Йоды, если уползете обратно, чтобы слушать его сказки и его утешительную ложь… да будет так. Если, имея возможность увидеть правду, вы сознательно предпочтете джедайскую ложь – я буду знать, что делать, когда мы встретимся снова. И я казню вас с куда меньшим сожалением, чем этих двух.
На ее запястье запищал комлинк. Асажж поднесла его к губам.
– Да?.. Где вы?.. Вы позволили… вы плаваете в космосе?.. Нет, я не буду вас подбирать, – заявила она, глядя на падаванов округлившимися глазами.
Она продолжала слушать еще несколько мгновений, затем выключила комлинк и вздохнула.
– Йода уничтожил мой корабль и выбросил моих дроидов через шлюз. Сюда направляются несколько финдианских крейсеров. Учитывая расклад… – она снова с любопытством поглядела на Фиделиса, – пожалуй, мне стоит украсть другой корабль до появления Йоды.
Трясущейся рукой Лазутчик нажала на кнопку активации меча.
– Никуда ты не пойдешь.
Вентресс достала из кобуры что-то вроде дротикового пистолета и выстрелила в стену. Кончик стрелки, очевидно, был покрыт каким-то коррозионным или зажигательным составом, потому что в месте удара стена вспучилась и лопнула.
– Разгерметизация, – жизнерадостно объявила Вентресс. Снова засвистел воздух, вырываясь в пространство. – На вашем месте я бы заделала пробоину.
Она развернулась и быстро побежала обратно сквозь посты безопасности, направляясь в сторону катеров, пристыкованных к «рукаву» станции. Бросив на нее последний злобный взгляд, Уи повернулся к прорванной стене. Призвав Силу, он зажал пробоину и приготовился удерживать ее до возвращения Йоды.
– Лазутчик?
Мучительный шепот. Лазутчик вихрем развернулась. Джей Марук, еще живой, пытался произнести ее имя. Она подбежала к учителю и опустилась возле него на колени. Смертельный удар Асажж Вентресс оставил в его груди ужасную рану. Джей тяжело дышал, его грудь часто вздымалась.
Увидев ее лицо, он улыбнулся. Покосился на кровь, на синяки, покрывавшие ее голову и шею. Его губы шевельнулись.
– Продолжаешь… побеждать… трудным путем, – прошептал Джей. Он посмотрел на свое изувеченное тело. – Я… тоже.
Он улыбался. Лазутчик не помнила, чтобы до этого он когда-нибудь улыбался. Ее глаза наполнились слезами.
– Не пытайтесь говорить. Все будет хорошо, учитель. Скоро придет мастер Йода и позаботится о вас.
Слезы полились из ее глаз и закапали на разрубленную грудь учителя. Джей перестал дышать. Глаза его закрылись.
– Учитель Марук? Учитель Марук! Не умирайте! – закричала Лазутчик. – Не покидайте меня!
Глаза Марука снова открылись. Он улыбнулся.
– Никогда… – прошептал он. – …мой падаван.
Он закрыл глаза и умер.
В столовой замка Малро граф Дуку отодвинул стул от обеденного стола и потыкал ногой лужицу вина, накапавшую на пол. Немедленно в зал ввалилась полоумная Уирри, словно только и ждавшая, когда он прольет вино. На ходу она поправляла лисье манто, наброшенное на плечи розового платья, которое давно превратилось в грязные лохмотья.
– Ай-ай, дайте я уберу, ваша светлость… правда, моя милая?
Дуку вздохнул. Если логично рассуждать – а граф был рассудительным человеком, – то виноват был исключительно он сам. Он отвлекся, задумавшись о ходе войны. Дела во Внешнем кольце обстояли хорошо: Республика усиливала натиск, активизируя боевые действия, чтобы «окончательно вырвать Внешнее кольцо из рук Конфедерации». Вообще-то замыслы Дарта Сидиуса иногда казались Дуку чрезмерно сложными. Создавалось впечатление, что Дуку может просто взять и выиграть войну – послать своих боевых дроидов на Корусант и напрямую захватить власть в Республике.
