В очередной раз свернув за угол, она увидела обгоревшее тело жертвы аварии, подвешенное в медицинском гамаке и замотанное бинтами, которые уже пропитались сукровицей и пожелтели, хотя их и меняли меньше часа назад. Мониторы, следившие за состоянием пациента, мерцали и попискивали. Ароматизированные занавески, развешанные вокруг пострадавшего, не могли скрыть отчетливый смрад подгоревшего мяса.
— А, наш гость, — улыбнулась сенатор. Многим ее улыбка могла показаться проявлением дружелюбия и сочувствия к несчастному, но на самом деле сенатор впервые за весь день увидела хоть что-то интересное. — Здравствуй, незнакомец. Мы с нетерпением ждем той минуты, когда ты сможешь рассказать нам о себе. Нам всем очень хочется узнать, что же случилось с тобой и твоим кораблем.
— Пациент только сегодня начал приходить в себя, госпожа, — произнес один из санитаров. — Мы ожидаем, что очень скоро он возвратится к сознательной деятельности.
Пострадавший пошевелился и устремил на сенатора взгляд измученных, запавших глаз.
А затем, всего за несколько мгновений, тело пациента распалось на части. Бинты разматывались, увлекаемые за собой расползающейся плотью; с шипением заскользили перекрутившиеся узлами кишки, шлепаясь на начищенные до блеска полы; внутренние органы вспухали лопающимися пузырями и растекались грязной лужей. Рассыпался позвоночник, и упал череп, расплескав превратившийся в жижу мозг. Глаза поплыли по щекам, зубы казались белоснежными кубиками в зловонной каше.
Сенатор опрометью бросилась из госпиталя, а санитары спустили гнойную мешанину в канализацию. Но все-таки женщина успела вдохнуть изрядную порцию болезнетворных газов, исходящих от разлагающегося трупа пациента, подцепив тем самым чуму, которую и принесла на следующее заседание сената.
Всего через две недели от сената и половины населения планеты ничего не осталось. Десятки тысяч погибших были свалены в глубокие ямы, а прекрасное небо Септиам Торуса стало грязно-серым от жирного дыма погребальных костров. Выжившие пытались организовать карантинную зону за стенами Септиам-Сити, но обугленные до костей пальцы разрушили баррикады. Мертвецы вернулись к жизни, великолепие мира-сада нарушили кровавые кошмары, несомые блуждающими трупами.
Те немногие покойники, что еще могли разговаривать, произносили только одно слово — имя Тетуракта.
Гвардеец Сеншини мог поклясться, что слышал треск костей под траками танка «Леман Расс», модель «Палач», когда тот перевалил через лесистый холм и начал взбивать изрытую кратерами грязь. Грязь, в которую превратились земли, некогда покрытые буйными лесами и плодородными полями, где выращивались урожаи солфайра. Через окуляры системы наведения Сеншини видел теперь только неровные очертания города, поднимающегося над погибшим лесом и жидкой грязью. Септиам-Сити окопался в этом пейзаже — изъеденные оспинами мраморные блоки и завалы из рухнувших колонн образовывали огромные баррикады, противотанковые ловушки обрамляли подходы.
Сеншини достаточно знал о недолгой истории конфликта на Септиам Торусе, чтобы понимать: сражение будет суровым. Первая атака на планету была предпринята спустя всего несколько недель с момента подтверждения ее захвата Тетурактом. Полк элизианцев высадился на планету, десантировавшись на гравишютах с «Валькирий». Весь он погиб, практически до последнего человека, оказавшись в окружении толп блуждающих мертвецов там, где рассчитывал столкнуться только с горсткой повстанцев. Полки ВДВ Элизии считались элитными подразделениями, но никакие навыки в обращении с лазерной винтовкой не могут помочь убить того, кто и так уже мертв… в особенности если это твой бывший сослуживец.
Имперская Гвардия вытащила всех элизианцев, кого только смогла, и отправила вместо них полк более способных к долгим операциям солдат — XVII Йорианский. Они организовали осаду Септиам-Сити. Вскоре, когда стало ясно, что одним только двадцати тысячам йорианцев не взять стен города, им в качестве подкрепления был отправлен XXIII полк Стратикса — свирепые вояки, набранные из преступных группировок с улиц ульев и мечтающие отомстить за свой погибший мир. Чтобы проредить ряды окопавшихся защитников перед неизбежным штурмом, прислали также и личную гаталоморианскую артиллерию губернатора.
В целом, включая отряды обеспечения и поддержки, войсковая группа Торуса насчитывала всего несколько сотен тысяч человек.
И Сеншини, если быть честным, полагал, что этого вряд ли достаточно.
Он торчал здесь вместе с остальными йорианцами уже три недели. За это время гвардеец успел наслушаться историй, которые рассказывали возвращающиеся на базу патрули и ликвидационные отряды. Повсюду они натыкались на мертвецов, которые разгуливали так, словно еще были живы. На некоторых из них была форма элизианцев. А потом появились и бывшие йорианцы. Но теперь во всяком случае ожидание было закончено, хотя Сеншини, как и любой в бронетанковом подразделении, опасался того, что они могли найти на улицах города.
На краю видимости окуляра системы наведения он увидел фигуры пробегающих мимо людей в темно-серой форме XVII Йорианского. Солдаты, чьи черные шлемы и бронежилеты уже были забрызганы грязью, прижимали к груди лазганы.
Бронетанковое подразделение и пехота должны были прикрывать друг друга, приближаясь к периметру города. Затем в задачу танков входило проламывать стены, а солдатам предстояло врываться в эти дыры. Осадные машины класса «Разрушитель» катились к рощице мертвых деревьев, за которой могли найти хоть какое-то укрытие и наносить удары с большого расстояния. Танки «Леман Расс» должны были идти на сближение, чтобы из орудий средней дальности бить по завалам и сбрасывать защитников со стен. «Палачи», которых у йорианцев была всего горстка, вынуждены были подходить ближе прочих, чтобы залить проломы жидким огнем, прежде чем туда ворвется пехота.
Вооружение «Палачей» значительно отличалось от такового остальных танков Имперской Гвардии. На шасси образца «Леман Расс» покоилось массивное плазменное орудие. Большую часть кабины занимали раскаленные, гудящие плазменные катушки, заряжавшие его. «Палачей» было мало, их не часто видели за пределами миров-кузниц, и Адептус Механикус ревниво оберегали свои секреты производства. Так что, можно сказать, XVII Йорианскому полку повезло, что им вообще достались эти машины. Задачей Сеншини было вести огонь из плазменного орудия, и он знал, что выстрел из него выдавал их вражеским сенсорам с тем же успехом, как если бы они начали забавляться фейерверками.
