может действительно каждый, но в случае непредвиденных осложнений или поломки агрегата должна сработать аварийная система, и для этого по-любому нужна наблюдательная миссия, контролирующая систему.
Новый взрыв голосов эмоционально возвестил об отношении учёных к идее Остроумова.
Станислав, занимавший кресло в рубке «Ведущего сквозь пламя», переключил линию связи на личный канал и показал товарищу большой палец.
– Отличная идея, товарищ майор! Даже обидно, что она пришла в голову не мне.
– Шутишь, командир? – смутился Остроумов.
– Ничуть, у нас появился шанс обнаружить-таки зелёных человечков, если они и в самом деле торчат в Солнце как скабка в пальце.
Олег засмеялся.
– Хорошо сказано – торчат, хотя я не знаю, что такое скабка.
– Заноза.
– Ты не филологический заканчивал, случайно? Кстати, эффект похудения Солнца проявился недавно, а это значит, что и система дойки запущена всего несколько дней назад, иначе астрофизики забили бы тревогу раньше.
– Сообщи об этом Ковальчуку.
– Сам сообщи, я и без того много наговорил.
Станислав так и сделал, предложив искать «необычное» в других ракурсах, и получил возгласы одобрения. Ещё через несколько минут Ковальчук подвёл итоги обсуждения ситуации. Решено было подключить к анализу «работы» всех групп солнечных пятен мощные российские компьютеры Агентства по исследованию космоса, Академии наук и родственных институтов.
Не остались без дела и специалисты экспедиции, по-новому глянувшие на Солнце. Идея Остроумова захватила даже тех, кто поначалу отнёсся к ней скептически.
Чем занимались китайцы, чей корабль изредка появлялся в пределах прямой видимости гравитационных радаров, никто не знал. Впрочем, это никого не интересовало, даже Станислава, в чьи обязанности входило соблюдение инструкций по безопасности, особенно при контактах с земляками, изредка проявлявшими отнюдь не «родственные» и не дружеские чувства к себе подобным, что на Земле, что в космосе.
Однако именно китайские исследователи по злому зигзагу судьбы первыми наткнулись на признаки «неестественного поведения» пятен на Северном полюсе Солнца. С Земли этот участок светила просматривался в определённые периоды согласно вращению планеты вокруг Солнца, поэтому аналитики Агентства не учли группу пятен «на затылке» звезды, тем более что она не выглядела какой-то особенной. Зато кванк «Ведущего сквозь пламя» синтезировал общую картину солнечного шара с повышенной и пониженной мощностью излучения и нашёл странную упорядоченность пиков излучения вокруг одного из небольших сравнительно пятен диаметром вдвое меньше земного. Выглядела эта область в разных диапазонах как снежинка на фоне «низменности», состоящая из шести пиков. Если присмотреться, гранулы плазмы в них были крупнее и сияли ярче остальных, сохраняя общие размеры. И пятно в центре этой «снежинки» в таком ракурсе служило своеобразным ядром всей конфигурации.
«Ведущий сквозь пламя» над данным районом не пролетал, и тем неожиданнее оказался вывод Победителя, компьютера модуля, попросившего обратить внимание на «подозрительную локацию».
Руководство экспедиции отреагировало быстро. «Ведущий» двинулся к полюсу и неожиданно наткнулся на китайского «Солнечного крота», зависшего над «локацией» на высоте ста тысяч километров. Пришлось связываться с бортом китайца, чтобы предупредить коллег о заинтересованности российских служб изучить район. Кванк «Ведущего» воспроизвёл изображение солнечной псевдоповерхности в районе полюса, и перед взорами экипажа модуля предстала мерцающая жемчугом из-за непрерывного изменения формы гранул плазмы картина: были видны шесть более ярких «прыщиков» примерно одной величины – до тысячи километров в диаметре – и чёрное пятно в центре «снежинки», раза в два с половиной меньше диаметра Земли. Температура «прыщиков» была выше средней по Солнцу на пятьсот градусов, температура же «дна пятна» – на четыреста градусов Цельсия меньше.
– Оно! – влился в уши Станислава голос Остроумова. – Мы искали искусственную структуру в пятнах, а тут она рождена какими-то факелами. Странно, что мы зациклились на пятнах.
– Странно другое, – сказал раздосадованный открытием Станислав. – Китайцы прилетели вторыми, а обнаружили аномалию первыми.
– Может, им ещё на Земле подсказали, что надо осмотреть в первую очередь.
– Разве что.
– Станислав Дмитриевич, – вызвал майора Ковальчук. – Вы будете разговаривать с китайскими товарищами или делегируете эту честь мне?
– Говорите вы.
– Спасибо за доверие, подсоединяйтесь, если что.
Связались с китайским модулем по международному коду, и стало известно, что группа китайских физиков под руководством Ли Сяоши ушла вниз на катере с усиленной защитой два дня назад и с тех пор не подала ни одной весточки, не отвечая ни на один вызов. В десантную группу вошли практически все учёные экспедиции в количестве пяти человек, поэтому капитан «Солнечного крота» ничего не мог добавить к сообщению о десанте. Если он что-то и знал о причине, погнавшей группу «на абордаж» солнечного пятна, то не сказал.
– Что вы хотите делать? – спросил капитана удивлённый случившимся Станислав.
– Ждать, – последовал лаконичный ответ.
– А если катер получил повреждение и не может вернуться?
Капитан помолчал минуту и нехотя признался:
– У нас нет второго катера.
И тогда перед россиянами встала проблема, что делать в сложившейся ситуации. Станислав понял, что пришла пора и его отряду показать свою состоятельность.
«Голем» выпал из шлюзового терминала «Ведущего сквозь пламя» и нырнул в море огня, разглядеть внутри которого какие-то детали без специальной аппаратуры было невозможно. На борту катера, упакованного по последнему слову науки и техники с применением силового кокона, находилась вся группа Станислава и один учёный, Римас Цилинский, сорокалетний астрофизик, кроме того известный как специалист в области космической инженерии. Как ни просились на борт «голема» другие учёные, Станислав был непреклонен и никого больше не взял.
Несмотря на силовой пузырь, предохраняющий катер от воздействия солнечной температуры и не пропускающий практически все виды излучений, российские конструкторы ухитрились найти способы визуального контроля пространства, поэтому кабина катера могла превращаться в один сплошной экран. Модульные ложементы для экипажа в этом случае как бы повисали без опор внутри пузыря, что вносило в процесс наблюдения нотку дискомфорта. Но Станислав не раз летал на подобных катерах и яхтах с эффектом полного погружения в окружающую среду и не обращал внимания на собственные ощущения.
Управлял «големом» искин по имени Оптимал. Но решения по формату движения принимал драйвер-прима, в настоящий момент сам Дергачёв, который мог в любой момент перейти на ручное управление.
Катер нырнул в глубины фотосферы. Включилась система обзора. Кресла повисли над текучей пламенной бездной, плавно меняющей очертания гранул. Стала видна ячеистая структура псевдоповерхности Солнца, усеянная «волдырями» факелов и россыпями пятен. Следуя целеуказаниям с борта «Ведущего сквозь пламя», катер устремился к подозрительному району, и перед глазами пассажиров «голема» сформировалась лучистая «снежинка», проткнутая насквозь чёрным зрачком пятна.
Вряд ли китайские исследователи на своём «Солнечном кроте» наблюдали за полётом российского аппарата, но Станислав
