Динамики взорвались шелестом помех, а потом затихли.
— Света! — прокричал в микрофон Кривошей. — Ты меня слышишь?!
Ответа нет.
Ирвинд Николаевич грузно опустился в кресло. В голове царил хаос. С одной стороны, он невероятно рад услышать дочь, но с другой – ее слова… слова человека, не понимающего, что ему говорят.
«Надо отследить источник сигнала!» – мелькнула мысль. Уж это он точно может себе позволить. В конце концов, если разговор вообще состоялся, значит, никакого криминала в нем нет.
Кривошей потянулся к сенсорам, но его внимание привлек звук из‑за спины. Кто‑то тяжко вздохнул. Редкий оборот – никого, кабинет пуст. Галлюцинации? Ничего удивительного. Нервы ни к чертям.
— Плохой разговор… — голос прозвучал словно раскат грома. — Плохие фразы.
Ирвинд Николаевич вздрогнул, вжался в спинку кресла. Руки вцепились в пластиковые подлокотники.
— Кто здесь?!
— А как ты думаешь? — источник голоса сместился, но Кривошей по–прежнему ничего не видел. Взгляд судорожно шарил по кабинету, выискивая малейшее движение, малейшую тень. Один раз ему показалось, что воздух возле встроенного в стену монитора дрогнул. Если все это не плод его воображения, то дрожь может означать лишь одно – всего в нескольких шагах от него стоит наемный убийца.
Система Цуатта. Фактической принадлежности не имеет. Орбита планеты Пиенэ. Орбитальная база Северного предела. Стартовая площадка частных судов.— Зачем вы это сделали? — в глазах Светланы стояли слезы.
— Что сделал? — не понял Сконев.
— Оборвали сеанс связи. Вы же сами слышали, отец… Я не поняла, что он делает и для кого?
— Сигнал оборвался с той стороны. Вы же сами все видели – я не притронулся к сенсорам.
— Ничего не понимаю. Такое ощущение, что его оборвали на полуслове. Разрешите мне вызвать его еще раз. Прошу вас.
— Нет, — немного поколебавшись, мотнул головой Константин. — Уговор есть уговор. Прошу вас вернуться в свою каюту. Мне еще надо проведать Хеели Де Хан.
— Да, конечно, — девушка потупилась. — Спасибо вам. Теперь я готова послужить Триумвирату так, как еще в силах, — губы ее скривились. — Только предупредите на Нибиру, чтобы они были готовы к… — она осеклась. — К изменениям в моем теле.
— Непременно, идемте, — холодно отозвался Сконев.
* * *— Вам должно быть известно, что Доминат ШрейЗиРэн представляет собой строго религиозное общество. Вся их культура, все их стремления и мотивы так или иначе связаны с верой. Капитан, вы ознакомлены с основополагающими постулатами этой веры?
Как и говорила Эль'я Фэррол, Хеели Де Хан очнулась и чувствовала себя в полном порядке. Сейчас она сидела на кровати, шлем покоился рядом. Обычно влажная, кожа аллари высохла и покрылась еле заметным соленым налетом.
Дождавшись, когда медик покинет каюту, Сконев задумчиво произнес:
— Насколько я помню, постулат всего один: органическая плоть слаба и изменчива, а потому ее должно изживать, умерщвлять, изничтожать. Истинная сила во плоти синтетической, наделенной подлинной красотой строгих линий и доведенных до совершенства агрегатов.
— Не дословно, но суть отражает, — кивнула аллари. — Другими словами – ШрейЗиРэн всеми силами стараются избавиться от органической оболочки. Но при этом они одна из самых приземленных рас и основательно держатся за материальный мир.
— К чему вы это говорите?
— Капитан, признайтесь, вы считаете, что Доминат приложил руку к случившемуся на вашем шаттле, — аллари не спрашивала, она утверждала.
— Отрицать не стану, была такая мысль.
— Так вот, я больше чем уверена, они тут ни при чем. Не их уровень технологий, не их стиль, мотивы – называйте, как хотите.
— А как же груз биопроцессоров и «ТаШаРу»?
— Процессоры – слишком очевидная нить… И слишком глупый ход. Разумеется, для вашей расы состав преступления налицо: контрабанда особо важными разработками. Но чем я больше об этом думаю, тем больше склоняюсь к версии, что корабль со всей своей командой… как говорят у вас, оказался в ненужное время в ненужном месте.
— Хотите сказать, что на его месте мог быть любой корабль Триумвирата?
— Не любой, — лицо аллари покрылось сетью мелких морщин. — Только отвечающий строгому набору критериев, главным из которых мне видится малая численность команды. То есть потенциальные захватчики могли не опасаться сопротивления.
— Знаете, я склонен верить рассказу Джи'ма Скифа. И я помню, с какой легкостью Александр Ром раскидал моих людей. Кроме того – его хватка, — Сконев невольно коснулся пальцами шеи. — Если все это свести воедино, то мы получим силу, обладающую весьма большими возможностями в Триумвирате. Причем каждый ее член значительно сильнее обычного десантника.
— Но их можно убить, и это главное!
— Пока что мы наблюдали только нечто вроде процесса самоуничтожения. Что‑то сидело в Александре Роме. И это что‑то проснулось только благодаря сканированию. Но, даже проснувшись, не смогло взять носителя под полный контроль. Нет сомнений, со Светланой будет то же самое, стоит нам подвергнуть ее той же процедуре. Они оба чем‑то отличаются от остальных.
— Ваш Джи'м Скиф должен это знать, — с уверенностью сказала Хеели Де Хан. — Напрасно вы отказались от его сканирования.
— Чтобы сейчас иметь на борту два трупа? Он до сих пор практически невменяем. Любое психоэмоциональное воздействие со стороны свиршей – большой риск.
— Иногда риск необходим. Нам нужна информация, которая находится в его голове. И вы это прекрасно понимаете.
— Извините, но я более не намерен терять людей! — резко ответил Сконев. — Мы возвращаемся на Нибиру. Я напишу детальный отчет, а за расследование возьмутся профессионалы.
— Разумеется, — чуть поморщилась аллари. Со стороны ее кожа походила на сухой тонкий пергамент. Скорее всего, такое состояние вызывало у выходицы из океанских глубин неприятные ощущения, но отчего‑то Хеели Де Хан не торопилась вновь одевать шлем. — Скажите, что вы думаете насчет «ТаШаРу»?
— Вы тоже это видели?
— Полагаю, мы видели одно и то же. В точности до образа, — уголки губ аллари приподнялись.
— Ну да… Что я думаю? Реликвия однозначно принадлежит Доминату. Или это тоже слишком явная нить? — в голосе Сконева сквозил сарказм.
— Вы уверены, что видели именно реликвию Домината?
Константин пристально взглянул в лицо аллари – улыбка исчезла, выжидательный взгляд.
— Конечно! То есть… меня смутили письмена.
