Сергей Шкенёв - Кот Шрёдингера

Ознакомительная версия.

Да и пусть рассказывает. Про меня и без того ходит немало слухов, один другого нелепее. Некоторые вообще заврались до такой степени, что утверждают, будто после опытов в лаборатории академика Шрёдингера во мне ничего от кота не осталось. Разве что внешний вид, а остальное заменили искусственными органами. Вроде как и когти алмазные, и кости титановые, и глаза с лазерным целеуказателем, и… хм… в соответствующем месте что-то вроде вечной батарейки. Это от зависти, точно.

– Вася! Васенька, ты же упадёшь! Спускайся вниз, Васенька! А я тебе сосиску приготовила!

От неожиданности я шарахнулся в сторону, едва не ободрав бока о вывеску книжного магазина. Это кто из людей меня может звать за четыре улицы от родного дома?

– Кис-кис-кис!

Голос незнакомый и принадлежит девочке лет восьми, стоящей под высокой берёзой и разглядывающей что-то в густой листве. Ну и что же там интересного?

Делаю боевой разворот, стараясь держать дерево между собой и маленькой человечкой, и вижу чёрного котёнка, судорожно цепляющегося когтями за тонкую качающуюся ветку на самой верхушке. Зачем он вообще сюда забрался? Или какое нехорошее существо его сюда загнало? Девочка вот теперь огорчается.

Нельзя расстраивать девочек! В таком юном возрасте люди мало в чём разбираются и обо всём судят с точки зрения собственного опыта. Беспокоятся, что котёнок останется на берёзе навечно и помрёт с голоду. А хоть кто-нибудь видел кошачий скелет на дереве? Нет, не видел и никогда не увидит. И этот котёнок спокойно спустится, как только захочет жрать.

– Васенька-а-а…

Плачет. Не люблю детский плач, хуже него только женское пьяное сюсюканье. Приходилось видеть, да? Это когда молодящаяся девушка лет семидесяти от роду хлопнет рюмку коньяку перед зеркалом и начинает изливать на первого встречного все нерастраченные за долгую жизнь чувства. Соседской Муське как раз такая мамзель и досталась. Два сапога на одну лапу, да…

Но рассуждения рассуждениями, а котёнка я сниму. Даже просто для того, чтобы не мяукал на всю улицу, позоря выказываемым страхом кошачий народ.

«Куда пополз, барбос? Ты меня понимаешь, чудовище?»

Разумеется, сказал не словами. Ими мы только в Интернете пользуемся, потому что так удобнее, а для остального есть другие способы передачи информации. Слышали небось вопли по ночам? Это самый грубый способ. Среди людей, в принципе, он тоже встречается… «Я твой дэдушка кэпка мэтил! Я твой бабушка банка к хвост привязывал! Я твой сакля труба шатал!» Вот и у котов примерно так.

Котёнок выгнулся дугой, испугавшись появления такого огромного меня. Потом попятился, пока не упёрся задницей в сучок.

«Дяденька, я к ней не пойду!»

«Почему?»

«Она собирается меня помыть».

«Это нужно перетерпеть, малыш. Ты же не хочешь стать блошиным общежитием? И самому неприятно, и людям беспокойство. Мытьё, опять же, для мягкости и шелковистости шерсти – первейшее дело!»

«Всё равно не пойду. Вольным котом буду, гуляющим сам по себе. Мышей я ловить уже умею, так что обойдусь без человеческой заботы. Надоели!»

Да, запущенный случай. Уж не под валерьянкой ли сострогали недоумка? Свободы и независимости захотелось? А как же тогда быть с ответственностью за тех, кого мы приручили ещё пять тысяч лет назад?

«То есть именно из-за нежелания помыться ты решил стать похожим на бродячую собаку? Лапу на столбики задирать научился?»

Пищит обиженно. Сравнение с собакой для порядочного кота неприятно, а с бродячей – оскорбительно. Только вот право обижаться нужно ещё заслужить.

«Всё равно мыться не буду!»

«Да кто же тебя спрашивает, щенок?!»

Весу в нём совсем ничего, и дополнительный груз нисколько не мешает полёту. Даже не полёту, а неторопливому планированию к ногам изумлённой невиданным зрелищем девочки. То есть сам опускаюсь к ногам, а мелкого бомжа аккуратно кладу в подставленные ладони.

Во рту мерзкий привкус… Дура, кто же котят стиральным порошком моет?

Домой вернулся довольный, усталый и голодный. Наскоро перекусил на кухне кусочком позабытой на столе колбасы и приступил к реализации второй части запланированных до встречи с президентом мероприятий. Даже, я бы сказал, ритуалу.

Именно ритуалом можно назвать мои ежедневные выходы в Сеть с коммуникатора академика Шрёдингера. Довольно сложная, между прочим, процедура. Во-первых, нужно дождаться, пока Иван Фёдорович традиционно уснёт после вкусного и сытного обеда, незаметно пробраться в спальню, осторожно забрать с тумбочки браслет, найти укромное место… Много дел, да? Ну а во-вторых, подобрать пароль. Раньше, бывало, до десяти-двенадцати попыток тратил.

Сейчас попроще, так как и опыт появился, и пришло понимание алгоритма смены паролей. Фёдорыч, оказывается, забил даты рождения всей семьи. То есть сумму чисел, умноженную на номер счёта в Сбербанке и поделённую на количество полных лунных затмений, наблюдаемых в Москве с одна тысяча девятьсот пятого года по настоящее время. К полученному числу прибавить календарную дату и опять поделить, но уже на порядковый номер дня недели. Простенько и со вкусом.

Ещё проще будет заглянуть в записную книжку, где все пароли указаны на три года вперёд. Но это не так интересно, не правда ли?

Самое хорошее место для выхода в Сеть – библиотека на втором этаже. Скрипучая деревянная лестница заранее предупредит о появлении опасности, и даже если увлекусь и не услышу, то всегда можно сделать вид, будто академик сам забыл коммуникатор на столе. Учёные просто обязаны быть рассеянными. Коты же, как известно, никогда ни в чём не виноваты. Аксиома и постулат, обсуждению не подлежащие.

Как я и предполагал, соседская Муська успела создать на форуме посвящённую мне тему, и сейчас добрая половина уважаемых пользователей упражнялась в остроумии, обсуждая не столько гипотетический полёт Василия Шрёдингера, сколько личность топик-стартера. Какие роскошные эпитеты, мама-кошка! Аж завидно становится.

Пользователь Барсик Иванов из Эрмитажа вообще предположил, что вместо Муськи на «Котейко+» зарегистрировался выживший из ума австралийский муравьед, имеющий целью опорочить славное имя всем известного представителя кошачьего сообщества.

Шутит он так. Муравьеды обладают зачатками разума, но этих крох не хватит даже на освоение простейших арифметических действий, не говоря уже о грамотности.

«Она Ваську ревнует, – Мурзик из Нижегородского политеха сопроводил свой пост неприличной картинкой. – Взаимности требует».

Пушок из Екатеринбурга:

«Полёты без применения технических средств невозможны, и разговоры о них являются антинаучной ересью».

Ознакомительная версия.