– В общем так товарищ Курков. Бог разумеется не выдаст, но я его намеки тоже разбирать умею. Поэтому с этой минуты считай себя призванным в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию на должность оперативного сотрудника в подразделение контрразведки первой бригады морской пехоты. Возражения не принимаются. Ты мне в живом виде нужен гораздо сильнее, чем хладным жмуриком. Дезертировать разрешаю только после того, как мы прибудем в Севастополь. Ну или еще куда на территорию, контролируемую советами.
Артем от неожиданности закашлялся дымом и помолчав, заинтересованно спросил:
– Почему?
Поняв всю ту кучу мыслей и вопросов, которые он облек одним словом, я пожал плечами:
– Долго объяснять. Скажу очень коротко – потому что нормальные люди должны держаться вместе. Поодиночке нас в этой стихии, что сейчас бушует по стране, просто раздавит. А вместе, уже мы ее усмирим. И сразу отвечая на следующий вопрос – да. Ты нормальный.
Парень опять помолчал и усмехнувшись, уточнил:
– А дезертировать потом обязательно?
Я отзеркалил ухмылку:
– Исключительно по желанию. А сейчас топай до дому и бери все что тебе понадобится. С тобой пойдут трое морпехов для охраны. Они же потом объяснят где найти Тараса Григорьевича. Это, если что, твой непосредственный начальник. Мужчина он рисковый, грамотный и требовательный. Думаю, вы сработаетесь.
А после ухода Куркова (благо никто не долбился в двери требуя аудиенции) задумался, все ли готово к завтрашней встрече первого парохода? Ну и о том, что похоже, сегодня будет очень длинный день. Просто пришло понимание, что с бандосами, которых в городе просто немеряно, надо чего-то решать. Ведь как сказал вечно живой Ильич: «государство – это аппарат подавления». То есть, говоря другими словами, именно государство является главным бандитом на контролируемой территории и конкуренции со стороны уголовного элемента (если государство сильное) терпеть не станет. Как говорится, Боливар (в виде народа) не вывезет двоих. Так что, по-хорошему, всех «уголков» надо бы махом порешить. Но их здесь столько, что это просто нереально. Поэтому, воевать пока не резон. Тем более что это сильно отвлечет от выполнения основных задач. А вот пообщаться необходимо. Для начала, с наиболее вменяемым из них – Мойше-Янкелем Меер-Вольфовичем Винницким. В своей среде больше известным как Мишка Япончик.
Глава 11
Где найти Япончика вопроса не стояло. Нетребко мне уже дал некоторые расклады по здешним делам и поэтому я знал, что гражданин Винницкий, обычно отирался в кафе «Фанкони» совместив приятное с полезным и организовав там себе нечто вроде штаба.
Кстати к вопросу почему именно Мойшу я считал наиболее вменяемым? Тут все достаточно просто. Конечно, это был бандит. Но не отморозок. Он точно так же, как и все занимался рэкетом, ограблениями и воровством. Вот только своей «пехоте», он крайне не рекомендовал убивать людей. Остальные-то резали народ налево-направо недрогнувшей рукой, да так что каждое утро трупы по городу собирались, как после хорошего боя.
Мойша же, проявляя зачатки здравомыслия, пытаясь ввести творившийся беспредел хоть в какие-то рамки. Ведь почему у него кличка – Япончик? Просто на сходках, своим кентам-беспредельщикам этот кадр вдохновенно вещал о правилах, принятых у их коллег в славном городе Нагасаки. Дескать живут ребята «по понятиям» и с соблюдением «законов». Просто так друг друга не мочат, а придерживаются оговоренных правил. Узнав про этот факт, я хмыкнул и почему-то вспомнил Кабана из «Жмурок», который недоуменно спрашивал провинциальных товарищей: «А вы что, все еще стреляете? Фи… сейчас по-другому бизнес делают».
Вот и Винницкий, судя по всему не особо желающий быть пристреленным в расцвете лет, хотел вести дела по-другому. Плюс ко всему, этот человек был с претензиями и еще в прошлом году организовал направление «анархистов-обдиралистов» требуя, чтобы его члены грабили лишь буржуев и офицеров. Понятно, что работал он на свой имидж и в конечном итоге на свой карман, но все же это показатель наличия хоть каких-то мозгов. И это внушало надежду на то, что разговор хоть как-то сложится.
В общем, в кафе был послан человек с запиской. Там говорилось что Мойша Винницкий приглашается к комбригу Чуру Сварогову сегодня в двадцать один час. Безопасность визита бандиту тоже гарантировалась.
