от личной магини-рабыни?
Бывший управляющий ожидал от своего нового хозяина, что тот с воодушевлением воспользуется его подсказкой и, может даже, поощрит, но, вместо этого, увидел, как у барона появилось сначала удивление на лице, а затем усмешка.
— Конечно откажусь, — усмехнулся Олег, — Но не от магини, а от рабыни. Ладно, я понимаю, что ты хотел мне подсказать лучшее решение. Но, нет. Отбирать у девочки свободу я не собираюсь. К тому же, куда она от меня денется?
Когда посетитель ушёл, в дверь заглянула горничная, чтобы узнать, нужно ли что-нибудь хозяину и не желает ли он назначить время обеда. Но Олег жестом её отослал.
Он встал из-за стола и подошёл к окну.
В южных баронствах зимой не было такого большого количества холодных, практически ледяных, дождей, как севернее, в том же Сольте или в Нимее, но погода всё равно стояла промозглая. Снег тут изредка выпадал, но в этом году его не было ни разу.
Сквозь мутное кривое стекло мало, что можно было разглядеть. Спасибо хоть, что наличие стёкол позволяло днём не палить в помещениях масляные лампы, свечи или факелы. Впрочем, даже такое убогое стекло стоило достаточно дорого, и позволить себе стеклить окна могли только люди небедные.
Если бы в этом мире вообще не было стекла, то Олег мог бы и на стекле разбогатеть — технологию его изготовления он примерно знал. Но хитрых итальянцев, которые бы скрыли от других секреты изготовления стекла, в этом мире не было. Поэтому гильдии стекольщиков существовали практически во всех городах. А как сделать стекло качественным, этого он не представлял.
Нет, он был уверен, что знаний полученных им в двадцать первом земном веке и его образования ему хватило бы, чтобы экспериментально добиться нужного результата. Но взвесив, сколько у него на это уйдёт средств и, главное, времени, решил не связываться.
Проще уж было создавать ненужные штуковины и продвигать их в массы, вроде туфель с носами такой длины, что их приходилось бы завязывать на пояс, или каких-нибудь бокалов из горного стекла, или чудо-мазей на основе ртути, или бутылок шипучки, или позолоченных ситечек и тому подобной дряни.
Главное тут было убедить людей, что без этих ненужностей, они лохи последние, а не люди. Но для этого ему надо было иметь положение посерьёзней, чем его положение барона из захолустья, или создать организацию, которая бы смогла убеждать владетелей закладывать владения и имения ради обладания штуковинами, а людей победнее — последние рубашки.
Впрочем, молодой барон, как и когда-то молодой студент, редко отказывался насовсем от любой своей идеи. Он лишь откладывал её на полку мыслей подальше, чтобы, при необходимости, взять её поближе.
— Господин барон, так что насчёт обеда?
Опять заглянувшая в дверь служанка, напомнила ему, что он собирался завести себе секретаря, но так и не собрался. Олега уже начинала, порой, раздражать его собственная неорганизованность даже в элементарных вопросах. Взять тот же неудобный стол, или вот то, что все приходят к нему практически по любому поводу.
— Скажи госпоже Веде, что как только появится капитан, пусть накрывают. А ты, как доложишь, возвращайся сюда.
Молодое тело Олега, подкрепляемое здоровой пищей и чистым воздухом, постоянно желало близости с женщинами. Барон давно уже перестал изводить себя комплексами молодого воспитанного на Земле юноши.
Когда служанка, он даже не знал её имени, хотя она уже третий раз была назначена дежурить при бароне, вернулась, выполнив поручение, то Олег просто нагнул её грудью на стол и задрал юбку.
Ни о каком насилии тут даже и речи не было. Девушка явно обрадовалась тому, что барон не пренебрёг ею.
Обед состоялся уже ближе к третьей склянке, что было довольно поздно, так как сутки тут делились не на двадцать четыре часа, как на Земле, а на двадцать склянок, и начинался отсчёт склянок с полудня.
Традиционно, с бароном за обеденным столом сидели оба его мага Валмин и Лотус, капитан его дружины Торм и лейтенанты Шерез и Бор. За столом могла ещё присутствовать и лейтенант егерей Рита, но, как это часто бывало, она отсутствовала по причине того, что со своими дружинниками и учениками — мальчишками, набранными среди сервов баронства, патрулировала леса.
— С наёмниками рассчитался полностью, — докладывал вернувшийся из поездки к Чупуре Торм, он нарезал у себя в тарелке кусок окорока, — Мне кажется, они опасались, что мы их обманем, — тут капитан коротко хохотнул, — они так обрадовались, что чуть меня не задушили, когда обнимали, при прощании.
У Олега даже мыслей не было кинуть наёмников Чупуры. Они отработали, что называется на все сто. Тысяча лигров, которые он им заплатил, были ими заслужены.
Всю зиму сотня с лишним наёмников совершала набеги на поселения баронств, собирая дань продуктами, стадами и даже иногда и небольшими деньгами. А когда некоторым баронам удавалось сговориться и выставить достаточно мощную силу, то наёмники уходили на территорию баронств Ферм или Пален, где их никто не мог найти. Замков наёмники не штурмовали из-за отсутствия у них магов, даже одного. Но такую задачу Олег им и не ставил.
— Тысяча лигров за такую безопасную работу, да ещё при полной вашей и барона Палена поддержке, это чересчур много, — высказал своё мнение лейтенант Бор.
Олег дождался, когда выйдет раб, принёсший большое блюдо с хорошо запечённым с овощами подсвинком, и приоткрыл своим соратникам кое-какие из своих ближайших планов.
— Если верить тем слухам, что сейчас приходят в баронства из Фестала, то положение дел в королевстве сейчас просто аховое. Поэтому сейчас все бароны-то и зашевелились. У каждого есть младшие сыновья или братья, которые бы тоже хотели стать баронами. Только, если раньше королевская власть не разрешала ни делить, нм объединять маноры, а для смены владельцев маноров требовались высочайшие разрешения, то сейчас — полный бардак и вседозволенность.
— Может, мы тогда рано отпустили наёмников? — Валмин высказал мысль, которая явно читалась на лицах и у остальных соратников.
— Обойдёмся. Торм, тебе надо будет взять десяток дружинников и отправляться в Сольт. Только дождёмся Гортензию, она тут мне кое с кем поможет, и через пару — тройку дней поедешь. Там заберёшь всех наших, бери и всё имущество, которое сможешь увезти. Что не сможешь, и хутор — продавай. Потом, в Нимее, берёшь все семьи наших дружинников и, к середине лета, я жду твоего возвращения. Думаю, что уговорю Гортензию поехать с тобой, она сама, наверное, соскучилась
