Ознакомительная версия.
Существо жило очень долго. Если бы люди посчитали по земному летоисчислению, то совсем недавно ему бы исполнилось одиннадцать тысяч лет.
Имелось у него и имя. Причем не одно, а сразу два. Одним его наградили те, кто однажды попытался уничтожить это огромное создание: Подрикарчер. Что в переводе с их языка обозначало «Рвущий внутренности и сознание». Само оно себя называло неожиданно мелодично и чуть ли не ласкательно: Ситиньялло. Точного перевода при этом не имея, но подозревая, что именно так его в детстве называли незафиксированные памятью родители. Философия Подрикарчера Ситиньялло о своем происхождении не являлась постоянной и частенько видоизменялась под воздействием внешних факторов и различных раздражителей. Но вот вера в собственных родителей сохранилась у существа твердая и незыблемая. Его самого смущало, что конкретно их вспомнить не мог, хотя вполне естественно, что мысленно представлял по собственному образу и подобию.
Арсенал памяти у существа, помноженный на тысячелетний опыт, тоже имелся огромный. Что-то он почерпнул у живших здесь когда-то аборигенов, что-то высмотрел и выпытал у тех пришельцев, которые его пытались уничтожить, о чем-то догадался и додумался сам, пользуясь неограниченным временем для медитаций и размышлений. Хотя в конечном итоге Подрикарчера нельзя было назвать умником с философским складом ума. С его невероятными гипотетическими возможностями, он явно походил на существо ущербное, несомненно больное. По врачебной терминологии Ситиньялло, скорее всего, являлся неким врожденным дебилоидом с ярко выраженными отклонениями в психике.
И никто, даже те «санитары космоса», которые его пытались уничтожить, не знал, кто он на самом деле, кто его создал или родил и откуда взялся Подрикарчер в недрах гор. Ну а сам он себя называл Хозяином гигантского массива, его рачительным садовником и несомненным защитником.
А в данный момент Подрикарчер возбудился от предстоящих событий, с нетерпением ждал приближающегося развлечения и однозначного пополнения запасов живительного белка. Вначале он внимательно наблюдал за странным чужаком, который прибыл пешком из выжженной пустыни, отоспался, а потом приступил к поеданию той живности, которую приходилось с таким трудом взращивать и заботиться о ее увеличении. Но сразу уничтожать пришельца Хозяин не стал. Он хорошо помнил ошибки своей молодости, когда его растущая плоть, требовавшая живительной подпитки белком в гигантских количествах, поела всех аборигенов, вернее, те жалкие остатки цивилизации, которые сохранились на перегретой планете. Гораздо позже он осознал, что если аборигенов растить и оберегать, как лягушек, то они начинают быстро размножаться. А их белки, или, иначе говоря, высокомолекулярные органические соединения, стояли на много уровней по качеству выше, чем у земноводных или жалких рачков. То есть не уничтожь он с голоду популяцию аборигенов, придержи вовремя свои юношеские инстинкты, сейчас бы вообще ни в чем горя не знал.
Впоследствии он попытался исправить свою ошибку. И не стал сразу уничтожать агрессивных «санитаров космоса», как они себя называли. Он пленил почти всех, загнал в самую удобную и омываемую водами источников пещеру и попытался дождаться прироста поголовья. Увы! Людишки только изводили лягушек, пачкали воду, топтали с таким трудом выращенный мох, но размножаться никак не желали. Так что, когда прошло два года, Подрикарчер был вынужден прекратить эксперимент и переработать пленников на так желанные для него белки. Правда, за те два года он понял самое главное: для успешного существования питомника необходимы разновидности людей. То есть они должны быть разного пола. А «санитары» оказались все одного.
Еще за эти два года Хозяин сумел освоить язык пленников на начальном уровне и даже слегка изучить их историю и смысл существования. Но это было неинтересно. Гораздо больше привлекали и интриговали попытки чужаков обхитрить, уговорить своего тюремщика выпустить их на свободу. Что они только не придумывали! Как только не пытались своим немалым коллективом измыслить нечто эффективное, что могло бы одурачить дебилоидное, по их мнению, создание. Но они так и не поняли главного: Хозяин прекрасно чувствовал их эмоции. И этого оказалось достаточно. Любая ложь, подспудная хитрость или попытка запутать в логике размышлений приводила лишь к обратному, совершенно противоположному результату. У существа лишь крепло убеждение: чужаки желают только смерти добряку Ситиньялло.
Ну и сам относился к ним соответственно.
А новичка, хоть тот и не имел возле себя самочки, уничтожать не стал по многим причинам. Интересно – раз, самочки могут подойти следом – два. Три – эмоции у этого чужака прямо-таки полыхали невиданными фонтанами. И закономерный вопрос на четвертое: не появились ли на планете новые обитатели? Если это так, то не стоит ли самому поискать этих обитателей? Для Подрикарчера было невозможно пробраться по катакомбам под пустыням к иным горным отрогам, он уже как-то пару раз предпринимал такие попытки в прошлом. Но ведь тогда у него и опыта было меньше! И упорством нынешним не обладал!
Вплоть до того, что имелась мысль просто выйти со странным человеком на контакт и попытаться его перехитрить, выманив нужные знания и сведения.
Хорошо, что не поспешил! Потому что к горам приближался еще один человек. Причем летел – точно так же, как когда-то могли летать «санитары космоса». Их странные устройства с большим количеством неприятно щиплющей энергии уже давно грудой валялись в одном из самых глубоких и глухих провалов, похоже, и этого чужака удастся легко вытряхнуть из его искусственной скорлупки. Ну и забрезжила надежда: а вдруг это самочка?
Странно повел себя чужак, которому Хозяин дал имя Первый, или, классифицируя по перьям, – Птица. Вместо того чтобы броситься навстречу своему соплеменнику или иным способом дать знать о себе, он поспешно спрятался. А потом на максимальной скорости бросился в нижние галереи, которые вели к большим, жарким пещерам возле самой пустыни. Уже там, пользуясь своей внутренней магией, Первый принялся устраивать в разных местах некие концентрированные узлы силы, которые при нарушении контуров могли спровоцировать либо взрывы, либо обвалы с нежелательными разрушениями недр. Вроде бы ничего страшного в глобальном плане, но все равно Подрикарчер насторожился. Как бы ни были мизерны разрушения, в общем масштабе всей системы пещер и переходов они могли нарушить привычную вентиляцию, затруднить миграцию лягушек на новые озера и уменьшить доступ воздуха к бережно взращиваемым грибам и мху.
Ознакомительная версия.
