этот был не человеческим.
От дальнейшего я обалдел как Вася, увидевший меня. Штырь мгновенно повалился на четвереньки и склонил голову перед Лами.
— Ну а ты что встал? — обратилась она ко мне. — Тебе он нужен или нет?
Вася отступил на шаг, в глазах его бушевал ужас. Ну еще бы, вид Лами в истинной морфе огнедемона способен напугать любого смертного до усрачки. А учитывая, сколько висело на Быке, ему в аду персональная сковородка положена. Без масла, не заслужил.
Вася развернулся и попытался бежать, но тщетно. Я догнал его и взял за горло когтистой лапой.
— Ты подчиняешься мне, смертный! — прорычал я, налаживая зрительный контакт.
— Я подчиняюсь тебе, — повторил Вася.
Теперь первобытный ужас в его глазах сменился на взгляд в никуда.
— Стой здесь и никуда не уходи.
— Стою, — отрешенно ответил он, глядя перед собой остекленевшими глазами.
Я подошел к Лами.
— Что у вас тут происходит?
Штырь по-прежнему стоял на коленях и говорил о чем-то с Лами.
— Познакомься, это Гатор. Он камбион.
— Что? — теперь уже челюсть отвалилась у меня, больно ударив по пальцам ног. — Получеловек-полудемон?
— Да. Точнее, сын суккуба и смертного. Технически — мой племянник, все суккубы — сестры.
— И они могут родить от смертного?
— Да, представь себе. Какая-то моя младшенькая сестричка согрешила, но от ребенка не захотела избавляться. Так появился он.
— Ни фига себе день новостей…
— Привыкай. Хотя чем-то тебя трудно удивить…
— Но тебе это удалось, — покачал головой я.
— Только бедные камбионы неприкаянные. До физической смерти не принадлежат ни тому миру, ни этому. Вот и приходится им находить свой путь.
— Знаешь, я что-то подобное подозревал, — сказал я. — Учитывая, как он на арене разделывал монстров под орех.
— Я только вот, дура, не распознала в лучшем бойце Арены своего родственника… — досадливо качнула она головой. — Ну ничего, малыш, ты теперь не одинок.
Лами присела рядом со Штырем и по-матерински погладила его по голове. Умилиться, что ли, для порядка…
— И вообще, что я хочу…
— Дай угадаю. Теперь он будет жить с нами, так?
— Догадистый, — ухмыльнулась она. — Да, с нами. Нечего ему быть игрушкой всяких уродов, вроде этого твоего…
Она кивнула головой на Васю.
— Я только за, — сказал я. — Только вот теперь придется драться за него.
— Не придется. Он сам кого хочешь разделает, ты сам видел. Так что бери своего пленника, кидай в тачку и поехали домой. Жарко!
Упырево, поместье графа Константинова
Вернувшись в поместье в расширенном составе, мы начали перестановку.
— Возвращаться ему нельзя ни в коем случае, — сказал Лами, держа за ручку Гатора.
Зрелище было умилительное — моя изящная суккубочка держит, как маленького, за ручку громилу в два раза выше ее и раз в шесть эдак мощнее. Материнский инстинкт проснулся?
— Ну мы же договорились, — поморщился я. — Гатор остается. Домик сбежавшего садовника пустует, он в его полном распоряжении.
При всех прочих, даже при гарантиях и заверениях Лами, мне совсем не улыбалось видеть его образину утром на кухне или в своем ватерклозете, разгадывающим кроссворд.
Впрочем, кроссворд ему точно не грозил. Он был, как в песне поется, «синдромо даунито хромосом» — «славный, но с небольшими умственными отклонениями». Проще говоря, недоразвитый, на уровне ребенка. А что вы хотите от гибрида, которого мать бросила в мире смертных на произвол судьбы? Воспитанного черте-где черте-кем и заточенного под профессиональные убийства?
— Образованием его займешься ты, если, конечно, сможешь, — сказал я, тонко намякивая на то, с кем ему возится придется.
— Еще как смогу, — пообещала она. — Он страдает от дефицита любви, которую я смогу ему дать…
— Щас слезу пущу от милоты. Мамочка, блин! — заржал я.
Вот тут, похоже, Лами обиделась по серьезному, что с ней редко случалось.
— Он еще маленький. По адским меркам — еще ребенок, обучению поддается.
— А то, что ребенок — лучший боец Арены, тебя не смущает? — хмыкнул я.
— Совсем нет. Я дотяну его до нормального уровня развития.
Я хотел ответить ей что-нибудь колкое по поводу удачи, но она практически испепелила меня своим взглядом.
— Ладно, ладно, молчу, — поднял я ладони вверх. — Занимайся, у тебя это хорошо получается.
— Пошли, Гатор, — пыхтящая от негодования Лами потянула за руку Штыря. Наверняка показывать ему новое жилище и учить, как правильно выти… в смысле, пользоваться туалетной бумагой.
— Возвращайся поскорее, — крикнул я ей вслед. — У нас еще дело есть. Неотложное.
А дело скучало в еще одной трофейной машине, находясь под влиянием моего гипноза. Вася Бык, кто же еще.
— Пошли, — скомандовал ему я и он покорно последовал за мной в подвал, место его последнего пристанища.
Или не последнего — я еще не решил. Но у меня к нему накопилось множество вопросов. А поскольку он был одним из лейтенантов Кержака, то знал он очень и очень много.
В подвал Вася зашел сам, сам сел на пыточное кресло и позволил пристегнуть себя наручниками.
Я включил диктофон.
— Ну рассказывай про Кержака и ваши с ним макли все, что знаешь!
Устьевск, квартира-убежище Константинова № 2
Чуть не забыл, что у меня мало времени. Запрос Быка затянулся порядочно, потом я глянул на часы… Хлопнул себя по лбу — больно! — вскочил на мотоцикл и поспешил к воротам оборотней, чтобы следов не оставлять. Зато успел.
— Хорошо-то как! — откинулась на кресло Линда, отхлебнув глоток вина из высокого бокала.
— Это точно, — подтвердил я.
На этот раз романтический ужин при свечах удался. Да и Линда вела себя более спокойно, не как изголодавшаяся по весне кошка. Это мне больше по нраву — не люблю еду и секс на скорую руку. Все нужно смаковать, не торопясь и не на ходу. А то никакой, блин, романтики!
— Ну так что, удалось из умняка что полезное выжать? — спросил я.
— Выжать? — фыркнула она. — Пел, как канарейка, даже в ногах валялся и умолял его выслушать.
— Чем это ты его напугала?
— Всего-то-навсего, пообещала сделать его жертвой на алтаре Сатаны.
— У тебя и такой есть?
