— Тереза! — враз севшим голосом прохрипел Томас.
Из-за закрытой двери послышалось приглушённое журчание туалетного слива. Облегчение, которое испытал Томас, было таким сильным, что ноги подкосились и он едва не уселся на кровать. Она здесь, с нею всё хорошо! Он удержался на ногах и уже готов был ринуться в туалет, но его удержала рука Ньюта.
— Привык с пацанами жить, — сказал Ньют. — Забыл, что невежливо врываться в дамскую комнату? Застынь и жди, пока она выйдет.
— А потом мы всех сгоним сюда и устроим Сбор, — добавил Минхо. — Здесь, во всяком случае, не воняет, и нет окон — чёртовы хряски не будут орать над ухом.
Только сейчас Томас заметил, что в комнате нет окон. А ведь должен был заметить сразу, если учесть, какой тарарам устроили хряски в их спальне. Совсем память отшибло.
— Скорей бы она там... — пробормотал он.
— Пойду пригоню всех сюда, — объявил Минхо и вышел в общую комнату.
Томас, не отрываясь, смотрел на дверь ванной. Ньют, Котелок и пара-тройка других приютелей пробрались в комнатушку и расселись по кроватям. По тому, как они все сидели — наклонившись вперёд, опершись локтями о колени, — и по тому, как они нервно потирали ладони, можно было понять, насколько они встревожены и перепуганы.
«Тереза! — снова мысленно позвал Томас. — Ты слышишь меня? Мы здесь, в твоей комнате, ждём тебя».
Ответа не последовало. Лишь гулкое ничто там, где ещё недавно ощущалось её незримое присутствие. Пустота. Словно никогда и не было никакой Терезы.
Раздался тихий щелчок; ручка на двери, ведущей в ванную, повернулась, и дверь открылась. Томас шагнул вперёд, намереваясь заключить Терезу в объятия — ему было всё равно, что на него пялится десяток глаз. Но тот, кто вошёл в комнатушку, вовсе не был Терезой. Томас споткнулся и чуть не упал. В груди у него похолодело.
Это был юноша.
Одет он был так же, как и приютели — в чистую пижаму, состоящую из майки и фланелевых штанов, всё небесно-голубого цвета. У парня была оливковая кожа, на голове — ёжик тёмных волос. Томас чуть было не ухватил шенка за шиворот, чтобы вытрясти из того информацию, но непритворное удивление на лице незнакомца остановило его.
— Ты кто такой? — спросил Томас, не заботясь о соблюдении правил вежливости.
— Я кто? — несколько саркастически отозвался парень. — Это ты кто такой?
Ньют вскочил и оказался, фактически, ближе к незнакомцу, чем Томас.
— Кончай базарить. Нас тут целая банда, а ты один. Так что отвечай — кто ты, на фиг, такой?
Парень скрестил на груди руки и упрямо набычился.
— Ладно. Меня зовут Арис. Что ещё вас интересует?
Ах, что интересует? Надавать этому типу по морде — вот что! Выкаблучивается тут, когда Терезы и след простыл.
— Как ты сюда попал? Здесь прошлой ночью спала девушка. Где она?
— Девушка? Ты о чём? Никого здесь не было, я один. Со вчерашнего вечера, когда они сунули меня сюда.
Томас указал себе за спину, на дверь в общую столовую.
— Да? А на двери — табличка, на ней стоит её имя — Тереза... Агнес. Значит, это её комната. А вот про шенка по имени Арис там ничего нет.
Что-то в интонациях Томаса подсказало незнакомцу, что с ним не шутят. Он примиряющим жестом выставил перед собой ладони:
— Слушай, мужик, я не догоняю, о чём ты. Меня поместили сюда вчера вечером, я спал на этой койке, — он указал на смятую постель, — и проснулся минут пять назад — надо было отлить. Никогда не слышал ни о какой Терезе Агнес. Прости, мужик.
Сердце Томаса упало. А он-то, дурак, обрадовался, услышав звук смываемого унитаза! Он взглядом попросил у Ньюта помощи — не знал, о чём дальше спрашивать незнакомца.
Ньют еле заметно передёрнул плечами и обернулся к Арису:
— И кто же тебя сюда привёл?
Арис взметнул руки вверх в жесте полного недоумения, а затем с силой хлопнул себя по бокам.
— Слушай, мужик, да я без понятия. Нас спасла какая-то вооружённая шайка. Говорили — теперь всё будет в порядке.
— Спасла? От чего? — вмешался Томас. Что-то всё это уж больно лихо закручивалось. Творилось что-то несуразное.
Арис уставился в пол, плечи его поникли. Похоже, он погрузился в какое-то весьма неприятное воспоминание. Он вздохнул, поднял глаза на Томаса и сказал:
— От Лабиринта, мужик. От Лабиринта.
Томас смягчился. По всему видно — парень не врал. Это выражение неизмеримого ужаса в глазах Томас не раз видел раньше — у своих друзей по Приюту, да и сам нередко испытывал то же чувство. Он знал, что стояло за подобным выражением. И ещё: Арис, безусловно, не имел понятия, что случилось с Терезой.
— Давай-ка, присядь, — скомандовал Томас. — По-моему, нам есть о чём поговорить.
— Похоже на то, — согласился Арис. — Парни, вы, вообще, кто такие? Откуда вы здесь взялись?
Томас издал короткий смешок.
— Из Лабиринта. Ну, знаешь — гриверы, ПОРОК... и так далее. — Столько всего наслучалось, прямо не знаешь, с чего и начать. Уже не говоря о том, что от беспокойства о судьбе Терезы у него голова шла кругом. Вот бросил бы всё и кинулся её искать. Но не бросил и не кинулся.
— Заливаешь! — Побледнев, Арис перешёл на шёпот.
— Нет, не заливает, — возразил Ньют. — Томми прав — нам надо поговорить. Кажется, мы побывали в очень похожих местах...
— А это ещё что за чувак?
Это вернулся Минхо. Позади него, в дверном проёме толпились приютели. На их лицах застыло одно и то же выражение: ошеломление при виде необычного убранства общей столовой смешивалось с гадливостью — настолько отвратительно там воняло.
— Минхо, это Арис, — молвил Томас, делая шаг в сторону. — Арис, это Минхо.
Минхо пробурчал что-то нечленораздельное. Похоже, он попросту не нашёлся, что сказать.
— Вот что, — сказал Ньют. — Давайте снимем верхние койки и расставим их по комнате. А потом сядем и обсудим ситуацию.
Томас помотал головой.
— Нет. Сначала надо найти Терезу. Она, наверно, в какой-то другой комнате. — Не-а, — отозвался Минхо.
— Что значит «не-а»?
— Нет здесь никаких других комнат. Я только что обшарил всю халупу. Общая столовая, эта каморка, наша спальня. Всё. Да, наружу ведёт чертовски ошизенная дверь, через которую мы сюда вчера вошли. Заперта наглухо, да ещё и обвита цепью — причём изнутри. Хрень полная, ничего не пойму. И больше ничего — ни дверей, ни ещё каких выходов.
Томас озадаченно покачал головой. Чувство было такое, словно в череп ему забрался миллион пауков, и теперь все мозги обвиты паутиной.
— Но... а как же вчера... Откуда взялась еда? Может, вы пропустили какую-то комнату, кухню, скажем?.. — Он оглянулся, надеясь, что кто-то даст ему утешительный ответ, но никто не отозвался.
