался и на волевых продолжал направлять ци, заставляя её двигаться.
К счастью, красный камень помогал мне. Он хорошо «помнил», как я разогревал его своей ци, и сейчас он сразу встроился в работу.
Более того, над нами с девушками и Мо Сянем образовался купол, который исцелял и давал силы.
Через этот купол, через красное сияние циркуляция ци в меридианах девушек синхронизировалась и тоже начала подгонять мою — как бы затягивать в общее движение.
Моя ци не стала двигаться быстрее, но она гармонично втягивалась в общий поток.
Своё сознание для Марты, Полины, Матрёны и Мо Сяня я открыл сразу же, поэтому видел всё, что происходило в их душах. И видел, что им эта совместная медитация доставляет радость.
И мне от этого тоже стало радостно на душе.
Вообще, когда радуются близкие тебе люди, это воодушевляет.
Как только все потоки синхронизировались, я начал в пространстве души формировать энергетический узел — заложил, так сказать, основу для печи дан.
А потом осталось продолжать медитировать и накапливать энергию.
Того, что кто-то прекратит медитацию и поток распадётся, я не боялся. Сейчас мы все, включая и меня, были поглощены только одним действием — созданием энергетического кокона, из которого я смогу сформировать котёл дан. Единственное отличие было в том, что я глубже и полнее, чем девушки, понимал, что происходит.
Ну и контролировал, чтобы девушки не испытывали дискомфорта.
Кстати, наша совместная медитация несла пользу не только мне, но и девушкам. Их меридианы углублялись, становились прочнее, а потом и количество ци увеличивалось. Причём, у кого были проблемы с основанием, всё выправлялось. Даже у Матрёны нормальное такое, крепкое, основание отстроилось! А у Марты выправилось там, где я в прошлый раз не успел поправить. К тому же золотая ци, попавшая в её тело, сейчас была вытянута потоком. Так что, ещё и такой бонус от совместной медитации образовался!
Хоть основной поток и формировался моей ци и ци девушек, но и Мо Сянь свою лепту вносил. Я постоянно чувствовал его поддержку, чувствовал, как он направлял меня и мою ци.
Моя ци всё ещё оставалась тягучей и густой.
Да, под воздействием алого сияния и синхронизированного движения ци Полины, Марты и Матрёны, ну и моих волевых усилий, конечно, она начала двигаться немного быстрее, но лишь немного. Поэтому энергетический сгусток формировался в основном моей волей.
Да, это было своего рода превозмогание. Но оно оправдало себя — энергия собиралась чистая. Потому и сгущалась легко. А потом и засияло в груди, породив настоящий взрыв. И в эпицентре взрыва появилась небольшая переносная печь, похожая на переносной котёл — с ножками и крышкой. Всё как заказывали.
Печь была украшена. На ней был отлит летящий китайский дракон император всех драконов. Отлит так искусно, что казался живым. Во всяком случае глаза дракона императора всех драконов сияли истинным огнём, тем самым, который создал печь.
Но я не успел полюбоваться. От взрыва в печи осталось истинное пламя. Оно пыхнуло и вдруг разгорелось, словно поддули кислорода.
Моя вязкая ци тут же потянулась в топку.
И вот тогда на меня навалилась невыносимая боль.
В голове послышалось шипение: «Сссдддддайся! Всссё будет намного прощщще, есссли ты сссдашшшься! Зззачем тебе терпеть всссю эту боль?»
Но тут же перед глазами встал огонёк свечи, трепыхающийся на ветру, и объединённая совместной медитацией ци Полины, Марты и Матрёны. И я прорычал:
— А с хера ли? Я всё преодолею!
Истинный огонь в печи словно бы услышал меня, загудел ровно и мощно. И моя ци начала циркулировать через печь дан.
Очищаясь в истинном пламени, моя ци снова становилась нормальной — живой и подвижной.
Печь заработала ровна, как говорится, в штатном режиме. И я открыл глаза.
Девушки тоже как раз закончили медитацию и с довольными улыбками потягивались.
Как они в этот момент были прекрасны! Все три!
Я просто сидел и любовался, пока на меня не глянула Полина.
Она смутилась. Следом засмущалась Марта. И даже Матрёна почувствовала некоторую неловкость.
Нужно было как-то разрушить эту неловкость, и я спросил:
— Ну и как вам совместная медитация?
Марта пошевелив плечами, как будто разминаясь перед битвой, ответила:
— Хорошо. Надо будет потом как-то повторить.
От её прямого ответа у меня на душе прямо праздник какой-то получился.
И хотя ещё не вся моя ци очистилась, я понимал, что это ничто иное, как праздник жизни.
— Надо, наверное, чтобы в следующий раз к нам и Глеб с Данилой присоединились, — предложила Полина.
Так-то предложение было нормальное, но я был уверен, что с ними будет уже не так душевно.
У Мо Сяня-то хватило такта оставаться всё время в стороне, а вот парни смогут ли?
Хотя чего это я тут возмущаюсь. У меня теперь есть печь дан! У Полины, например, нет! А вот у меня — есть! И я интуитивно чувствовал, что это охрененное преимущество!
Так это получается, что мне тех мерзавцев, которые чуть не убили меня, благодарить теперь надо? Ведь если бы не они, у меня не встал бы вопрос жизни и смерти по очистке моей ци, для которой и потребовалась печь дан! С другой стороны, никто не станет сильным, если будет расти в тепличных условиях. В любом случае, здорово быть живым.
— Как вы насчёт того, чтобы пойти перекусить? — предложил я девушкам и Мо Сяню.
— Здорово! — захлопала в ладоши Полина. — Я проголодалась!
— И у меня аппетит разыгрался, — поддержала её Марта.
Матрёна лишь скромно потупила взгляд.
— А ты как? Тоже поди проголодалась? — спросила у неё Полина.
Матрёна совсем засмущалась и, бросив на меня счастливый взгляд, кивнула.
А я порадовался миру и благоденствию, наполнившим мою комнату.
Однако, когда я попытался встать, понял, что пока ещё рано. Пока ци не очистится с помощью печи дан, я не смогу совершать какие-то физические усилия.
— Мо Сянь! — позвал я китайца. —