Ну а потом опять навалились дела, среди которых выделились три новости. Первая – прибытие парохода ожидается завтра в районе пятнадцати-шестнадцати часов. Вторая – Москва разродилась предварительным решением относительно Одессы и поэтому завтра в районе пятнадцати-шестнадцати часов, ожидается прибытие самолета из Крыма. «Муромец» летит не порожняком, а везет страшно секретный пакет для меня и в виде пассажиров – товарища Сталина с какими-то людьми.
Сравнив время в обоих сообщениях я высказался коротко: «Вот пипидастры! Сговорились они что ли?». Хотя прилет Виссарионыча не мог не радовать. Во всяком случае, будет на кого спихнуть большую часть административной работы. Я ведь совершенно не рассчитывал, что здесь так быстро и так плотно все закрутится. Думал приду, возможно малость постреляю, займу оборону и выполнив задание свалю. А тут такое началось что как говорят местные жители впору воскликнуть «азохен вей»! Так что Сталин точно будет не лишним.
При этом меня удивляла быстрота принятия решений. Просто хочу напомнить, что время ныне крайне неспешное. Вот до невозможности. Любые действия выполняются словно сквозь патоку. Во всяком случае с моей точки зрения. Седого, судя по всему, это тоже гнетет и, наверное, поэтому народ вокруг него начинает более-менее шевелиться. Ведь лично я ждал реакции на запрос дней через десять. А тут уже через четыре дня не только прокрутились, но и чего-то решили.
Третья же новость, заставила лишь развести руками и бессильно промычать: «Сука, ну вот как знал!». Дело в том, что Бурцев, оставшись без присмотра, в темпе организовал в Одессе городскую ячейку РКСМ. Это, если кто не понял, так сейчас назывались комсомольцы. Начал с гимназистов-революционеров и буквально за пару дней расширил состав до нескольких сот членов.
Хорошо еще, забежавший на минутку Кузьма успокоил, что дескать «все под контролем» и он держит руку на пульсе. Глядя на хлопнувшую за комиссаром дверь, я лишь подивился – и когда Лапин все успевает? Вообще не спит что ли? Вон аж с лица посерел. Но зато глаза горят, словно у отца Федора успевшего украсть колбасу. Ну так и понятно – человек при вдохновении и его так прет на митингах, что по утренней сводке, в рабочие дружины записалось уже почти девять тысяч человек. Оружия на них правда нет, зато добровольцев хоть отбавляй! И мне уже петицию притаскивали, от здешнего пролетариата, с требованием объявить в городе Советскую власть. Мол ты, боярин, только мигни, а уж мы тебе завсегда поможем отстоять Одессу.
Болтать оно, конечно, не мешки ворочать, и я не сомневался, что большая часть из них разбежится при первых выстрелах, но ведь кто-то останется? Пусть даже треть. А может и больше так как сейчас в массах сейчас кипит офигенный энтузиазм. Ну а как по-другому, особенно если учесть, что выступления Кузьмы отличаются от потуг прошлогодних агитаторов, как песочный куличик детсадовца от скульптуры Микеланжело. Вот люди и охреневают. А его помощники (пусть и ораторствующее чуть менее впечатляюще) с моей подачи, кинули на перебивку своих митингов нашего штатного гармониста, солирующего новыми песнями, что тоже создавало воистину небывалый ажиотаж. В общем новый подход и будущая обновлённая (по Жилину) Советская власть у жителей не вызывали вообще никакого отторжения. Прямо наоборот. И я ничуть не удивлюсь если ко мне явится делегация деловых людей с тем же требованием о провозглашении новой власти. Но, разумеется, не сейчас, а когда из Киева (в связи с подходом Петлюры) пойдут все более панические телеграммы.
Но сейчас меня ожидает очень важное дело. Которое должно показать всем заинтересованным лицам кто есть кто. Имеется в виду беседа с самым известным городским бандитом. И я, честно говоря, уже несколько раз успел пожалеть, что послал ему записку. Ладно если он появится. Тогда поговорим. А вот ежели Япончик проигнорирует приглашение… Тогда все может пойти непредсказуемо. Чтобы не «потерять лицо» я буду просто вынужден идти на обострение. Ведь сделать вид будто ничего не произошло не получится. Репутационные потери зашкалят. Поэтому придется его тащить к себе хоть тушкой хоть чучелом. А это стрельба и резкое обострение отношений с остальными бандосами, коих в городе (только организованных) многие тысячи.
