захотел выяснить, как действуют очередные наработки этой парочки. Ужаснулся еще во время описания самой первой. Ибо никогда не жаловался на недостаток фантазии, соответственно, представил последствия внезапного «отключения» легких во всех подробностях. Второе обновленное заклинание «восхитило» немного слабее, так как вызывало «всего-навсего» сильнейшие почечные колики. А третье показалось слишком уж изуверским. Из-за того, что воздействовало сразу на несколько долей мозга, из-за чего у жертвы отказывали почти все органы чувств и вестибулярка. В общем, на похвалы я не поскупился. А после того, как закончил, Валя вдруг похлопала густыми ресницами и сокрушенно вздохнула:
— Большое спасибо за теплые слова, но, откровенно говоря, мы жаждали похвалы не за эту мелочь!
— Две Катины ступени и полторы твои всего за два дня — это мелочь⁈ — возмутился я.
— Ага!!! — хором выдохнули они, помучили меня очень уж длинной паузой, а затем все-таки «снизошли» до объяснений: — Мы придумали принцип скоростной раскачки Дара, убедились в том, что он работает, и определились с границами, за которые лучше не заходить…
Словосочетание «скоростная раскачка Дара» шарахнула по сознанию, как крепостной таран по стене ветхого сарая. Поэтому я сглотнул, посмотрел на «глушилку», убедился в том, что она все еще работает, и подался вперед:
— А чуть конкретнее можно?
— Вам можно абсолютно все! — улыбнулась Незаменимая и заставила себя посерьезнеть: — А если без шуток, то принцип выглядит так: Одаренный, уже освоивший продавливание первостихий, последовательно дополняет первое попавшееся заклинание своей «первички» всеми гипотетически возможными эффектами «вторички». Потом в том же режиме усиливает второе, третье и так далее. Говоря иными словами, создает не одну-единственную эффективную «связку воздействий» для реального боя, а устраивает своему ядру встряску за встряской.
— Поверить в то, что откровенно слабая «связка» действительно нужна, довольно сложно… — подхватила Катя.
— Но переупрямить сопротивляющееся подсознание вполне реально. И после того, как вы меняете угол зрения, новые заклинания начинают создаваться чуть ли не сами собой. Однако не все так радужно, как кажется на первый взгляд: при недостаточном уровне насыщения организма алхимией идет вразнос не только энергетика, но и практически весь организм, начиная с сердечно-сосудистой системы и заканчивая нервной. Но это, по сути, мелочи. Ведь при должном контроле на моем уровне развития Дара подниматься со ступени на ступень можно раз в восемь-девять дней, на Валином — раз в четырнадцать-шестнадцать, а коридор ваших возможностей мы определим после завтрака.
Пока я представлял последствия утечки информации о существовании возможности подобного усиления Дара и задвигал куда подальше дурные предчувствия, целительницы молчали. А когда справился с эмоциональным шоком и открыл рот, чтобы задать первый жизненно важный вопрос, Валя ответила не только на него, но и на еще не придуманные:
— Инна не в курсе и без вашего прямого приказа ничего не узнает. Далее, этот принцип действительно лежит на поверхности, но воспользоваться им не получится даже у Валентины Алексеевны: стабилизировать ядро, ушедшее вразнос в результате подобных «встрясок», можно только при одновременном, разнонаправленном и весьма замороченном воздействии чрезвычайно сильной Волей.
Тут я невольно похолодел:
— Ты хочешь сказать, что вы себя чуть-чуть не угробили⁈
Церберши виновато опустили глаза и коротко кивнули.
Я сглотнул, подождал, пока они поднимут головы, каким-то образом разглядел в их глазах воспоминания о пережитом ужасе, понял, что кто-то из них еле выжил, и испугался. Поэтому ушел в скачок, втиснулся между этими неугомонными экспериментаторшами, притянул их к себе и почувствовал, что меня бьет нервная дрожь.
— Все обошлось… Правда… — тихонько выдохнула Катя, но, противореча самой себе, вжалась в мой бок и уткнулась носиком в шею. Валя тоже влезла мне под руку, но сочла этот уровень близости недостаточным и обхватила за талию. Что помогло прозреть:
— Срыв был у тебя, верно?
Она кивнула.
— И вы еле справились?
Она кивнула еще раз, а «упрощенный аналог эмпатии» шарахнул меня по нервам безумным отчаянием, запредельным чувством вины и какой-то потерянностью, что ли? Вот я и выплеснул наружу то, что рвало душу:
— Девчат, забейте на такие эксперименты: я живу н е развитием Дара, а вами. И предпочту его потерю потере любой из вас. Вы ведь чувствуете, что я говорю правду, верно⁈
В этот раз кивнули обе, и я закончил столь своеобразный «разнос» даже не просьбой, а требованием:
— Тогда берегите себя хотя бы для меня…
…Целительницы пришли в себя достаточно быстро, но не отлипали от меня до срабатывания будильников. Не столько отходя от пережитого стресса, сколько помогая оклематься мне. Тем не менее, вставая с дивана, я пребывал далеко не в лучшем расположении духа. Поэтому сдвинул фокус внимания на «петли» линз-камертонов и загрузил голову обдумыванием перспектив, появившихся у меня и моего ближнего круга с подачи этой парочки. Первые три-четыре минуты раскладывал по отдельным полочкам все то, что лежало на поверхности. А на половине пути к трапезной внезапно поймал за хвост чертовски интересную мысль и сосредоточился на ней. К сожалению, ненадолго — стоило войти в помещение и оказаться в толпе ровесников, не потративших силы на утренней тренировке и поэтому слишком уж активных, как память напомнила о близости с Наоки, и мне захотелось проанализировать ее нынешнее поведение.
Найти японочку взглядом проблем не составило — она сидела на своем законном месте и о чем-то перешептывалась с Эиру. Но никаких признаков того, что Онна-Бугэйся обсуждает что-то личное, я не заметил — она вела себя так же, как в любой из предыдущих дней. Ничего нового не обнаружилось и во взгляде Медовой Змеюки — она слушала не только подругу, но и болтовню всего остального народа, вероятнее всего, изнывая от желания зацепиться за какую-нибудь не очень удачную фразу и затеять веселую грызню.
Я обрадовался, хотя был уверен, что Яна и Эиру заметят изменения в моем отношении к Наоки очень быстро. Но пробуждать в них любопытство не собирался, поэтому поболтал с Даудом и Ларсом, подставил щеку под поцелуй чуть припозднившейся младшей сестричке и поздоровался с старшими, как обычно, явившимися толпой. После того, как на пороге возникли матушка, Раиса Александровна и Валентина Алексеевна, пожелал им доброго утра, помог опуститься в кресла и метнулся к своему. А минут через пятнадцать-двадцать, умяв восхитительно вкусную рисовую кашу с изюмом, попросил минуточку внимания, дождался наступления тишины
и хрустнул костяшками пальцев:
— Я тут посмотрел на
