Владимир Царицын - Ген мужества

 - Кто его знает! – Стас был потрясен не меньше Сокольского. – Баба в бронированном лифчике, рыцарь средневековый, и этот… человек в черном… агент Смит. Фантомы какие-то. Такое впечатление, что все они - персонажи компьютерных игр.

 - А это что еще за ерундовина, – недоуменно спросил Семен Воробьев. - фантомы, игры какие-то?..

 Стас не ответил, посмотрел на стену, в которой был заметен проем и подумал: «На все вопросы нам скоро должен кто-то ответить. Иначе…» Что будет, если обитатели здешнего мира не придут и не ответят на все накопившиеся вопросы, Стас не сумел предположить.

 - Я что-то есть захотел, - сказал он.

 - Я уже давно хочу, - грустно откликнулся Прохор.

 - А вы о жратве не думайте, - предложил Семен. – Вот я не думаю…

 - И что, - спросил Сокольский, - не хочешь?

 - Почему? Хочу. Просто не думаю. Вот закурить бы сейчас - это дело!

 - А ты не думай о табаке, - подколол Семена Прохор.

 - Господа! – сказал Орлов, - а ведь мы живые. Мертвые, как известно, есть не хотят.

 - И не потеют, - саркастически заметил Семен. – А кому известно? Ты что, уже был однажды покойником?

 Легкое шипение заставило всех повернуться к дверному проему.

 На пороге стоял мужчина средних лет и далеко не спортивной фигуры, несовершенство форм которой не мог скрыть даже балахонистый комбинезон светло-серого цвета. У вошедшего наблюдались серьезные залысины, короткая прическа тусклого пепельного цвета смахивала на лишайник. Глаза были под цвет прическе и балахону – серые, без блеска. Маловыразительный облик дополнялся скошенным безвольным подбородком.

 - На ангела не похож, - тряхнул кудрявой головой гусар.

 - На боженьку тоже не тянет, - подхватил Стас.

 - Ты кто? – спросил Семен.

 - Здравствуйте. Добро пожаловать в наш мир, который теперь и ваш тоже, - изрек незнакомец. - Меня зовут Федором Джоновичем…

 - Интересное сочетание: Федор и вдруг Джонович, - заметил Стас. – Или Джонович – это фамилия? Ты не югослав случаем?

 - Отчество, - сказал Федор Джонович. – А фамилия моя чисто русская - Скворцов. Но мы редко называем друг друга по фамилии и еще реже величаем по отчеству. Обычно просто – по именам. Меня вы можете называть Федором. Итак, я готов ответить на все ваши вопросы. Но вначале…

 - Федя, мы на Земле? – не дал договорить Скворцову Стас.

 Скворцов кивнул, но, вдруг погрустнев, сказал:

 - Точнее, под землей.

 - Так это ад! – воскликнул Сокольский.

 - Ад?.. – задумался Федор. – Ах, да… Нет, это не ад, не преисподняя, как вы это называете. Я обо всем вам расскажу, но вначале…

 - Год нынче какой на дворе? – спросил Стас.

 - На дворе?.. – не понял Федор.

 - Ну, в смысле, в каком времени мы оказались? Какой год сейчас?

 - Две тысячи двести девяносто пятый.

 - Фью! – присвистнул Сокольский.

 - Ни фига себе! – чему-то обрадовался Филин. – Вот нас занесло, мужики!

 - А нам тут есть дадут? – неожиданно спросил Воробьев, который сам предлагал недавно о еде не думать.

 - Да... люди из глубокого прошлого страдают отсутствием деликатности, - тихо и не совсем внятно произнес Федор, по-видимому, он разговаривал сам с собой. - Эту особенность надо учесть при дальнейшем общении. А впрочем, их несдержанность говорит о том, что наши предположения…

 - Чего ты там бормочешь? Я вопрос задал: харч будет?

 - Естественно. Все будет – и еда, и все остальное. – Федор почему-то обиженно засопел – вот-вот расплачется. - Только я попросил бы вас: не перебивайте меня, пожалуйста. Вы меня все время перебиваете, не даете слова сказать.

 - Говорите, Федор Джонович, мы будем соблюдать приличия, - пообещал за всех Орлов. Семен сердито сверкнул на поручика глазами, но промолчал. – Лишь один вопрос. Последний.

 - Хорошо, - разрешил Федор, вздохнув, - задавайте.

 - Мы живые?

 - Я отвечу коротко: да, живые… А теперь, если позволите, я скажу то, что хотел. – Федор перевел дух. - Прежде чем приступить к пространным объяснениям и ответить вам на все накопившиеся вопросы: где вы находитесь, почему именно вы сюда попали, а, главное – в чем заключается ваша миссия, я должен сопроводить вас в санитарный бокс.

 - Это еще зачем?! – не удержался от вопроса Семен.

 - Мы возьмем у вас образцы крови, слюны, клеточной ткани… ну, еще кое-что. Не волнуйтесь, это совершенно безболезненно. Но необходимо. Надо провести анализы на предмет обнаружения явных и скрытых заболеваний, чтобы исключить возможность проникновения в наш мир извне какой-либо инфекции.

 - А если мы заразные, нас того? – Семен резанул себя по горлу ребром ладони.

 - Ну что вы, - улыбнулся Федор, - нет, конечно! Если какие-то отклонения от нормы будут выявлены, вас быстро излечат, - он подозрительно взглянул на Семена, который в этот момент чесал затылок. Семен заметил этот взгляд, и чесаться перестал, – выведут паразитов, в случае их обнаружения, естественно. Короче говоря, вас приведут в норму, и в наш мир вы войдете совершенно здоровыми и чистыми. Вам выдадут новую одежду…

 - Я бы хотел оставить эту! – гордо заявил Прохор и щелчком сбил несуществующую пылинку на обшлаге своего ментика.

 - Да-да, - поддакнул Семен. – И мне моя гимнастерка дорога как память. И ремень тоже. И сапоги.

 - Вашу старую одежду продезинфицируют и вернут. Но, я думаю, что в новой одежде вам будет намного удобней жить и работать.

 - Вы нас на себя работать заставите? – спросил Стас. – Мы что, пленные?

 - Вы наши гости. Но, тем не менее, думаю, что нашу просьбу вы исполнить должны. Хотя бы из благодарности за воскрешение. А на все вопросы я отвечу, но позже, - напомнил Федор. – Прошу следовать за мной.

 Едва они вышли из помещения, дверь с шипением стала закрываться. Она еще не полностью закрылась, а за ней уже стало происходить что-то необычное - раздалось гудение и попискивание.

 Заметив недоуменные взгляды своих гостей, Федор пояснил:

 - Это помещение было подготовлено специально для вашего прибытия. Сейчас началась его санитарная обработка.

 - Паразитов уничтожают, – с видом оскорбленного достоинства изрек Семен.

 После обследования и сдачи анализов, воскрешенных воинов отвели в душ, где они окончательно ожили под тугими струями горячей и холодной воды, смыв с себя вместе с усталостью и тревожными мыслями пот прошлого и засохшую кровь.

 Растирая свое молодое тренированное тело жесткой мочалкой, щедро полив ее гелем для душа, Стас искоса поглядывал на обретенных товарищей по несчастью, оценивая их физические особенности.