…В траншее были только трупы — следы обстрела и недавней схватки. Перепрыгивать через них было бесполезно, и Джек лез напрямик уже безо всякой брезгливости, держа наготове автомат.
Впереди мелькнули фигуры солдат — Джек узнал форму Рот. Несколько солдат вели огонь из автоматов, пулемётов, подствольников и трофейной скорострелки. Кто-то кричал:
— Да!.. Пару трубок!.. Скорее, мать вашу, нас же тут всего ничего!..
Один штурмовик лежал вверх лицом на дней траншеи, широко раскрыв удивлённые глаза — над правым, под самой каской, чернело отверстие. Второй висел на бруствере — его голова без каски, с расколотым черепом, валялась под ногами убитого. На расстеленном куске брезента лежал, с хрипом дыша, бледный офицер с закрытыми глазами — Джек узнал командира 2-го взвода ван дер Лаара. Ноги офицера — левая, оторванная выше колена, и правая, чуть выше ступни — словно чурбаки, лежали рядом, обрубки, подтёкшие кровью, перетягивали туго затянутые куски строп.
— Сержант. — позвал лейтенант. — Сержант.
Один из стрелявших, оторвавшись от пальбы, мельком взглянул на Джека и склонился над раненым.
— Слушаю, товарищ лейтенант.
— Проси миномёты. Слышишь?
— Слышу, товарищ лейтенант. Будут сейчас, будут.
Ван дер Лаар медленно кивнул. позвал снова:
— Сержант.
— Слушаю, товарищ лейтенант.
— Пристрели меня.
— Да бросьте вы. Выправят вам протезы хорошие, будете польку плясать, — сержант вытер лицо рукой. — Поживёте ещё, дети будут… много. Чего ещё-то?
— Сержант.
— Да, товарищ лейтенант.
— Или к чёрту, врун несчастный, — и он что-то тихо забормотал по-фризски.
Сержант выпрямился — и, вскинув к голове руки, рухнул наземь. Дёрнулся — из-под шлема потекла, бурля, тёмная кровь.
— Снайпер опять! — заорал кто-то. — Лайма, сука, ты куда смотришь?!
— Не пошёл бы! — коротко огрызнулась девчонка, лежавшая за бруствером траншеи. — А! Вижу… — она умолкла, но через секунду подала голос, и в нём звучало удовлетворение: — Попала в эту сволочь.
Джек сунулся наружу — его отшвырнули с силой:
— Дулоли тэп! Куда?!
— Там мои, — Джек указал вперёд. На него, перестав стрелять, уставились сразу несколько человек.
— Ты что, спятил?! — хрипло спросил капрал — постарше остальных. — Там «береты», ты не пройдёшь просто.
— Как-нибудь, — пожал плечами Джек. Капрал плюнул:
— Пустите самоубийцу. Давай, я прикрою.
Джек уже наметил, куда побежит — противотанковый репер, лежащий на боку. Едва ударил автомат капрала, он выскочил наружу и побежал — низко пригнувшись, но не петля, с максимальной скоростью. Последние два метра юноша преодолел прыжком и залёг за репером.
Осмотрелся. По небу, за дымами, между полосатых туч, уже проглядывали отблески утренней зари. Слева горел весь склон холма — липким, тягучим огнём напалма. Впереди, из развороченных траншей, отстреливались бандосы. Справа, среди куч земли и кусков бетона, было вроде бы пусто. Джек решил идти в обход, именно там.
— Джек!
Юноша обернулся. К нему полз, вскидывая сапогами землю, Ник. В отсветах пламени лицо канадца казалось бледным, по нему текла жидкая грязь. Ник подтягивал на ремне свой пулемёт.
— Меня отнесло, — объяснил канадец, распростёршись рядом и вытирая лицо рукавом. — Что творится?!
— Обычный бой, — буркнул Джек. — Что, страшно?
— Очень, — признался Ник, облизывая губы. «Он похож на брошенную винтовку, — подумал вдруг Джек, — вся в грязи, но может неожиданно выстрелить.» — Наши там, дальше?
— Там, и туда мы сейчас пойдём, — процедил Джек, подобравшись. Ник кивнул, перехватил пулемёт. — Бежим быстро, вон до той кучи земли. Ты стреляешь, если что, влево, я — вправо. Готов? — Ник кивнул. — Пошли!
Они вскочили и бегом бросились к цели. Джек услышал, как прогрохотал пулемёт Ника, но не позволил себе даже мельком посмотреть, что там такое. Как тут же выяснилось — не зря, потому что над той самой кучей земли, к которой они ломились со всех ног, возник махди — с автоматом у плеча. Джек срубил его короткой очередью, перескочил через земляную кучу и перекатился через плечо, стреляя веером перед собой. Больше тут никого не оказалось.
Ник перелетел через кучу в прыжке, перекатился тоже, страхуя спину Джека.
— Дальше! Быстро! — Джек вскочил. Случайно его взгляд упал на часы — и сознание поразилось: с момента высадки прошло четыре минуты!
Они пробежали мимо горящего планера — переломив крылья, тот лежал в воронке, и сквозь прогоревший верх в гудящем, как печь с хорошей тягой, нутре, было видно два ряда горящих штурмовиков. Погибшие от удара о землю, они так и не выбрались наружу. Над ямой, над костром-могилой/ висел, покачиваясь на зацепившемся за торчащее крыло и уже тлеющем парашюте, ещё один штурмовик — вокруг плыл запах палёного мяса. Ник дёрнулся к нему.
— А вдруг это наш?! — крикнул он, когда Джек рванул его за плечо:
— Конечно, наш, — англичанин дёрнул канадца за собой и выругался: — Да что ты… Снимут потом! А не снимут — так, может, и нас не подберут, так и сгниём где-нибудь… Впер-рёд!
…Махди, сидевшие в траншее и стрелявшие в сторону штурмовиков, скапливавшихся за разбитым ДОТом, совершенно не ожидали удара с тыла. Они слышали частую пальбу миномётов, видели, как обстреливают минами позиции на холме — «северяне», значит, пока не шли в атаку.
Подобравшись ближе, парни метнули в траншею по две гранаты и, лёжа, открыли ураганный огонь с бруствера вниз — в тех, кто ещё остался жив — потом соскочили туда сами.
— Ну как? — подмигнул Джек. Ник улыбнулся в ответ и качнул дымящимся стволом пулемёта. — Ну то-то… Теперь бы ещё наши нас не угрохали…
Это была вполне реальная опасность, кстати, так как штурмовики из-за ДОТа продолжали вести ответный огонь, явно не вникнув в изменение ситуации. Джек взялся за рацию, но его вопли, кажется, не воспринимались применительно к происходящему — их очевидно считали какими-то посторонними переговорами. Тогда юноша, выбравшись в стрелковую ячейку, заорал, срывая голос:
— Хва-тит! Кончай палить, здесь же свои, вот кретины! — и был тем не менее поражён, когда в ответ услышал не менее истошный хорошо узнаваемый вопль Эриха:
— Джек?! Давай сюда!
Как ни странно, но всё отделение было цело. Поздравить с этим никто и никого не успел — в атаку на них пошли до взвода пехоты при поддержке — мать их рогатая! — танка, в котором штурмовики оторопело опознали «центурион» незапамятных баснословных времён середины ХХ века.
