А легат Старой Гвардии разрывался между столицей, гвардией и охотой на кертов. И ломал голову, пытаясь придумать, как же пересадить на скоростные болиды драгоценных императорских ветеранов, не потеряв при этом половину из них убитыми, а другую половину – искалеченными. Отчеты о переучивании кертских пилотов не внушали оптимизма. Бились керты. Даже на максимально возможных для них высотах и то бились – размазывались о землю раньше, чем привыкали по-новому рассчитывать время на маневр.
И вальденские гвардейцы тоже бились. Правда, пока обходилось без смертей и даже без ранений – Эрик ничего не приказывал, но отчетливо дал понять, что его гвардия стоит посмертных даров. Тиру не жалко было посмертных даров… то есть жалко, но не настолько, чтобы разочаровать своего императора, к тому же сейчас в гвардейском полку служило немало его собственных учеников. Он не понимал, как относиться теперь к словам Эрика, сказанным в начале их знакомства, о том, что посмертные дары – это отвратительно, но думать на эту тему было слишком опасно. Эрик противоречил сам себе, а Тир меньше всего хотел бы поймать хозяина на противоречии. И он не думал. Но ему хватило одного взгляда на то, что остается от врезавшегося в землю скоростного болида, чтобы понять: посмертные дары посмертными дарами, а вот нервы – это нервы, и они не железные.
Машины-то за что калечатся? За какие такие имперские идеи?
– Что ты предлагаешь? – спросил Эрик с легким раздражением. – Раз явился с претензией, значит, что-то уже придумал, так?
– Так точно, ваше величество. Нам нужны либо летные тренажеры с максимальным уровнем достоверности, либо генераторы защитных полей.
– Нет, – сказал Эрик.
– Это выйдет дешевле, чем ремонт новых болидов.
– Суслик, ты не забыл, что мы не ремонтируем новые болиды? Или ты думаешь, что я об этом не помню?
Нет, Тир не забыл и не надеялся, что Эрик забудет. Старогвардейцы сами поставляли вальденским ВВС достаточное количество скоростных болидов. Трофеи, взятые у кертов, после минимальной переделки годились на роль тренировочных машин. А поскольку керты производили свои болиды быстро и дешево, недостатка в трофеях Вальден не ощущал. На всю воздушную армию не хватит, а на гвардейский полк – запросто.
Подумать только, еще в начале коссара Эрик переживал насчет дороговизны новых болидов, а теперь керты стали их поставлять иногда штук по десять за ночь. Конечно, в бой на трофеях не пойдешь, но привыкать на них к новым скоростям – самое то. И ведь не объяснишь его величеству, что разбившиеся машины долгие часы кричат от боли. Что машины не умирают сразу.
Не объяснишь его величеству, что этот крик сводит с ума днем, а память о нем мешает охотиться по ночам.
Чтобы Тир фон Рауб пожалел кого-то… да хоть бы и «что-то», без разницы! Это смешно. Тир и сам знал, что это смешно.
Силовые поля, способные защитить машину от страшного удара о землю, стоили слишком дорого, чтобы покупать их из-за чьей-то прихоти. Но дело было не в деньгах.
– Дело не в деньгах, Суслик, – словно прочтя его мысли, заговорил Эрик, – мы с тобой не раз спорили на эту тему и, видимо, будем спорить еще. Я категорически против тренажеров – на них учатся лонгвийцы, и что-то я пока не вижу среди них ни одного толкового пилота. Я категорически против защитных полей. Летать учатся только в бою. Только в настоящем, реальном деле. До тех пор пока пилот знает, что не может погибнуть, он не способен ничему научиться.
– Эрик…
– Пожалуйста, воздержись от спора. Ты знаешь мою точку зрения, я знаю – твою. Моя подтверждается, твоя – остается чистой воды теорией.
– Мне кажется, я подготовил для вас достаточно пилотов, чтобы претендовать на практические познания.
– Тарсграе, Суслик!.. Кто бы тебе, наконец, объяснил, как полагается разговаривать с императорами! Ты неплохой наставник, твоими стараниями все гвардейцы скоро пересядут на скоростные болиды, но твоя основная задача – воевать, а не учить. Вот и воюй.
– Неплохой? – недоверчиво переспросил Тир. – Всего лишь? Эрик, да я лучший! Черт, это же так просто, а вы никак не поймете…
Эрик не понимал. Ну и ладно, он все равно был отличным командиром и хорошим хозяином. На службе Эрику Тир давно забыл, что такое голод: он мог убивать, сколько захочется, мог летать, мог даже учить других, когда ему давали такую возможность.
Казимир тоже не понимал. Да и наплевать бы на Казимира, но тот собирал у себя в поместье новую машину и время от времени (когда у Тира появлялась свободная минута) обращался за консультациями. А что вы хотели? Это только на первый взгляд кажется, что здешние болиды устроены проще, чем земные. В смысле, они проще, конечно, причем настолько, что нельзя даже сравнивать, но, учитывая, что Казимир за свою жизнь собрал только парочку компьютеров, а вообще-то был по образованию и образу жизни программистом, понятно, что он столкнулся с непредвиденными сложностями.
Тир по образованию был кем попало, а по образу жизни, так просто страшно сказать кем, собрать мог что угодно из чего угодно, причем без доработки напильником – спасибо урокам труда в детдоме, – но к идее самостоятельной сборки болида относился неодобрительно. Считал нерациональным расходованием сил и времени. Если есть люди, специально обученные делать болиды, за каким чертом браться за сборку самому?
Подход этот распространялся не только на машины, а вообще на все сферы человеческой деятельности. «Беда, коль пироги начнет печи сапожник…» Ну, беда – не беда, многое зависит от того, из какого места у сапожника руки растут и способен ли он прочесть поваренную книгу, однако хорошего мало, это точно. Потому что такая ситуация либо означает отсутствие в социуме грамотных пирожников, либо приведет к проблемам на обувном рынке.
С князем Тир своими мыслями не делился. Казимиру не мысли были нужны, а консультации и практическая помощь.
В первый раз, увидев в его мастерской то, что должно было стать скоростным болидом, Тир не удержался от восхищенного возгласа:
– О, Ежик!
– Какой это тебе ежик?! – сердито отозвался Казимир. – Я назову его Моргенштерн.
– Ты б его еще Люцифером назвал, умник! Думаешь, если не по-здешнему, так никто и не поймет?
– Ты, Суслик, фатально необразован. Моргенштерн – это вид оружия, шар с шипами или шипастая палица.
– Понапридумали, – проворчал Тир. – Цепы – оружие трудового крестьянства. Окинавский крестьянин ударом ноги убивал всадника вместе с лошадью. Красные кхмеры забили мотыгами два миллиона интеллигентов. Кстати, у Пол Пота было европейское образование, но вот скажи мне, Казимир, откуда в Камбодже два миллиона интеллигентов?
