Ознакомительная версия.
– Заметил.
– Это потому, что его стали упоминать все реже. А почему?
– А почему?
– Потому что информация, поражающая эту сеть, черпается именно из «Миража». А отсюда черпается только истинная информация. Кто, где, с кем, когда. Явки, пароли, адреса, имена.
– Пока все равно ничего не понимаю. При чем здесь я, Ирина, мои люди и ты?
Ждан жестом попросил сигарету, неумело прикурил, пыхнул дымком.
– Зубов знал, что «Мираж» пытаются вывести из тени и разоблачить. Знают об этом и в Кремле. И поэтому группе лазутчиков из правозащитной организации была предоставлена возможность войти в «Мираж» и там…
– Навсегда остаться?
– Ты правильно понимаешь. Но Зубов не допускал, что среди этих людей окажется Ирина. Он не верил, что она сама пойдет на такой шаг. А она, как видишь, пошла. Но дело даже не в этом. Дело в том, что имя человека, посвятившего Ирину в святая святых, до сих пор Зубову неизвестно. И пока он на свободе, не ее, так кого-то другого радикальные исламисты введут в тюрьму, и, выйдя оттуда, он приведет к воротам «Миража» всех газетчиков мира. Тюрьма будет уничтожена, конечно. И тогда исчезнет очаг опасности для террористов. Это понятно?
– Что же тут непонятного. Я не могу догнать более простое: что собирался сделать Зубов, снаряжая в путь Баскакова, Ермоловича и Мамаева.
Ждан несколько раз глубоко затянулся. Он курил как человек, много лет завязавший с этой привычкой, а теперь решивший развязаться. Бросив окурок, он вдавил его пяткой в землю.
– Последние дни, а может, неделю, кто-то взломал почту Зубова, читаемую Москвой. Он докладывал в столицу о том, что правозащитная организация «Истина», руководимая его дочерью, пытается проникнуть на объект. Было получено указание – лазутчиков оставить в «Мираже». В Чечне пропадает столько народа, что на исчезновение двух-трех борзописцев никто не обратит внимания. Их никто не принуждал к этому путешествию. Однако почта была прочитана конкурентами, и это было роковым обстоятельством. Противоборствующая сторона нашла, как теперь выясняется, оригинальное решение этой проблемы. Поняв, что во второй раз заслать кого-то будет трудно или, скорее всего, уже невозможно, они просто разрубили гордиев узел. Они организовали в «Мираже» восстание, в результате которого тюрьма оказалась в руках бывших главарей бандформирований. То, что в этот момент в «Мираже» находились правозащитники, было простым совпадением, а то, что среди них оказалась Ирина, – кошмаром для Зубова.
– Интересный рассказ, – похвалил Стольников, глядя издали на девушку. – Так мы скоро дойдем до менее значительных событий – до нас.
Ждан не заметил ремарки. Или сделал вид, что не заметил.
– Ты понимаешь последствия захвата тюрьмы бандитами? Их там семь сотен. Было.
– Понимаю. Зубов обронил про это слово. Не остается ничего другого, как стереть ее с лица земли. – Он вспомнил что-то и кивнул. – И на ее месте построить бассейн.
– Вот именно – стереть! Кремль сам уничтожит то, что хотели уничтожить террористы! Кто нам мешает, тот нам и поможет! И злокачественная опухоль на теле радикального ислама затянется рубцом! Кто помог им сделать это? Этот человек в управлении Зубова. Имя его неизвестно. Но он связывался с Ириной, и он же связывался с Хараевым.
– Верно, – согласился Саша. – Хараев собственными силами не мог организовать такой бардак.
– Разумеется! Ему помогли. Его направили. Тот же человек, стало быть, что навел на «Мираж» Ирину.
Ждан прокашлялся и с ненавистью посмотрел на окурок.
– Зубову дали в Москве срок три дня, чтобы он вытащил девчонку. Так он нашел тебя, я полагаю… И всех остальных, кто в состоянии выполнить такую безумную задачу.
– А раньше ты не мог мне об этом рассказать?
Полковник поднял на него глаза. Лицо его багровело с каждой секундой.
– А разве я, – начал он шепотом, – не пытался это сделать?.. Разве я, – он вскричал, сорвавшись, – не хотел рассказать это тебе там, в тюрьме?! Но ты сказал – не время, мать твою!..
Стольников облизнул губы.
– Послушай, Ждан, я только сейчас подумал… А на кой черт генерал послал тебя со мной? Показать дырку в заборе, что ли? От тебя же толку как от велосипеда на «Формуле-1»?
– Он послал меня, потому что только я знаю, как найти человека, которым интересуется Москва.
– И он считает, что этот человек сидит в тюрьме?.. – Саша хотел улыбнуться, но не успел.
– Он там не сидит. Он там работает.
– Ты хочешь сказать, что он сейчас жив?
– Я хочу сказать, что Хараев не поедет сейчас в Южный Стан. Он не попадет в засаду. И он знает, что машина, в которой он сейчас едет, не на территории Грузии.
– А… что он еще знает?
– Что есть вход в Ту Чечню, к которой мы привыкли. Туда он сейчас и направляется.
– То есть, строго говоря, он знает все?
– Вот именно. И тот, кто примет его на входе в НИИ, тот и есть «крот», работающий на других.
– Но… ты-то зачем здесь? Ты же не ответил на вопрос?
– Ответил. Просто ты не заметил.
Стольников в смятении уставился в одну точку. Он долго смотрел на дорогу, словно там, на обочине, лежал ответ на его вопрос, а потом вдруг вытряхнул из пачки еще одну сигарету и опять закурил.
– Ждан, ты специально отстал от меня в «Мираже»?..
– Да.
– На тебе есть какое-то устройство, позволяющее отслеживать перемещение Хараева?
– Да. В пуговице. Обычный «маячок». Здесь нет ни радиостанций, ни телевышек, он работает без сбоев и накладок. Генерал каждую минуту видит, где мы находимся. И сейчас он считает, что Хараев, его люди и мы стоим на дороге, ведущей в Южный Стан.
Сунув руки в карманы, капитан стал прохаживаться мимо полковника.
– Ничего не понимаю… Нет, в смысле многое уже понимаю, но мелочи не стыкуются… Прошу прощения, а если бы Хараев тебя просто убил пару часов назад? Ну, взял и тупо завалил в центре управления?
– Он бы этого не сделал.
– Почему?
– Потому что он думает, что человек, помогающий ему сбежать и развалить «Мираж», – это я.
Выплюнув окурок, Стольников прижал его подошвой.
– Вот как…
– В последний день, когда мы уже знали о его контактах с радикалами в тюрьме, Зубов пресек возможность для всех в НИИ пользоваться средствами, позволяющими передавать в тюрьму информацию. Это случилось сразу после того, как стало известно, что кто-то в институте готовит освобождение полевого командира. «Крот» утратил возможность общения с Хараевым через охранника. И Зубов открыл канал для меня одного. Я общался с охранником, тот, естественно, всю информацию передавал арестанту. В конце концов я сообщил ему, что в тюрьму скоро проникнет группа спецов для его нейтрализации и описал себя. Поэтому я до сих пор жив.
Ознакомительная версия.
