Кафель разлетелся на куски, стена раскрошилась от удара по ней спины, отброшенной выстрелом. Из разверзшейся бетонной глыбы на руки Декарду хлынул водяной поток: оголившиеся трубы разорвались. Пистолет был выбит у него из рук падающим телом полицейского. Труп лежал теперь у ног Декарда в луже, которая постепенно превращалась в кровавое озеро.
Сквозь клубы пара ему удалось различить нечеткие силуэты фигур других полицейских, бегущих со всех ног по узкому проходу между шкафами в раздевалке. За поломанными трубами и разбитым вдребезги кафелем что-то темнело. Декард изо всех сил налег плечом на выгнутый участок стены. Стена в этом месте рухнула, и он чуть не упал. Закашлявшись, ввалился в облако белой пыли. Горячие трубы обжигали ему руки, когда он прокладывал себе путь через лабиринт трубопроводов.
Оглянувшись назад, Декард различил едва видимые силуэты своих преследователей, столпившихся вокруг образовавшейся в стене дыры; один из них уже пытался пробраться внутрь, расчищая проход, от кусков штукатурки и щепок старых древесных балок. Декард ощущал соленый привкус в углах рта, лицо его было мокрым от крови и воды. Пригнув голову, он пролез под трубой канализации и, вытянув перед собой руки, пустился бежать по темному коридору.
Погрузившись целиком в свои мысли, Холден позволил вывести себя наружу.
— Похоже, нас ждет еще один жаркий денек.
За стенами медицинского корпуса Центра утилизации, стоя среди окурков сигарет, которыми врач усыпал всю землю, Бейти указывал на горизонт. Первые проблески зари окрасили безоблачное небо и легли фиолетово-красными пятнами на чуть видные вдали вершины горных цепей.
— Удивительное дело, приятель: все ворчат, когда начинается сезон дождей, но стоит лишь ему завершиться, как ты готов отдать все, что угодно, лишь бы снова зарядил дождь и лил двадцать четыре часа без перерыва.
Холден чувствовал, как вверх от ступней по телу поднималось тепло, словно он шагал по тлеющим углям. Пустыня еще не перестала отдавать тот жар, что она накопила за предыдущий день, а теперь еще больше раскалится от солнца, которое поднималось в эти минуты над головой. Ветер со стороны Санта-Аны поднимал и гнал тучи сухой пыли через растущие кое-где чахлые кусты за пределами колючего забора.
«Каждый твердит об этом, — подумал Холден. — Все время». Один жаркий день следует за другим. Этот цикл не прервется даже тогда, когда по календарю наступит ежегодный сезон дождей. Температура будет расти, тепло аккумулироваться до такой степени, что песок переплавится в стекло, совершенно гладкое и зеркально-блестящее, которое будет отражать нестерпимый поток жара обратно в небо. Такое может произойти и в городе, и тогда все улицы превратятся в реки черного расплавленного асфальта, а после затвердевания — в черные зеркала; мы сможем видеть себя в этих зеркалах все время. Только представить!.. Смотрит человек вниз в этом мире постоянной ночи и гадает: а человек ли там отражается или что-то еще?
«Мне необходимо присесть. — Холден почувствовал себя таким же старым, как Бейти. — Или прилечь, чтобы дать отдохнуть новому сердцу».
Врач был прав. Если не беречь себя, вся система жизнеобеспечения может выйти из строя, словно, перегруженный мотор. А Холден не имеет права дать этому произойти, по крайней мере, до тех пор, пока не выполнит всех намеченных дел. Он обязательно должен предельно экономно тратить силы, постоянно вести учет своих возможностей, чтобы выполнить задачу.
Холден украдкой бросил взгляд на Бейти. Тот — Холден еще не решил для себя, является ли он человеком или же репликантом, — стоял и молчал. И его молчание давало Холдену возможность мысленно приступить к составлению списка:.всех тех людей, которые в свое время жестоко обманули его.
Брайант, разумеется, шел в этом списке первым…
Холден мысленно кивнул, пристально наблюдая за восходящим багрово-красным солнцем. Уж по крайней мере, Бейти убедил его в той части, где он доказывал, что глава блейдранеров специально подставил Холдена, чтобы репликант Ковальский убил его. Почему Брайант это сделал?.. Все красочные россказни Бейти о существующем якобы глобальном заговоре против блейдранеров не произвели на Холдена никакого впечатления.
У полицейских существовал более простой способ для определения того, кто должен отвечать за содеянное. Главным образом руководствовались древним принципом «cui bono». To есть просчитывали, кто получил выгоду от свершившегося преступления.
Ответ пришел после недолгих размышлений. «Декард… старый добрый мой приятель». Сукин сын. Декард получил приказ выследить сбежавших репликантов. А ведь за каждого отправленного на покой репликанта причиталась замечательно толстая пачка премиальных. Возможно, вся заварушка с его уходом из спецподразделения блейдранеров была всего лишь хитрой уловкой; между Декардом и Брайантом, наверное, существовала негласная договоренность, и то увольнение должно было заставить Холдена поверить, что теперь у него окончательно развязаны руки, поскольку старый соперник ушел со сцены. Не исключена также финансовая сделка: Брайант и Декард могли договориться о разделе премиальных, причитающихся за отправку на покой репликантов. Вполне возможно. Кто знает, почему люди совершают такие подлые поступки? Может быть, пришло время создать новые тесты, которые определяли бы принадлежность отдельных субъектов к человеческой расе? Вместо старых… Испытываете ли вы какие-нибудь колебания, вонзая нож в спину своего товарища? Нет? Примите поздравления — вы обладаете всеми необходимыми задатками к предательству, неблагодарности и двуличности, что является характерным признаком принадлежности к человеческой расе. Получите свое удостоверение личности и расчетную карточку в окошке номер пять. Такие тесты, наверное, здорово бы работали.
Холден вновь бросил взгляд на Бейти. Пока он нуждается в этом парне. Сейчас ему не по силам самостоятельно позаботиться о всех необходимы вещах — по крайней мере, в нынешнем, послеоперационном состоянии. «Пока я буду его ублажать, — думал Холден. — Ровно столько, сколько мне потребуется».
Его спутник открыл глаза и огляделся.
— У тебя была трудная ночь. — На лице Бейти вновь появилась характерная психопатическая улыбка. — Ведь таки Все эти факты, которые стали тебе известны…
«Так», — сам себе признался Холден, но вслух ничего не сказал. Он уже внес Бейти в свой список неотложных дел, которые обязательно должны быть закончены. Независимо от того, человек этот тип или нет — вопрос так и остался для Холдена открытым, — только Бейти способен растрезвонить повсюду, будто бы Холден на самом деле репликант. И не важно, правда это или нет, на такую тему даже разговор лучше не заводить.
