Начмед ждал чего-то такого.
– Программировать предлагаешь? – спросил он.
– Нет! – Должанский отрицательно мотнул головой. – Пока нет!
– Только учти, у Паниной этой ночью убили мужа, – напомнил Зырянов, – У нас под забором и наш охранник! Я понимаю, – он выставил вперед руку, предвосхищая возражения директора, – что средствам массовой информации все преподнесли так, будто покойный вместе с охранником был убит Рыковым.
– Ну да, так и есть! – Вадим Александрович согласно кивнул.
Теперь встал Зырянов. Он всем своим видом показывал, что еще не закончил свою мысль.
– Но если вдруг, – Кукловод поднял указательный палец вверх, – я повторяю, если вдруг кто-то как-то где-то узнает, что вдова Панина похищена нами, то представь, что сразу начнется? Да и какой резонанс вызовет исчезновение женщины, у которой накануне убили мужа? Нам нужны эти кривотолки? Да и нашим партнерам в погонах и лампасах такая реклама их бездеятельности ни к чему!
Должанский скривился в вынужденно-согласительной гримасе.
– Да, ты прав, ее трогать не будем, – решил он. – Но родителей этого негодяя Рыкова сегодня же!
Генеральный энергичным движением сжал кулак. Этот жест должен был символизировать захват.
Ну, это у Зырянова не вызывало возражений. Поимка мятежного программиста входила и в его планы. Кукловод был уверен, что его побег и исчезновение Паниной – звенья одной цепи.
– Ладно! Пойду к себе, – сказал он, – посмотрю, что там у нас делается. Надеюсь, что в моем блоке обошлось без ЧП.
– Да-да, посмотри! И вот что… успокой ты этого дурака Серикова, а то он все никак в себя не придет, – засмеялся Вадим Александрович. – Дай ему что-нибудь стабилизирующее… И скажи, что единственный путь вернуть наше доверие – привезти сюда Рыковых!
* * *
Перед тем как перейти ко второй части запланированного на сегодня, Толик заехал на Андреевскую. Хотя с Леной был Стэн, он все равно очень беспокоился. Волк-то он волк, но ласковый, цивилизованный, так сказать. Что сможет сделать животное, если девушка задумает выйти? Или, правильнее будет сказать, получит приказ выйти? Тем более что этот барбос, по всей видимости, разделяет чувства хозяина к гостье и не сможет помешать ей что-то сделать.
Лена спала. Толик заметил, что киборги… да, от этого никуда не денешься, его девушка – киборг, как и он сам, кстати, – так вот, у киборгов есть только два состояния, сон или работа. Все остальное воспринимается ими как подготовительная фаза. Сегодняшний разговор с Филипенко выпадал из общей картины. Хотя нет, он же подпитывается тем, что закладывается в сигнал управления, в отличие от Лены. Вот отсюда и иной эмоциональный фон… Конечно, попыток растормошить Лену он не оставит, но пока существует опасность, что ее достанет «голос» ФАЗМО, покоя девушке не будет. Как и толку от его попыток сделать что-либо с ней. «Шаталовка» – вот его цель! Только победив этих монстров, он сможет облегчить судьбу Лены. А вместе с ней и других несчастных, ставших рабами.
Выгуляв вместе со своей подопечной Стэна, Толик с чувством сожаления вновь оставил их одних. Настало время позаботиться о родителях. После гибели Сергея Николаевича на его плечи легла забота об обеих семьях – и своей, и Лены. Бедная Анна Дмитриевна вообще одна осталась! Если бы не похороны и связанные с этим хлопоты, можно было бы и ее на Андреевскую забрать, места всем бы хватило. Но сейчас, когда каждый шаг вдовы, равно как и его родителей, под наблюдением противника, когда он сам находится в розыске, это было бы безумием.
* * *
Первую телефонную трубку и деньги он завез Паниной. Ей они были нужны, как никому. Но поговорить с охваченной горем женщиной – она только что вернулась с опознания, – не удалось, общаться пришлось с двоюродной сестрой Анны Дмитриевны. Толик как мог успокоил ее и заверил, что Лене ничто не угрожает, просто она сейчас болеет и лучше ей находиться подальше от всего происходящего, Валентина Станиславовна, как звали сестру, обещала, что передаст Анне Дмитриевне все, что услышала, а также номера новых мобильных телефонов Толика и его родителей.
