Ходовая часть у «Ямахи» была неплохая, а общая масса довольно велика — это со мной и Люськой плюс — вещички и обленившаяся Маня, — так что скорость мы набрали неплохую и спуск преодолели довольно шустро. Притормозив к концу спуска, я, так и не воспользовавшись двигателем, остановил мотороллер возле улыбающегося, собравшего возле глаз умиленные морщины Данилыча. Водитель был одет в памятную мне хлопковую рубаху в светло-голубую клетку, довольно чистые легкие джинсы с резинкой на поясе, называемые в просторечии «хулиганами», и выглядел, ну прямо скажем, неплохо. Молодцом Данилыч смотрелся.
Он подождал, пока я слезу с мотороллера, и крепко обнял меня, похлопав по спине. У меня аж предательская слеза на глаза навернулась, и я украдкой, пока обнимал Данилыча, потер увлажнившееся лицо.
— Рад, рад тебя видеть, Леха… рад тебе, парень! Ишь, бородищу-то какую отрастил! — поприветствовал меня Данилыч и шепнул в ухо, не выпуская из объятий: — Сколько времени ТАМ прошло?
Я отстранился, взглянул в хитрый прищур светло-коричневых Данилычевых глаз. Неужели знает?
Данилыч подмигнул мне, привычно мотнул пальцем в воздухе и провел им возле рта. Молчок. Понятно, не совсем дурак…
— Людмила. — Люська уже стояла рядом и протягивала Данилычу руку. — Вы тот самый… Данилыч? Леша много о вас рассказывал, какой вы спокойный и надежный человек.
Данилыч галантно — вот старый черт! — поцеловал Люськину кисть и расплылся лучиками морщин.
— Петр Данилович, можно просто — «дядя Петя», можно и «Данилыч» — я привык, так даже лучше… Пойдем-пойдем, — проворковал он удовлетворенно. — Я вас чаем напою, да и чего-нибудь посерьезнее найдется.
По правде говоря, я не особо расписывал Люське Данилычевы и Санькины преимущества и недостатки. Не до того было. Тем более что, рассказывая это, мне пришлось бы еще много чего лишнего рассказать сестре, а это не очень-то было уместно там, на Земле. Но в общем Люська угадала точно: на Данилыча можно положиться. Словно на хорошего дядюшку, который хоть и ворчит, но неусыпно заботится о своих племянничках-непоседах, стараясь оградить их от всяческих невзгод и неприятностей. Я, немного узнав этого сухощавого, невысокого водителя за то время, что провел с ним в пути по трем-четырем мирам, привык воспринимать его как этакий прообраз русского добродушного, но трудолюбивого и цепкого умом мужичка, берегущего свое хозяйство и домашних. Мне повезло: я, как видно, вошел в список его хозяйства как очень нужный в обиходе инструмент. Теперь, похоже, он примерял к своему двору и Люську. Интересно, какую роль она займет? Кухарки-посудомойки? Или — я внутренне усмехнулся — избалованной вниманием внучки?
Я скинул куртку с невозмутимо дрыхнущей Мани и столкнул гиверу с сумки.
— Я тебя возить больше не согласен — я не мотор! Дальше лапками пойдешь!
Маня недоуменно взглянула на меня — мол, можно было и так сказать, чего пихаться? — потянулась, удлинившись почти в два раза, и жутко широко зевнула, вызвав судорожный выдох у Люськи и кряхтенье у Данилыча. Действительно, кто бы с первого взгляда подумал, что у симпатичного зверька с блестящей ухоженной шерсткой и выразительными задорными глазами может быть такая чудовищно широкая, раскалывающая всю ее морду чуть ли не до шеи пасть? Создавалось такое впечатление, что Манины челюсти, оснащенные несколькими рядами голубоватых конических и очень острых зубов, могут еще и выдвигаться вперед, действуя притом независимо друг от друга. В общем, страшноватая для неподготовленного человека картинка. Маня за то время, что провела со мной, немного подросла, а судя по той гивере, что я видел в технических туннелях шебекского атмосферного завода, должна была вырасти еще.
— Нашла, значит, она тебя, — заметил Данилыч. — Преданная, значит…
Водитель покачал головой и, предложив руку Люське, повел ее в сторону деревенских ворот, где несколько местных жителей копались в растянувшемся вдоль поселка рве. Я покатил мотороллер рядом, не желая заводить двигатель.
— Маня сама к вам там, в городе, прибежала? — спросил я.
Данилыч поводил бровями, вспоминая, пожал плечами.
— Когда здание рухнуло, я к завалу кинулся, — медленно протянул он. — Ками, чертова девка, меня обскакала и даже хотела через завал лезть — тебя искать. Она-то зверюгу и нашла: Маню присыпало маленько, только лапа и торчала… Мы ее в кабину отнесли, думали — не вытянет, сдохнет… ан нет — выжила! Как на ноги встала — сразу тебя попыталась искать, да мы уже с Пиона выбрались — от греха подальше. Зашевелился город-то, воздушный транспорт подтянулся… вот тогда к нам тот Проходимец и подошел…
— Доминик? — Я впился глазами в Данилыча.
— Он, — довольно ответил водитель. — А чего это ты так вскинулся? Имар чего-то на него взъелся: то выведи нас отсюда, то — нужно тебя подождать. Чего у него с крышей творилось — непонятно: он ведь сам сказал сначала, что тебя огнем с того модуля накрыло… Доминик твой сказал, что проведет нас в Новый Свет, а ты нас потом догонишь. Я-то сразу связался кое с кем по радио, когда в Новом Свете оказались. Мне и сообщили по-дружески, что наш автопоезд ищут, причем серьезно… Доминик назад на Пион ушел: дела, мол, у него там… ну я и передал пару слов для тебя: что живы мы, что куртку тебе оставили и так далее… — Данилыч откашлялся в кулак. — Вот мы и дернули с Нового Света, благо Проезд недалеко был, чтобы отсидеться да тебя подождать. Потом весть дошла, что тебя в баре взяли…
— В другой мир? — недоверчиво спросил я.
Данилыч усмехнулся.
— Придорожная сплетня быстро катится. Особенно если кто-то в этом заинтересован. Так как тебя на Землю увезли, значит, ждать нужно было только здесь — это если ты все-таки оттуда выберешься. Капитан-то твой, значит, сказал еще раньше про этот Выход с Земли… Вот я по старым связям и провел транспорт по цепочке Проходимцев-Привратников. Правда, стоило это нам с Саньком немало. — Данилыч хитро прищурился на меня: — Но ведь правильно поступили, а?
Я кивнул, покосился на внимательно слушающую нас Люську: та уж точно ни слова не пропустит!
Данилыч хлопнул меня по плечу, подмигнул.
— Чего стоим-то? Пойдем — еда уже готова… Да и помоетесь с дороги-то!
— А Маня? — спросил я у Данилыча, когда мы продолжили путь в направлении когда-то крепких, но сейчас угрожающе покосившихся деревянных ворот, что, кажется, не закрывались уже очень давно.
— Она убежала практически сразу, как мы сюда приехали, — ответил Данилыч. — Мы еще остановились перед скалами — там, в пустыне… я вышел посмотреть на ущелье — она и выпрыгнула из кабины да почесала вдоль светлых камней на восход. Я так и сказал всем: «Она Леху побежала искать!» Санек не поверил — скептик, ну а я-то про гивер много баек слышал… про то, как они между мирами шастают…
