class="p1">Дроу вскочила на ноги, метнувшись в дверь далее раздался ее командный рев от которого задрожали стены коридора. Следом за которым топот ног по дому. Немного погодя дверь открылась и Ролтос внесла поднос с едой которая была навалена на разнос в беспорядке. Улыбаясь что для моей жены редкость она поставила поднос на край кровати придерживая его одной рукой а вернее сказать ручищей. Глядя на меня своими акульими глазами, полными преданности, произнесла почти шепотом.
— Вы просили кушать муж мой.
Вот что бы мне не говорили как бы не складывалось и прочие а я обожаю свою жену так не бывает а у меня похоже все неправильно но нет дороже для меня женщины и все. Высокие чувства это хорошо а руки в это время засовывают в рот все что удалось найти на разносе.
К обеду я начал понемногу ходить, похоже просто все мои силы сгорели от гнева и броска на Синриэль мне просто нужно восстановиться и все ничего страшного не считая ожога на животе там где черный медведь. Ролтос не отходит от меня несмотря на постоянное сопровождение меня Микнилосом и Ликлосом плюс все бросив прибежал Кулаз и тоже как хвостик семенит за мной. После обеда решаюсь на вопрос который мучает меня.
— Княгиня а что там со светлой?
— После того как вы муж мой вступились за меня попытавшись убить эту тварь я взяла на себя смелость помешать вам отодвинув это существо с траектории вашего удара. Зная вас просто подумалось что решение лучше принять на свежею голову. Как вы говорите, утро вечера мудренее. Если я сделала что то не так то готова понести наказание муж мой. Это существо связано и заперто в подвале.
Сейчас мне вся картина видится по другому, вспомнились разорванные обрывки бумаги, валяющиеся на полу. Ни чем иным кроме письма маленькой Даниэль своей матери это не могло быть отсюда и безрассудные бросания Синриэль на мою жену.
— Ролтос а зачем вы порвали письмо светлой?
— Муж мой зайдя к этому существу я увидела что она что то прячет вот и поинтересовалась что это. Эта падаль отказалась мне его отдать вот и пришлось у рабыни забирать его а что бы было неповадно впредь перечить, разорвать письмо.
Что же Ролтос полностью права в любом другом Доме Синриэль висела сейчас уже без своей шкуры в освежованном виде, напасть на второе лицо в Доме это страшное преступление. Мне необходимо наказать светлую и в то же время мое сочувствие и симпатия мне мешает. Выхожу во двор, указывая где мне установить стул. Решение принято а в наказание себе заставляю себя присутствовать при наказании светлой.
Объявляю для всех свое решение.
— Рабыню Синриэль обрить наголо а затем высечь розгами при всех.
После объявления приговора, Синриэль выволакивают из подвала на приготовленное место. Там установлены колодки это приспособление для продевания головы и рук. Эльфийку развязывают и вытряхивают из платья, стаскивают с нее белье не церемонясь, жестко крутя и дергая, засовывают в колодки. Голая, беспомощная, зажатая в приспособление из которого нет шанса вырваться, эльфийка выглядит раздавленной. Взгляд бегает не фиксируясь ни на чем как у больной, слезы текут ручьем тело трясется не переставая. А вот я для себя ловлю другое страх, испуг, истерика, ужас но ни слова или другого действия на прошение пощады. Мне становится стыдно за себя просто представив себя на ее месте, ужас я голосил бы не переставая да я наверное просто сошел с ума от происходящего в отношении меня. Подошедшая к светлой Ролтос отвлекает меня от самобичевания. Схватив в свою лапищу роскошные, вьющиеся локанами волосы светлой она накручивает их на свой кулачище пока кожа на голове Синриэль не натянулась. Вынув нож, Дроу начинает не спеша, смакуя каждое движение, сбривать волосы с головы эльфийки. Та бьется в истерике, пытается под смех собравшихся дроу дергаться, плюнуть в Ролтос. Чем только приводит в новое безудержное веселье собравшихся. Я же вижу как локоны волос падают на землю одно на другое, выступающие порезы на голове Синриэль моя жена намерено не деликатничает при бритье. Сверху на волосы капают слезы светлой это слезы не боли это мокрота беспомощности. Затем начинается порка, неспешная с чувством с толком с расстановкой. Ролтос выверяя каждый удар, наносит с оттяжкой, оставляя посте свиста прута кровавый рубец на спине светлой. Свист, рубец и так далее. Синриэль вначале пытается ругаться, выгибаясь после каждого удара но это продолжается не долго после восьмого удара она начинает взвизгивать под дружный гогот дроу. Далее спина светлой начала превращаться в кровавое месиво она уже не взвизгивала а просто визжала не переставая. Мне хотелось заткнуть себе уши, хотелось просто убежать бросив все. Сердце сжималось после каждого удара. Когда же это все закончится мне самому выдержать это просто присутствуя неимоверно тяжело. К этому времени светлая уже не визжала она просто обвиснув в колодках потихоньку стонала, находясь на грани жизни и смерти я чувствую это своей шаманской сущностью. Только после понимания что еще немного и все эльфийка уйдет к своим светлым богам, встаю наплевав на все и поднимаю руку в верх останавливая наказание.
— Довольно.
Светлую вытаскивают из колодок кладут на простынь лицом в низ и уносят с глаз долой. Облегчение, наконец то все у меня у самого чуть истерика не началась. Добила меня моя подошедшая жена.
— Муж мой я все ждала когда вы скажите довольно, поскольку количество розг вы не назначили сразу. Затем решила что вы решили засечь эту поганку насмерть и как всегда ошиблась в ваших решениях.
Поняв что сказала моя жена я чуть не взвыл на себя едрическая сила да как так получается я еще и во всем виноват, мать моя женщина. Все через жопу у меня получается едва удерживаюсь от желания пойти и напиться в ноль до поросячьего визга.
— Я сам себя не всегда понимаю моя Княгиня.
Для себя же решил отправляться Бортолосу снова в Дом Серого Паука. Сам сейчас пострелять а потом сяду в сад камней как знать может еще кто из камней пить хочет.
Сидя в саду камней, стараниями Торкнилоса превращенный в идеал для размышлений и обдумывания планов, пытаюсь придумать чем мне заинтересовать орков. Ничего путного конечно в голову не идет плюс меня сбивает постоянно возвращающиеся мысль о Синриэль. По моей глупости и недоумию ее чуть не запороли насмерть. Ноги затекли и
