– Скажем так, я проверял проектную документацию данного здания… давно, в прошлой жизни. Еще я знаю, что этот проклятый артефакт находится на самом верхнем уровне. И по размеру он больше тех, от которых мы избавились, а значит, и воздействует во много раз сильнее.
– Куда уж… – протянул Денис, растирая виски. – Я не знаю… будто находился там, но до артефакта не дошел, ты не дал.
– И правильно сделал. – Ворон нахмурился. – Кто знает, что бы с тобой сталось. – Он откашлялся. – И если честно, мне сильно не нравится этот артефакт и все, что с ним связано.
– Мне тоже… – прошептал Дэн.
– Наверное, точно так же чувствует себя мышь, учуявшая сыр в мышеловке, – поморщился сталкер. – Можешь пообещать, что не отправишься за ним?
– А ты?
Ворон рассмеялся:
– Философский камень в натуре… Мечта человечества, начиная с бородатых времен. Путь к богатству и процветанию, а заодно и к могиле. Конечно, нет, мальчик.
– Вот и я… – вздохнул Денис.
– Никому не говори об артефакте, – приказал сталкер. – Даже если тебя будут запугивать или пытать. А теперь поднимайся. Идем быстрее.
И они шли, шли, шли… Периодически напевая или разговаривая о всякой ерунде. Дэн ждал подвоха, но создавалось ощущение, что их выпускали. Быть может, эмионика удовлетворил его отказ, прозвучавший во сне?.. Вряд ли.
Когда на них напали прямо у пункта КПП, Денис даже вздохнул с облегчением, а потом рухнул на асфальт, доставая свой пистолет и стреляя в приближающихся гиен. Их было много – стая голов на пятнадцать, и двигались они слишком быстро.
Со стороны КПП затрещал автомат. Вскоре к нему присоединилось еще десяток стволов.
– Успеем добежать – выживем, – прошипел Ворон.
Ближайший мутант был уже метрах в тридцати. Ворон всадил в него пять пуль, но тот все еще полз в сторону людей.
– Ну и пусть ползет, – решил Денис и подставил Ворону плечо.
Сталкер взглянул как-то странно, словно хотел что-то сказать, но помощь принял.
До двери оставалось совсем ничего, когда пули ударили почти рядом. Что-то взвыло. Послышался рев и сиплый вздох-стон, но Денис даже не оглянулся.
– Тварь косорукая… – прошептал Ворон.
Дэн скосил взгляд и заметил алые пятна, запятнавшие штанину сталкера. Очередь снова прошла в метре от них, выбивая из бордюра каменное крошево. Один из осколков царапнул по руке, но Денис решил не обращать на него внимания. Потом! Все потом – когда выберутся.
Ворон внезапно остановился. Не упал, но начал балансировать на одной ноге. Потом вытащил из штанины что-то маленькое и, не глядя, бросил за спину.
– Ходу! – зарычал он, и у Дениса даже мысли не возникло обернуться. В спину ударила огненная волна. Она подхватила и почти вмяла в дверь. Внутрь КПП они вползли на руках: ноги отказали у обоих.
Медленно включились сиреневые лампы. По полу поплыл серый дымок и запах антисептика. В дверь ударилось огромное и неуклюжее. Металл прогнулся, но не более. Переходник рассчитывался для более серьезных атак.
– Чистилище, – прошептал Ворон. – Нам осталось совсем чуть.
Денис кивнул и впервые посмотрел на сталкера. Тот со спины почти полностью оказался залит темно-бурой жижей – видимо, кровью гиен. Раненая нога кровоточила. Повязка съехала, обнажив мясо и что-то белое, что мозг Дэна отказывался идентифицировать для собственного спокойствия. Кровь виднелась и на руках, и бедрах. Камуфляж на правом боку тоже заливало ярко-алым, видимо, сюда попал особенно большой осколок асфальта, а возможно, и пуля – недаром Ворон так ругался, когда они бежали.
– Что, хорош? – спросил сталкер.
Денис только кивнул.
– Ничего, выживу. Но до выхода мы должны все же добраться самостоятельно. – Он на несколько секунд прикрыл веки, и Дэн испугался даже сильнее, чем когда убегали от мутантов.
Адреналин, на котором они продержались так долго, спадал. В теле рождалась и ширилась усталость, а от антисептика, которым здесь был пропитан воздух, царапины и ссадины стали щипать и гореть почти нестерпимо. Денис едва не кричал от этой боли и даже представить не мог, что чувствует Ворон. Если он сейчас потеряет сознание, то Дэн не сможет его дотащить.
– Идем. – На этот раз он не стал ждать команды ведущего. Кое-как поднялся на четвереньки и забросил на плечи тяжелую безвольную руку.
Ворон открыл глаза, ухватился и стиснул зубы. Фразы «не могу» от него не удалось бы услышать, даже если бы Дэн задался таким желанием, однако иногда тишина воспринимается громче крика.
А потом Денис встал и пошел, отсчитывая шаги. Первый… второй… третий…
Учитывая то, что он несколько раз сбивался, а сталкер казался много легче, чем он думал, что-то с ним было не так. Наверное, и ему досталось много сильнее, чем казалось сейчас. А возможно, снова сказались последствия удара. Так или иначе, но единственное, на чем он сконцентрировался, было – дойти.
Время казалось жвачкой. Расстояние пусть и медленно, но сокращалось, а оно тянулось и тянулось. Казалось, это будет продолжаться бесконечно, но резинка вдруг оборвалась. Перед носом оказались еще одни двери. Дэн потянулся к ним, но те отворились сами – просто скользнули в стороны, лишив хоть какой-то опоры.
Он рухнул прямо на плиты пола. Кажется, они были не белыми, а в клеточку, как шахматная доска. Либо же Дэна начало подводить зрение. Потом тяжесть, придавившая к земле, куда-то делась, и Денис понял, что Ворона рядом больше нет. Он попытался вскочить, посмотреть, что происходит, но его будто бы обернули в одеяло. Веки стали совсем тяжелыми, и последним услышанным было:
– Ты сделал все. Теперь отдыхай.
Сопротивляться этому голосу не хотелось.
Ворона отправили в госпиталь под Чехов. Ближайшие больницы располагались в Солнцево и Подольске, но медикаментов там не хватало, к тому же операционные хоть и были, но отсутствовали специалисты должного опыта и квалификации: мало кто рвался работать в непосредственной близости от Зоны. Сталкер же, только придя в сознание, потребовал телефон и набрал какого-то знакомого.
Он специально врубил громкую связь, чтобы слышали все и не смели потом придумывать, будто разговора не было. Мужчина на том конце пел соловьем, чуть растягивал слова и говорил с явным южным акцентом. Он обещал поставить «самого Ворона!» на ноги в рекордные сроки и подлатать так, что и «невеста в первую брачную ночь не ужаснется шрамам».
Дав отбой, сталкер телефон не отдал, а оставил на случай непредвиденной ситуации. Таковая, впрочем, возникла очень скоро. Водителя «Скорой», начавшего было возмущаться по поводу километража, и врача, пытавшегося уговорить несговорчивого пациента хотя бы на Серпухов, заткнул еще один звонок – на этот раз Шувалову.
