Ознакомительная версия.
– Ты хорошо держался, Дэвид. Молодец.
Несколько секунд он смотрел мне в глаза, после чего отошел и сел у противоположной стены. Я, с трудом разжав пальцы, поставил пулемет. Потряс затекшими кистями рук, чувствуя, как возбуждение медленно вытекает из меня. Именно эти простые движения явились толчком для осознания самого себя. Если бы меня сейчас спросили, что произошло со мной за последние несколько минут, я вряд ли смог бы ответить на этот вопрос. Вслед за сознанием в меня вошли звуки. Уши уловили еле слышный шум и легкий скрежет за тяжелой дверью. Зябко повел плечами. Невольное движение заставило меня окончательно вернуться в действительность. Обвел глазами помещение. Командир, сидя напротив меня, с отсутствующим выражением лица крутил в руке метательный нож. Макс и Эл сидели рядом друг с другом, спинами подпирая дверь. Глаза их были закрыты. Можно было подумать, что они спят, но это было не так. Словно почувствовав мой взгляд, Макс открыл глаза:
– Это ловушка. Нас предали. И кто-то должен за это ответить. – По его тону можно было понять, что предатели, когда он их найдет, пожалеют о том, что родились на свет.
«Ловушка? Он что имеет в виду? Что мы в… ловушке? Стоп! Эти крысы…»
Тут мои мысли перебил взрывник, начав ругаться. Грязно, с массой отвратительных оскорблений и сравнений выплескивая все, что накопилось у него на душе. Никто не останавливал его, пока он сам, прервавшись, не спросил:
– А проводник? Эта тварь не могла нас продать?
– Он просто пешка. Не в нем дело. Хотя я не исключаю этот вариант, но мне кажется, что Макс прав. Это ловушка. А колодец с туннелями просто приманка, как кусок сыра для мыши. Думаю, что все скоро прояснится. – Голос командира был ровным и даже деловитым.
– Но почему просто не устроить засаду?! – никак не мог успокоиться Эл. – Почему крысы? Их что, натравили на нас?
В разговор вступил Макс:
– Их целенаправленность, агрессивность и размеры говорят о том, что это мутанты, специально выведенные в лаборатории. Вполне возможно, что это новый вид биологического оружия. Правда, еще недоработанный. – В ответ на наши с Элом недоуменные взгляды, он пояснил: – Мы живы. Значит, оружие несовершенно.
– Что происходит?! – вырвалось у меня. – Объясните кто-нибудь, наконец!
– Наверное, лучше всего это сделать мне, – неожиданно раздавшийся в помещении мужской голос, от звука которого все резко вскинули головы, шел явно от плафона над дверью. – Ну как, Жано, хочешь услышать, за сколько вас продали? И даже не по отдельности, а оптом. Как жаль, что я не вижу выражения ваших лиц! Теперь разрешите представиться: ваш покорный слуга… виноват, теперь уже хозяин, Лион Веракрус. А вы, полагаю, элитная команда «псов». Впрочем, и здесь нужно сделать оговорку: бывших «псов». Жано, Макс, вы считались лучшими, пока не рискнули померяться со мной силами. Но теперь все! Кстати, как вам моя ловушка? Правда оригинальная? У меня таких еще три. Они находятся в радиусе от сорока до двухсот километров от моего подземного дворца. Пока моя маленькая хитрость вскроется, в джунглях вырастет приличное кладбище. Ха-ха-ха! А вы будете его основателями! Ха-ха-ха!
Меня поразил не голос, а открывшаяся сознанию мысль, что мы не ушли от смерти, а только получили короткую отсрочку. Неожиданно мне стало жарко. Следом появилось ощущение, что не хватает воздуха. Судорожно глотнув пару раз, я бросил отчаянный взгляд на командира, но тот, не отрываясь, смотрел на грязный колпак лампы. Только я хотел вскочить на ноги, как Макс сделал жест рукой «сиди».
– Что тебе надо? – спросил командир.
– Ваши жизни, Жано. Вы первые, кто залетел в мои сети, и, смею надеяться, не последние. Жаль, конечно, что вы не попробовали прорваться на поверхность. Очень жаль. Тогда бы сейчас мы беседовали лицом к лицу. Ладно, что сделано, то сделано. На армию не надейтесь. Сигнал маяка здесь не пройдет. Туннели надежно экранированы. Но все равно вы везунчики! У вас есть оружие. Вы можете застрелиться. Жаль, конечно. Хотелось бы лично побеседовать с каждым из вас. Но – увы… Надеюсь, другие, кто придет вслед за вами, смогут доставить мне больше удовольствия! Они ответят за все! Они будут ползать у меня в ногах, запихивая внутренности обратно, в свои распоротые животы!! Я буду нарезать их ломтями, скармливая мясо крысам у них на глазах! Это будет вам урок! Будете знать, как стоять на дороге у Лиона Веракруса!! Лучше застрелитесь, везунчики! Сейчас! – Возникшая пауза только сгустила напряжение. – Впрочем, я несколько погорячился. Нервы, господа. Нервы. Это беда нашего времени. Теперь мне надо идти. Много работы. Вам, живым покойникам, проще. Торопиться уже некуда. Кстати, как вам ваша братская могила? Достаточно комфортабельная, не правда ли?! Ох! Опять заболтался. Все, ухожу.
Голос замолк, я повернул голову к командиру. Тот показал жестом, что я должен сделать. Через пять минут «жучок» лежал у меня на ладони, а еще полчаса ушло на тщательное сканирование нашей камеры. Прибор показал: все чисто, после чего я снова сел на свое место. Никто не сказал ни слова. Да и о чем говорить: приговор оглашен и подписан. Но так, оказывается, думали не все. Неожиданно раздался голос Макса:
– Хотел бы я знать, кто нас предал!
«Какая, к черту, разница – кто?! О себе нужно думать. О себе. И… о смерти! Неужели это конец? Неужели этот каменный мешок будет нашей братской могилой?»
Я взвинчивал себя подобным образом, пока тишину не нарушил взрывник:
– А как погибли парни?
Вопрос явно родился стихийно, под воздействием случайного импульса. Это стало понятно, когда в следующую секунду на его лице появилось написанное крупными буквами сожаление о вырвавшемся вопросе. Наступило неловкое молчание. Эл, поняв свою ошибку, сам исправил положение:
– Вопрос снимаю.
Неожиданно я поймал себя на мысли, что перестал бояться. Так бывает, когда страшного вокруг тебя слишком много. Страх сам себя сжигает. Происходит пресыщение. Ты уже ничего не чувствуешь, кроме тупой усталости, которая постепенно переходит в апатию. Я впал в забытье. Ощущение времени и пространства исчезло. Очнулся, когда все уже спали, за исключением командира. Тот, похоже, просто сидел с закрытыми глазами. Видимое безразличие этих людей к смерти испугало меня. Они были готовы к смерти, а я нет. Меня просто обдало жаркой волной страха, сдавившей горло и перепутавшей мысли. Попытка взять себя в руки провалилась, чувствовать себя жалким и несчастным было легче. Мне так не хотелось умирать. Потолок, словно крышка гроба, надвинулся на меня, давя и прижимая к полу. Я почувствовал себя замурованным заживо. Где-то там, наверху, жизнь, светит солнце, растет зеленая трава, а я здесь, в каменном гробу… Живой мертвец. От этой мысли веяло безысходностью. Жить. Я хочу жить! Сердце тяжело бухало в груди. В висках стучали маленькие молоточки. Хотелось пить, но в то же время не хотелось шевелить даже пальцем.
Ознакомительная версия.
