Афиной?
— Она долго сторожила обелиск, но теперь отправляется в путешествие.
— Какое?
— То, из которого нет возврата. Она решила, что её время пришло. Рано или поздно такое случается, и тогда нам приходится искать нового архонта.
— Чтобы он занял освобождающуюся вакансию?
— Именно.
— Но я…
— Справишься. Кроме того, ты же знаешь, что не сможешь отказаться. Омфал уже стал твоей судьбой.
Я понимал, что Намган-Тобгял прав.
— Ты согласен? — спросил он.
— Да.
Это слово вырвалось у меня практически само.
— Прекрасно! — на лице архонта появилась мимолётная улыбка. — Тогда прими его.
С этими словами Намган-Тобгял протянул руку и прикоснулся к роботу. Тот ожил и начал вращаться, постепенно ускоряясь. Его манипуляторы топорщились, как спицы, а затем слились в неясное подобие колеса. Над роботом появилось зыбкое изображение женщины, и я сразу узнал её.
— Афины здесь нет, — пояснил Намган-Тобгял. — Её уже затягивает иной пласт вселенной. Она не может присоединиться к нам, поэтому проведёт церемонию на расстоянии.
Я молча кивнул, не отрывая глаз от женщины с огненным обручем над головой. Она казалась мне ещё красивее, чем прежде.
Афина протянула руку, и в её ладони расцвёл алый цветок с острыми лепестками. Я взял его, хотя и не был уверен, что от меня требовалось именно это. Но всё было в порядке: цветок оказался у меня руке и обернулся вокруг неё, став мягким и эластичным, растёкся по пальцам, превращаясь в подобие перчатки. Она впиталась в кожу и исчезла. Афина едва заметно улыбнулась и начала таять. До меня донеслось лишь совсем тихое: «Удачи!»
— Дело сделано, — кивнул Намган-Тобгял и взмахом руки остановил вращение робота. — Теперь пора, как это у вас говорится, провести ревизию.
— В смысле?
— Пошли посмотрим на Омфал, — пояснил Намган-Тобгял, вставая.
Мы с Мариной последовали его примеру.
— Сам переместишься или помочь? — спросил архонт.
— Я не могу прокладывать стерк-тоннели в пределах Шамбалы, — ответил я. — Только на выход.
— Теперь можешь.
— Но я не знаю, куда перемещаться.
— Держи координаты, — Намган-Тобгял раскрыл ладонь, и над ней возник план Шамбалы. На нём было видно всё, что находится во дворце, включая обелиск. Он располагался в одном из залов, окружающих центр здания. — Там тебя будет ждать страж границы, — проговорил старик.
— Кто?
— Азраил.
— В смысле… настоящий?
На лице Намгана-Тобгяла появилась улыбка.
— О, да!
— Я думал, стражем Омфала была Афина.
— Всё верно. Однако она вроде привратника — так же, как ты теперь. А Долину Смертной Тени охраняет Азраил. И он должен утвердить тебя в твоей новой роли.
— А если нет?
— Я уверен, что всё будет хорошо.
Я загрузил координаты, и мы переместились. Вместе с Мариной. Пусть увидит всё.
Зал был огромен. Это и неудивительно, ведь Омфал должен помещаться в него целиком. Обелиск был таким, каким я его помнил: гора, полная скрытой мощи и сокровенного знания.
Азраил возник перед ним — словно материализовался из тени. Крылья раскрылись, и тысячи глаз вперили в меня пристальный взгляд. Марина издала тихий стон — она сдерживала вопль ужаса. Лицо у неё было бледное, зелёные глаза горели, и всю её трясло, как в лихорадке.
— Это новый архонт, — проговорил Намган-Тобгял, кладя мне на плечо костлявую ладонь.
В зале пахло тленом и сиренью. Странное сочетание увядания и цветения, смерти и жизни.
Азраил издал тихий звук, похожий на шелест осеннего листа, гонимого по асфальту ветром.
— Ты готов взять на себя ответственность? — спросил он, и тысячи языков зашевелились в унисон.
— Да, — ответил я.
— Тебе придётся стать сторожем обелиска, — продолжил Азраил. — Возможно, на столетия. Ты можешь жить на Земле столько, сколько пожелаешь, используя течение времени стерк-пространства, но если ты передумаешь и уйдёшь на другую сторону жизни, мы снова заберём Омфал.
— Хорошо, пусть будет так, — проговорил я.
— Ты будешь архонтом! — произнесли тысячи языков.
— Дело сделано! — прошептал Намган-Тобгял, сжимая мне плечо. — Теперь проси пустить тебя на другую сторону.
— Куда?
— В Долину Теней — Дуат. Пора избавиться от призраков прошлого. А как это сделать, кроме как встретившись с ними лицом к лицу?
Я сглотнул ком в горле.
— Могу я… увидеть родителей? — проговорил я, наконец. — И Ксюшу. И… Божану!
— А эта девушка хочет идти с тобой? — спросил Азраил, глядя на Марину.
Я бросил на неё вопросительный взгляд.
— Да! — с трудом произнесла она.
— Хорошо. Можешь войти, — Азраил отступил в сторону, словно Омфал — это ворота, а он до сих пор стоял у нас на пути.
Впрочем, так ведь и было.
— Дальше я не пойду, — проговорил Намган-Тобгял. — Когда закончишь, возвращайтесь в зал, где мы были вначале.
С этими словами он исчез.
— Что мне делать? — спросил я.
— Афина всему тебя научила, — ответили языки Азраила. — Просто слушай!
Я закрыл глаза, чувствуя, как Марина мёртвой хваткой вцепилась в мой рукав. Увидел алый цветок, живущий во мне. Он расползся миллионами нанороботов, несущих нужную информацию. Каждый из них встроился в мой организм, заняв своё место. Я считывал данные, и мне всё становилось ясно.
Открыв глаза, я посмотрел на Омфал. Через несколько секунд вокруг него возник тонкий светящийся абрис — как при радиационном облучении. А затем обелиск начал распадаться на составляющие! Он распускался гигантским цветком, в центре которого я увидел пульсирующую белую энергию, от которой во все стороны тянулись голубоватые молнии. Однако не было слышно ни треска разрядов, ни гудения магнитных полей — наоборот, наступила мёртвая тишина.
Я сделал шаг вперёд, Марина, чуть замешкавшись, тоже. Затем, будто решившись, мы направились к обелиску. Прошло несколько секунд, и я почувствовал холод. Он разливался по телу, пронизывая меня насквозь. Удары сердца отдавались в груди огромным колоколом. Марина сильнее сжала мою руку, и мы перешли некую невидимую грань, после которой привычный нам мир исчез, а мы оказались на абсолютно ровной плоскости, простиравшейся примерно на километр вокруг. Дальше видно было только серое клубящееся марево. Я поднял глаза и увидел звёзды: они были повсюду, их было гораздо больше, чем на обычном ночном небе.
— Где мы⁈ — прошептала Марина.
