Вздрогнув от неожиданности, Матвей выронил фотографии, растеряно уставившись на офицера.
— Вы не ослышались, всё именно так и обстоит, — кивнул полковник, заметив его реакцию. – Но, это ещё не всё.
— Всегда и везде есть своё но, — мрачно кивнул Матвей, подбирая фотографии.
— Согласен. А теперь, я должен предупредить вас, о сохранении тайны. Всё дело в том, что это не обычные щенки. Наши генетики научились вносить нужные изменения в ДНК животных. Эти малыши будут расти быстрее своих сородичей, станут сильнее, быстрее, а главное, сообразительнее. Но у нас не было времени провести полномасштабные опыты в полевых условиях. Наш выбор пал на вас потому, что вы опытный кинолог и знаете, как правильно обращаться с собаками подобных пород. Ваша задача, вырастить щенка, обучить его охоте на ксеносов, и снова влиться в группу СКС. Одновременно с этим, вы будете регулярно докладывать нам о ходе эксперимента. Как они растут, как обучаются, и так далее. Согласны ?
— Знаете, я всегда считал, что людей, проводящих подобные опыты нужно ставить к стенке, — проворчал Матвей. – Ладно бы лабораторные мыши, крысы, но собаки… Это же не просто животные. Это члены семьи.
— Война идёт, Матвей. Война на уничтожение. До сих пор нас спасало только то, что эти сволочи не знают, на что мы способны, и собаки. Да ещё то, что их, судя по всему, не так много. Но если так и дальше пойдёт, то скоро от всего населения планеты одни слёзы останутся, и те случайно выжившие, — тихо ответил полковник.
— Что вы пытались в них изменить? — устало спросил Матвей.
— Прежде всего, темпы роста. Если помнишь, клонирование закончилось полным пшиком. Значит, повторять одни и те же образцы каждые полгода, у нас просто нет ни времени, ни финансов. Ты за новостями следишь ?
— Как? Телевизора‑то нет. Радио глушат, а из прессы, только агитки, — пожал плечами кинолог, не отрывая глаз от фотографий.
— Ну, да, — задумчиво кивнул полковник. – Ладно, попробую коротко ввести тебя в курс дела. С того момента, как на Землю налетели эти твари, от всех крупных городов остались одни развалины. Хвалёные американские системы слежения и противоракетные комплексы так и остались хвалёными. Они ни одной ракеты выпустить не успели.
В Европе, полный развал, на ближнем востоке тут же принялись друг другу глотки резать. По последним данным, от Тель–Авива одни воспоминания остались. Теперь, и арабы, и иудеи, как в дохристианские времена, пешком по пустыням кочуют, и даже забыли, кто есть кто. Просто выжить пытаются.
Китай и Индия до сих пор не могут своих погибших похоронить. Сам понимаешь, их так много на маленькой территории было, что от любого взрыва погибало больше народу от обломков, чем от самого взрыва. Нас же, пока спасает большая территория, и большое наличие лесов, как и южную Америку. В дебри, эти твари соваться не решаются, и даже почему‑то не бомбят.
— Это всё интересно, но от меня‑то вам что конкретно нужно? — вздохнул Матвей, нехотя возвращая ему фотографии.
— Как я уже сказал, вырастить щенка, и попытаться его как следует натаскать за короткий срок. Да и вообще, внимательно следить за ним, отмечая все хорошие и плохие стороны. Нам бойцы нужны, понимаешь? А ничего лучше собак у нас пока нет.
— А что вы вообще об этих тварях знаете? — неожиданно спросил Матвей, вонзив в полковника тяжёлый, мрачный взгляд.
— В том‑то и дело, что почти ничего. Одно удовольствие, что удалось одним старым спутником их корабль сбить. Остальные сразу подальше убрались.
— В каком смысле сбить? — вскинулся Матвей.
— В прямом. Был у нас на орбите старый спутник на консервации. Ронять в своё время не стали, он на ходу был, но оборудование устарело. Вот когда эти уроды на орбите появились, наши умники из Жуковского и решили попробовать. Дали команду с земли, рассчитали траекторию полёта, разогнали его, и шарахнули тараном в бок. Фейерверк тот ещё был.
— Это сколько же выпить надо было, чтобы до такого додуматься? — проворчал Матвей, качая головой.
— Неужели не слышал? Про этот случай во всем радиоканалам твердили, — удивлённо ответил полковник.
— Меня новости с полей мало интересовали. Я каждый день в рейд уходил. Только если Ройка уставал, выходной брал, — ответил Матвей, судорожно вздохнув. – Старый он уже был. Восемь лет, для собаки возраст.
— Ты так и не ответил, Матвей Иванович, будешь кутёнка брать или как? — настойчиво спросил полковник.
— Щенка поднять, это не погулять выйти. Ему режим нужен, уход толковый, да и палатка, это не квартира. Слишком много запахов ненужных, да ещё сырость. Не знаю, — тихо ответил Матвей, покачав головой.
— Это всё, не твоя забота. Жильём, питанием, кормами, мы обеспечим. Твоя забота, собака.
— Неужели у вас своих специалистов нет? Не поверю. Не помню где, но в одной книжке прочёл, что у вас специалисты в любой области найдутся, да ещё такие, что любого гражданского за пояс заткнут. Так почему я? — снова спросил Матвей.
— Приятно говорить с умным человеком, — задумчиво кивнул полковник. – Всё верно, специалисты у нас есть, но они, на другом задании. На каком, говорить не стану, захочешь, сам догадаешься. А по поводу тебя, так скажу, наши умники решили, что у тебя с этими зверёнышами должна связь на уровне подсознания установиться. Они же от твоего кобеля.
— Так вы хотите мне всех отдать? — растерялся Матвей.
— Нет. Сам одного выберешь. Кроме тебя, к опыту ещё четверо привлекаются. Так что? Поможешь? — снова спросил полковник, и в его голосе Матвей неожиданно услышал самую настоящую надежду.
Удивлённо посмотрев на этого не молодого, сурового мужчину с коротко стриженными седыми волосами, Матвей сделал глубокий вздох, и решительно кивнул. Чуть улыбнувшись, полковник облегчённо вздохнул и, поднявшись, неожиданно протянул Матвею руку:
— Спасибо.
— За что? — не понял Матвей.
— Начальство настаивает на твоём обязательном участии. Их умники так накачали, что ничего и слышать не хотят. Подавай тебя и всё.
— Похоже, они очень рассчитывают на мою связь с Роем, — удивлённо протянул Матвей.
— Не знаю, на что они рассчитывают, а я надеюсь только на твой опыт и на ненависть к этим тварям. Вы с твоим псом меньше чем за три года успели настоящей легендой стать. Будь у нас такое подразделение до войны, может, и не было бы таких потерь.
— До войны, — грустно усмехнулся Матвей. – До войны, по всем каналам с визгом и брызгами слюны доказывали, что во всём собаки виноваты. Мол, развели убийц, запретить к размножению, усыпить всех. А то, что не собаки, а те, кто их такими делает, виноваты, об этом все молчали.
— Да уж, дерьма на них вылили много, — согласно кивнул полковник.