Затем он забросил еще один сотовый в почтовый ящик Джаврову и с чувством выполненного долга отправился на Большую Тульскую. Толик специально выбрал такой маршрут, чтобы быть уверенным, что и мама, и папа дома. Он хотел увидеть их обоих, для чего приготовил смену одежды. Войдет с одним лицом, выйдет совсем с другим! Рык даже рабочий комбинезон купил, чтобы походить на электрика или связиста. Лифт у него станет кабинкой для переодевания. Если есть возможность водить противника за нос, то почему этого не сделать?
Но, как говорится, береженого Бог бережет. В самый последний момент Толик решил провериться. Подъехав к таксофону, – к другому, не к тому, откуда звонил прошлой ночью, а на противоположной стороне улицы, – Рыков набрал знакомый номер. Гудок… второй… третий… Странно, обычно отец, у которого телефон стоит под рукой, трубку снимает раньше. Дождавшись восьмого гудка, Толик решил, что, может быть, не правильно соединили, и заново набрал номер. Эффект был тот же.
Еще не веря, что произошла беда, Рыков бросился к машине. Что он мог сделать? Да ровным счетом ничего. До Рембо недорос, до Брюса Ли недоучился… Вернее, он вообще драться не учился, о чем сейчас очень жалел. Но уйти и не попытаться узнать, что случилось, Толик не мог.
В машине он переоделся в припасенный заранее комбинезон, добавил себе лет двадцать и, став сантиметров на десять ниже ростом, пухлощеким толстяком, отправился к подъезду.
Неспешно войти в нужный подъезд и подняться на лифте было нелегко, но Толик уже научился держать себя в руках. Выйдя из лифта, он постоял, якобы пережидая приступ одышки, а на самом деле оглядывая коридор, потом неторопливо, переваливаясь с ноги на ногу, подошел к тридцать седьмой квартире и настойчиво нажал на кнопку звонка. Это совсем не соответствовало его собственной манере, но ведь и внешность у него другая! Вот только комбинезон стал тесноват, жаль, что его нельзя тоже подгонять по мерке в случае необходимости.
Дверь не открывали, Толик нажал кнопку еще раз, не отрывая взгляда от дверного глазка. У родителей он был самый примитивный, всегда можно было заметить, смотрит кто-нибудь в него или нет.
Но и на этот раз никто не открыл дверь. Воспользоваться своим ключом? А вдруг противник только этого и ждет? Нужно подождать. Да и как будут реагировать соседи? Вдруг кто-то из них выглянет и увидит, как неизвестный бомжеватого вида толстяк открывает чужую квартиру? Толик вышел на лестницу и поднялся на один пролет.
Никого. Еще пролет. То же самое.
Толик задумался. Может, еще внизу посмотреть? Или сначала трансформироваться? Да ладно, нет там никого! Обычно те, кто прячется, верхние этажи предпочитают.
Вернув себе прежний вид, Толик спустился на свой этаж и огляделся. Нет, никаких изменений не произошло…
На него накинулись сразу двое. Один бросился в ноги, второй свалил Рыкова на пол. Удар был настолько силен, что из глаз брызнули искры, дикая боль пронзила мозг. Все произошло так неожиданно, что Толик не успел и опомниться, как его перевернули на живот и надели наручники.
– Ну вот и все! – услышал он удовлетворенный голос. – А то говорят крутой, крутой! А делов-то… От мусоров ушел, Тиграна поломал, Кима завалил! Прямо Неуловимый Джо! Фуцен он, а не Джо!
До Рыка только сейчас стало доходить, что это все о нем! Это он фуцен? Даже не зная смысла этого слова, Толик завелся. Он был просто в бешенстве, так что даже толком не расслышал, кому докладывает нападавший.
– Все, приезжайте! – услышал Толик и повернул голову.
По телефону говорил здоровенный, прямо круглый от распирающих рубашку мускулов, мужик. В его басовитом голосе звучали торжествующие нотки.
– Да как кутенка! – продолжал тот свой доклад. – Дохляк какой-то! Нет, не ошибаюсь, здесь куча его фотографий! Хорошо, жду!
Значит, это про него? Он для них кутенок? Если они с ним так, то что же они сделали с мамой? И с отцом? Сколько им, бедным, досталось, и все из-за него… Ну, погодите, сейчас вы узнаете, что за кутенок попал вам в руки!
