Алиса ничего не ответила на эти слова. Некоторое время они молчали, затем Алиса хмыкнула и сказала:
— Ловко же умеешь переводить разговор на другую тему.
— Да, я хороший демагог, — кивнул Джон.
— Иногда ты меня пугаешь, — сказала Алиса. — На самом деле, почти все время пугаешь. С одной стороны, вроде нормальный человек…
— Я не нормальный человек, — перебил ее Джон. — Показать еще раз мою татуировку?
— Не надо, — покачала головой Алиса. — Да, я помню, ты то ли аватар, то ли вообще бог. Но ты так говоришь о богах… Иногда мне кажется, что твое аватарство — очередная шутка, а на самом деле… даже не знаю, что ты такое. Может, ты аватар Сэйтена?
— Нет, — серьезно сказал Джон. — Если бы я был аватаром Сэйтена, я бы творил зло и приближал конец света. А я делаю хорошие вещи. Алиса скептически хмыкнула.
— Эльфийское нашествие на Иден — хорошая вещь, по-твоему? — спросила она. — Смерть Рона — тоже хорошая вещь?
— Хорошо уела, молодец, — сказал Джон. — Видишь ли, полезность каждого действия можно рассматривать только в контексте, учитывая все предпосылки и последствия. Но учесть последствия обычно можно только после того, как действие уже состоялось. Если я правильно рассчитал, то всё, что я сделал, было не зря. Цель не всегда оправдывает средства, но часто. А если я ошибся — возможно, я войду в легенды как аватар Сэйтена, такого варианта нельзя исключать. Но скорее, я в этом случае в легенды вообще не войду. Люди придумают какую-нибудь более красивую историю, а про меня забудут.
— Ты так говоришь, как будто все легенды придуманы, — сказала Алиса.
— Не все, — покачал головой Джон. — В каждой легенде есть маленькое рациональное зерно. А может, и немаленькое, этого обычно никто точно не знает. Вот, например, легенда о моем предыдущем… гм… пришествии в этот мир, там так причудливо переплелась правда и выдумка…
— Какого бога ты аватар? — спросила Алиса.
— Это откроется в свое время, — ответил Джон. — Извини, милая, но сейчас об этом говорить еще рано. Но со временем ты обязательно узнаешь правду.
— Все обещаешь и обещаешь, — сказала Алиса. — В человека превратить уже обещал…
— Я не отказываюсь от этого обещания, — сказал Джон. — Ты станешь человеком и узнаешь правду обо мне, ждать осталось не очень долго. События развиваются быстрее, чем я рассчитывал, это хорошо. Будь я моложе, однозначно решил бы, что боги помогают.
— А сейчас что думаешь? — спросила Алиса.
— Просто благоприятное стечение обстоятельств, — пожал плечами Джон. — Но очень благоприятное. На первые два этапа плана я отводил триста дней, а уложился в шестьдесят. Если так и дальше пойдет, дней через сто уже можешь стать человеком. Но лучше губу не раскатывай, на двести-триста дней рассчитывать можно, а получится ли быстрее — это не от меня зависит.
Стивен Тринити был высок, худощав и плешив. Свою плешь он скрывал радикально — брил голову, а чтобы не походить безволосой головой на мифического гуманоида, отрастил окладистую бороду. Из-за этого он походил на мифического ваххабита, но это его не волновало, а даже забавляло. Одевался Стивен Тринити всегда одинаково — в грубые рабочие штаны и тонкий черный свитер из овечьей шерсти. Журналистам он говорил, что достаточно уверен в себе, чтобы не самоутверждаться, выряжаясь, как мифический павлин в брачный сезон. Зак Харрисон однажды сказал ему, что такое подчеркнутое пренебрежение правилами в отношении одежды — тоже форма извращенного самоутверждения. Стивен тогда рассмеялся и посоветовал Заку помолиться святому Фрейду.
В отличие от Рокки Адамса, Стивен Тринити не разделял деятельность публичную и деятельность тайную. Из донесений агентов Зак знал, что Адамс проводит важные совещания не в официальном кабинете, а в специальном закутке, где нет ни гобеленов, ни хрустальных люстр, а обстановка больше похожа не на кабинет олигарха, а на рабочее место старшего помощника младшего счетовода. Вероятно, Адамс чувствовал себя более комфортно в обстановке, к которой привык на заре своей карьеры.
Стивен не имел подобных психологических комплексов. Когда Зак рассказал ему о том, как делаются дела у Адамса, Стивен сказал ему:
— Я так делать не буду. Олигарх я или где?
Сейчас Стивен сидел за большим двухтумбовым «начальственным» столом в массивном «начальственном» кресле и просматривал какие-то бумаги. Простонародный облик олигарха резко контрастировал с роскошью кабинета, со стороны это выглядело, будто в кресле сидит не олигарх, а погонщик горничных, завербованный разведкой конкурента, будто он воспользовался временным отсуствием господина и быстро знакомится с его секретами. Но Зак к этому зрелищу давно привык.
— Я закончил расследование смерти Вильямса, — доложил Зак. — Причина смерти естественная, это не вызывает сомнений.
— Абсолютно уверен? — спросил Стивен.
— Абсолютно, — кивнул Зак. — Алекс провел вскрытие, обнаружил большой тромб в легочной артерии. Алекс говорит, ни яд, ни что-либо другое не может дать такой эффект, только хроническая болезнь.
— Там, вроде, какие-то еще странности были, — заметил Стивен. — Наложница сбежала… Я, ксати, вообще не понимаю, как она смогла сбежать с охраняемого объекта!
— Это моя вина, — сказал Зак. — Рон, как выяснилось, разболтал наложницам много лишнего. В том числе и про подземный ход.
— Зачем? — удивился Стивен.
— Хвастался, наверное, — пожал плечами Зак. — Он, вообще, сильно стукнут был на голову. Изображал, что его наложницы — человеческие женщины, заставлял их на человеческие имена отзываться, одну даже грамоте учить начал. Ту, которая сбежала, кстати. Наркотиками сильно злоупотреблял, это, похоже, ускорило конец.
— Понятно, — кивнул Стивен. — Наложницам он много успел разболтать?
— Много, — вздохнул Зак. — Та, которая не сбежала, уже ликвидирована. Второй, видимо, повезло. Можно объявить ее в розыск, но я не вижу смысла, только привлечет ненужное внимание.
— Ладно, проехали, — сказал Стивен. — Ругать тебя не буду, сам все понимаешь. Облом ты мне устроил эпический.
— Полностью признаю вину и ответственность, — произнес Зак, склонив голову. — Если вы считаете, что я более не могу исполнять обязанности…
— Заткнись, — остановил его Стивен. — Лучше тебя твои обязанности никто не исполнит, так что считай, что я тебя отругал, а ты проникся и сделал выводы. Выводы уже сделал, кстати?
— В процессе, — сказал Зак. — На данный момент я склонен считать, что провал операции — следствие череды несчастливых случайностей. Я не вижу, как можно было избежать такого развития событий, не зная заранее, что они будут развиваться именно так. Но это не окончательное мнение, его я еще не сформулировал.