Нет, он никогда не ставил под сомнение могущество Дарта Сидиуса, темные секреты, которыми тот владел. Но у каждого свои способы: озадачьте проблемой солдата, и он решит ее по-военному, дипломат предложит дипломатическое решение, а портной – нужный покрой одежды. Дарт Сидиус был в душе интриган и потому слишком полагался на интриги.
Нет, одернул себя Дуку. Не так. Лучше сказать: Дарт Сидиус, как никто во всей Галактике, глубоко проник в тайну темных струн, что проходят сквозь сердца всех живых существ. Он был знатоком психологического разбора личности – умел заставить любого выдать свои намерения. Неудивительно, что даже столкновение империй представало для ситхов по большому счету как психологическая битва, которую можно выиграть или проиграть на уровне внутренней силы или слабости каждого из участников. Дуку, и сам не лишенный психологической проницательности – как врожденной, так и приобретенной за годы обучения в Храме, а недавно еще и дополненной мудростью ситхов, – родился в богатой и влиятельной семье и уже многие годы командовал многочисленными группами сторонников, в том числе армиями и корпорациями. Ему казалось, что внутренняя природа любого существа – будь оно благородного или низкого происхождения – выглядит совершенно одинаково, когда это существо попало под гусеницу танка. Если хватает грубой силы, надобности в интригах нет.
– Ой-ой, – залепетала Уирри. Она потянулась к пятну, чтобы стереть его тряпкой – да не допустят звезды, чтобы она осмелилась испачкать вином изысканную салфетку с эмблемой Малро, – и вдруг остановилась. Ее рука зависла над красной лужицей. – У вас неприятности.
– Уирри, – строгим тоном начал Дуку. – Я же тебе говорил: я не люблю, когда…
Звякнула панель связи. Взглянув на нее, граф понял, кто его вызывает, и оборвал фразу.
– Я приму звонок в кабинете, – сказал он.
* * *
Долгое время Дарт Сидиус молчал. Он просто смотрел на голопанель Дуку, где как раз шел сюжет о главном событии дня. Вот улыбающийся Паллиус Чафф – весь в синяках, но с выражением скромного торжества на лице. Длинные панорамные съемки интерьера Финдарского космопорта; репортеры возбужденно указывают на разбросанные повсюду стрелки и на плазменные подпалины. Оперативно заделанные дыры в полу и в стене. Мастер Йода крупным планом – «еще одна яркая страница в его овеянной легендами биографии». Голозаписи с камер слежения: свирепствующие дроиды-убийцы Торговой Федерации; двое рыцарей-джедаев, которые отважно сражаются и гибнут, спасая мирных граждан. Асажж Вентресс, естественно. Кадры с внешних камер слежения на корпусе станции: «Последний шанс» неуклюже кувыркается в космической пустоте, затем набирает скорость и уходит в гиперпространственный прыжок, навстречу неминуемой гибели. Ультрасовременный корабль, построенный на средства самого Дуку, – уже третий, который она потеряла, если считать те два, которые угнали Энакин и Кеноби.
Дуку отчаянно хотелось, чтобы Дарт Сидиус заговорил.
Во всем была виновата Вентресс. Невыносимая женщина. Да, она была талантлива, но, право, батальон боевых дроидов имел бо́льшую практическую ценность. А при таких расходах еще и обходился дешевле. Пожалуй, ее следовало ликвидировать.
Безжалостная фигура в капюшоне мерцала над голопанелью, как призрак.
– Я не знал. Спасибо, что показали мне это. Полагаю, излишне говорить, что Вентресс действовала по собственной инициативе. – Если минуту назад граф думал об учителе свысока и даже, можно сказать, немного снисходительно,
