Только и правды не сможем сказать, потому что не знаем, что именно с вами происходит.
— Вы о чем? — похолодев, уточнил я. — Что такого со мной…
— Вот взгляните, — доктор протянул руку, забрал у ассистента папку, достал из него листок и подал его мне со словами: — Ваши анализы… Ознакомьтесь… Общий и биохимия, и это уже третий забор…
С анализами, судя по бумажкам, и правда было не очень. Из почти сотни позиций примерно четверть пребывала в обозначенных значениях, но остальные превышали их как минимум десятикратно. Не знаю, что это означало, но, судя по физиономиям военных, вряд ли оно было чем-то хорошим.
— И ещё пуля, которая в вас попала, — очевидно, видя выражение моего лица, пояснил доктор. — Выходного отверстия нет, и получается, она просто исчезла. Ее не было уже на первом рентгене.
Слушал я все это вполуха. Все тело сильно болело, жарко было так, что хотелось зарыться в лёд. Нет, я понимал, что выжить с такими анализами вряд ли получится, но говорить ни с кем не хотелось. Зачем оно? Какой в этом гребаный смысл?
— И… что вы хотите от меня? — я вымученно улыбнулся. — Анализы у вас есть, пуля исчезла. Что я вам интересного могу рассказать?
— Многое! — произнёс мужчина, зашедший в палату следом за докторами.
В отличие от этих троих, он был похож на доброго дядечку из хорошей американской комедии. Высокий, с простоватым лицом и улыбкой. Открытой, располагающей…
— Полковник Семенченко, ФСБ, — подойдя, представился он и, кивнув на всех остальных находящихся в кабинете, пояснил: — Доктора делают свою работу и, нужно заметить, делают ее хорошо, а мне хотелось бы поговорить по теме произошедшего с вами…
— Хорошо, — согласился я. — Давайте поговорим, но для начала поведайте, что произошло с теми тремя?
— Может быть, мы построим разговор так, что сначала я задам вопросы? — закинул удочку фсбшник, но, натолкнувшись на мой взгляд, нехотя согласился. — Хорошо, — вздохнул он и поведал: — Те трое мертвы. У двоих кровоизлияние в мозг, третий умер от сердечного приступа.
— А я? Почему не умер я? — глядя полковнику в глаза, поинтересовался я. — Что со мной не так?
— Вот это нам сейчас и предстоит выяснить, — Семенченко сел на предложный стул, сложил ладони на коленях и попросил: — Рассказывайте, Александр Георгиевич. Все: то, что случилось, ваши ощущения и даже видения, если они имели место. Нас интересует любая мелочь. С некоторых пор мы верим во все…
Я кивнул и начал рассказывать. Не скрывал ничего. Просто не видел смысла. Про случившееся на берегу, о змее и бандитах. И ещё о своих снах.
Семенченко слушал молча. Лишь иногда задавал наводящие вопросы, и под конец рассказа мне показалось, что полковник верит во всю эту чушь. Возможно, он переговорщик от бога, но это вряд ли. Наверное, их просто учат так разговаривать с сумасшедшими. Ну или с такими поехавшими как я.
— Александр Георгиевич, — под конец моего рассказа произнёс он. — Мне, в силу моей неосведомленности, сложно оценить сказанное вами, но мы обязательно увидимся завтра и поговорим предметно о ваших снах и о том, что вы пережили. Сейчас, пожалуйста, отдыхайте. Если что-то ещё вспомните — расскажите коллегам. Он кивнул на «врачей». И ещё… постарайтесь выжить… Я понимаю, это не просто, но раз у вас оно получилось, значит получится и в дальнейшем. Все, до свидания и удачи!
Полковник кивнул и вышел из палаты. Следом за ним вышли все остальные
Я проводил их взглядом, уронил голову на мокрую подушку и выматерился.
И что? Что оно мне? Подопытный кролик? Не, ну а как? С другой стороны, они очень постараются, чтобы я выжил. Это радует, но не отвечает ни на один вопрос. Кто я сейчас? Зачем оно? И что такое была эта гребаная змея? Ведь сейчас никаких синусоид у меня на руке не осталось!
Выругавшись повторно, я вдруг понял, что безумно хочу в туалет. Без всех этих приколов и космоса. Просто поссать, как того требует организм. Скинув ноги с кровати я…. вдруг не почувствовал боли. Той, что приходила с коленом. В общем дерьме было сложно понять, но когда ты с ней живешь… Я встал на ноги…. Снова душевно выматерился… Моя больная нога — она уродская… Как у ущербного инвалида… Да, она такой же осталась, но я встал! И не почувствовал боли! Коряво, на кривую ногу, но встал! И смог шагнуть! Змея? Я не знаю… Если это сделала ты, то спасибо! И плевать, что я подыхаю… Что температура зашкаливает. А перед глазами гребаные круги! Я могу сходить поссать как нормальные парни! Не волоча ногу… Просто идти как все!
Голова раскалывалась от нечеловеческой боли. Жарко было, как в парной, но я шел! Шел в туалет не хромая! Чувствуя свое колено в первый раз в жизни! Я никогда даже не мечтал о таком… И это было прекрасно!
Хмурый мужик распахнул передо мной дверь и указал направление. Я кивнул и пошел, наслаждаясь каждым пройденным шагом. Тридцать метров коридора… Кому-то это смешно… Просто пройти не хромая. На ногах… Своих, здоровых ногах! В голове было пусто. Восторг и страх… Я скоро умру, научившись ходить…. Почему-то вспомнилась та красивая девочка из вагона. И Тёма и Володька, и этот Семенченко… Оно ведь так и бывает… Когда на хер все…. Взрыв счастья и смерть…. Зайдя в кабинку, я расшнуровав ширинку, сделал все дела и понял, что это действительно все… Вода в унитазе превратилась в звездное небо, оно надвинулось на меня и я ощутил что где-то лечу. Космос, четыре солнца и куча планет возле этих звезд. Меня потянуло к одной из них, и сознание в который раз погрузилось во тьму…
Я пришел в себя и почувствовал, что лежу на чем-то неровном и твёрдом. Под головой — резиновый шланг или что-то похожее. Воздух свежий, пахнет какими-то водорослями.
Открыв глаза, увидел над собой розовый потолок с какой-то стальной штукой, похожей на робот-пылесос. С этого «пылесоса» свисал небольшой прозрачный шланг, из странного материала, который определить не получилось. Мозг просто завис, подбирая слова. Больше того, я и о стали, из которой была сделана эта «непонятная штука», как-то странно подумал. То есть эта подвешенное к потолку непонятно что
