– Ясно, – кивнул Тараненко. – Лестница там?
– Да. Я проведу. – Солдат повернулся и, хрустя подошвами по стеклянной крошке, пошел к двери. Сиверцев не удержался, кашлянул – невзирая на выбитое окно, удушливый дым еще не успел толком улетучиться из помещения.
Наверху ничего интересного не нашлось. Тараненко бегло осмотрел комнату, заброшенный пульт, мертвые экраны. Дольше всего он почему-то пялился в пустой угол, откуда, по всей видимости, давным-давно вынесли какую-то мебель.
– Так-так, – пробормотал Тараненко себе под нос. И громче: – Все! Уходим.
Из поста выбрались так же, как и забирались, – через окно. Тараненко не задержался ни на секунду, сразу ринулся к вездеходу и запрыгнул в люк. Сиверцеву ничего более не оставалось, как хвостиком следовать за шефом. Люк задраили, солдаты снова забрались на броню, и вездеход поехал назад, на восток.
Через несколько минут проскочили мимо места, где стреляли в псевдогиганта: собаки пировали вовсю, но судя по нескольким кровавым пятнам на земле, безногий монстр так просто не дался – ворочался, давил собак, пока хватало сил. Но собак было слишком много.
Потом асфальтовая лента дороги отклонилась влево, на север, и пропала из виду. Вездеход дотянул до железнодорожной ветки, перебрался через нее и тоже отклонился к северу.
Сиверцев с неподдельным интересом неофита глядел на экран. Зона умела завладевать вниманием начинающих исследователей, даже если вокруг ничего особенного не происходило.
«На то она и Зона», – подумал Сиверцев и глубоко вздохнул.
Кекс вынырнул из беспамятства, словно аквалангист из моря. Вынырнул, огляделся. Вокруг царила приглушенная полутьма, только выход из щели сиял ослепительной вертикальной чертой.
«Я что, уснул?» – недоуменно подумал Кекс и шевельнулся.
«Автомат!» – всполошился он секундой позже, лихорадочно ощупывая все рядом с собой.
Herstal'а нигде не было.
«Рюкзак!» – Кекс вскочил и зашипел сквозь зубы – правая нога затекла и совершенно потеряла чувствительность, от чего он чуть не рухнул.
Рюкзака не было тоже. Ни за плечами, ни рядом, на земле.
В двух шагах, привалившись к бетонной плите, в позе, занимающей промежуточное положение между «сидел» и «лежал», спал Псих. Тихо посапывая. Дальше, почти в самом тупике, в откровенной горизонтали, беспечно храпел Батон. Насколько мог разглядеть Кекс, ни рюкзака, ни автомата подле Батона тоже не было.
Тут же обнаружилось, что рюкзак с автоматом – еще не все. Исчез нож с пояса. Исчез ПДА из нагрудного кармана… Или нет, не из кармана, перед тем, как отключиться, Кекс, помнится, держал его в руках. Но так или иначе, шнурок обрезан, ПДА отсутствует.
Кекс стиснул зубы и для начала принялся массировать ногу. Чувствительность быстро возвращалась. Еще не до конца восстановив в ноге нормальное кровообращение, Кекс переместился вплотную к Психу и потряс его за плечо.
– Эй, Псих! – прошептал Кекс. – Просыпайся!
Псих вздрогнул и с усилием разлепил глаза. Поглядел на Кекса очумелым взглядом, затем повернул голову – направо, налево.
– Во блин, – просипел он недоуменно. – Я заснул, что ли?
– Все заснули, – угрюмо сообщил Кекс.
Псих потряс головой, медленно провел ладонями по лицу, а потом встал. Кекс бесцеремонно пнул Батона в бок:
– Батон! Вставай!
– А? – вскинулся отмычка. – Что? Опа! Что за отруб?
– Автомат твой где? – жестко спросил Кекс.
Батон беспокойно заерзал, заозирался. Озирался он секунд десять-пятнадцать.
– Уй-йоо… – протянул он ошеломленно. – И рюкзака нету…
– Нож? Пистолет? Пэ-дэ-а? Давай шуруй по карманам!
Напрасно Батон хлопал себя по груди, бокам и бедрам. Было уже ясно: оружия и снаряжения при нем тоже не осталось.
– Хана нам, – упавшим голосом констатировал Кекс. – Без стволов в Зоне…
– Типун тебе на язык, – сердито выдохнул в его сторону Псих. – И чиряк на жопу!
Батон, не в силах поверить в произошедшее, продолжал судорожно хлопать себя по карманам.
– Как же так? – бормотал он в отчаянии. – Срубило, блин, как кувалдой по башке…
Псих первым взял себя в руки:
– Так, мужики! Хорош ныть, начинаем шевелить извилиной! Автомат и кое-что к нему в довесок у нас есть, лежит в паре километров отсюда. Спасибо Диме Шухову. Вопрос только в том, чтобы вернуться на пост.
Псих говорил зло, но злость его была обращена не на спутников, а на неожиданные проблемы. Правильная это была злость, сродни спортивной.
– А снаружи у нас праздник, – заключил Псих. – Слышите?
И правда: только теперь Кекс прислушался. И обмер.
Собаки. Снаружи, совсем недалеко от их укрытия, кого-то пожирала собачья стая. Эти звуки не спутаешь ни с чем. И если от псевдогиганта их укрытие спасало прекрасно, то собака в щель просочится без малейших проблем. А у них ни одного ствола. Ни одного ножа. Ничего, что можно счесть оружием.
– Глядите, дырки в катакомбы больше нету! – удивленно произнес Батон.
Псих с Кексом синхронно поглядели на него. Потом туда, где недавно зиял ведущий в подземелья пролом.
Строго говоря, дыра в бетонной плите никуда не подевалась. Просто ее закупорили – со стороны подземелий. Такое впечатление, что вплотную к стене поставили лист металла или придвинули к пролому железный шкаф. Батон попытался сдвинуть железо, ногой его пару раз пнул, плечом налег – тщетно, преграда не подалась ни на сантиметр.
– Что делаем? – Кекс постарался взять себя в руки. Он вопросительно глядел на Психа, изо всех сил надеясь, что этот странный парень что-нибудь позитивное да придумает.
– Пока прикидываем, что вообще можно сделать, – отозвался Псих, присаживаясь на корточки спиной к плите. – Минут пять.
Батон прекратил напрасно биться о железную пробку и громко шмыгнул носом:
– Мужики… Я не хотел… Срубило – не заметил как… – пробубнил он виноватым голосом.
Кекс поморщился:
– Да с тебя-то какой спрос… Нас тоже, вишь, срубило.
Псих вдруг вскинул склоненную чуть ли не к самым коленям голову.
– Ш-ш-ш-ш! А ну, тихо! – шикнул он на выдохе.
Кекс осекся, Батон замер с открытым ртом, словно большой ребенок при виде какой-нибудь большой диковины.
Сквозь порыкивание и взлаивание стаи временами пробивался новый звук. Совершенно однозначный.
– Движок! – прошептал Псих и сунулся к выходу.
Звук доносился со стороны дороги.
К сожалению, со дна ямы ничего не было видно. Мешал противоположный склон, хоть и пологий, но довольно-таки высокий, выше человеческого роста.
Псих сквозь зубы матюкнулся и выскочил из спасительной щели наружу. Кекс с Батоном подтянулись поближе к выходу, но на свободу выбираться не решились.
