— Вот теперь иди за ними присматривай, — приказал я.
Леха покачал головой и скрылся в туннеле. Я осмотрелся. Кацетников уже собрали, и увели, у нас был план, где их разместить, за артпозицией было два более-менее приготовленных дома, на первое время хватит. Детей как раз грузили на грузовик, их мы собирались отвезти к Сергею на базу. Я повернулся к Лене.
— Так, поскольку ваш командир пал в неравном бою с зеленым змием, я назначаю тебя. Собирай артиллеристов, везите сюда остальные пушки, и снаряды. Есть работа. — Леня кивнул, и взялся за рацию. Я вызвал Вайнштейна:
— Найди человек десять, и спускайтесь сюда с тягачом…
— Так, так, еще чуть чуть… стоп! — Леня контролировал процесс установки гаубицы. Мы подкатили ее к самому выходу их туннеля, метрах в пятнадцати от выхода остановились, развели станины. Обложили мешками с песком. На этой позиции противник не мог нас видеть. От пулеметчика по ту сторону ущелья нас закрывал «горб» эстакады, а из дота на крыше до нас просто не могли достать, пока мы оставались внутри туннеля. Заметив, что он не полез справляться в таблицах, а сразу начал крутить рукоятки, устанавливая угол возвышения, я спросил его:
— Что, прямо так, без расчетов?
— А что тут рассчитывать, прямая наводка, — хмыкнул Леня и, прищурившись, продолжил прицеливаться. Из туннеля послышался шум, приближался тягач со второй гаубицей. Мимо меня прошел артиллерист со снарядом в руках. Я тут же надел защитные наушники. Хватит с меня на сегодня акустических ударов. Крикнув Лене, чтобы начинал стрельбу по готовности, я ушел в соседний, жилой туннель. Зашел в дом коменданта, там уже работали наши, вынимали компьютеры, документацию. Убедившись, что мое присутствие там не требуется, я вытащил стул, и сел передохнуть. Вскоре туннель затрясло, гаубица открыла огонь. «Давно надо было наушники одеть, и чего понтовался?», подумал я и отхлебнул из фляжки. Вскоре пришел Леня, дернул меня за рукав, я снял наушники.
— Ну, вроде, все, по пяток снарядов у каждого входа положили, — сияя, сказал он.
— Вайнштейн, Рома, давайте с бульдозером наверх, и всех кто вокруг вас сюда давайте, — тут же вызвал я по рации народ.
Бульдозер подъехал, на левом борту, на кронштейнах висели мешки с песком. Я махнул рукой, бульдозер выехал на эстакаду, поехал вперед. Слева, из дота, тут же ударили пулеметы, пули ударяли в мешки, попадали и в броню. Бульдозер полз вперед, броня держала. Спереди все было тихо. Как было условлено, посреди эстакады Вайнштейн остановился.
— Входы чистые, никого, только обломки, — доложил он.
— Отлично, — я повернулся к бойцам и приказал: — давайте дымовухи.
На эстакаду полетели самодельные дымовухи, вскоре белый дым окутал все вокруг. Я вышел на эстакаду, постоял. По мне никто не стрелял, и я махнул рукой:
— Давайте пушки! Быстрее!
Из дотов опять открыли огонь, но не прицельно, пули щелкали по бетону метрах в тридцати перед нами. Иногда посвистывало и вокруг, но мы, не обращая на это внимания, выкатывали габицы. Через десять минут все три гаубицы стояли на эстакаде, развернутые влево, на торговый центр. Вокруг быстро росло ограждение из мешков с песком. Тягач тоже вывели наружу, прикрыв им дорожку для подноса снарядов.
— Открываем огонь? — спросил меня стоящий, пригнувшись, у гаубицы Леня.
— Подождем, пусть хоть немного рассеется дым, — ответил я спокойно, — спешить некуда.
Пока ждали, я связался с разведчиками. В первый же день после ультиматума, мы послали две группы по три человека. Они заняли позиции в руинах, и должны были контролировать подъезды к торговому центру. Наблюдатели доложили, что никакого движения нет, никто торговый центр не покидал. Именно в торговом центре была резиденция Фраймана, и его прихлебателей. Раз они все еще там, это прекрасно, давно хотел свести с ними знакомство.
Дым начал рассеиваться, проступили очертания дота. Я поспешно натянул наушники, и скомандовал:
— Огонь.
Одна из гаубиц выстрелила, Леня выглянул, что-то подкрутил, тем временем из туннеля принесли снаряд. Из дота открыли бешеную пальбу, если бы не уложенные в два ряда мешки с песком, нам бы точно кого-нибудь подстрелили. Пули со звоном рикошетили от наклонного бронещитка гаубицы. Второй снаряд лег ниже, прямо в стеклянную стену торгового центра. Стена, рассыпавшись, вся, целиком, зеленым водопадом мелких осколков обрушилась вниз, открыв внутренности здания. С четвертого выстрела Леня попал, снаряд разорвался на крыше дота.
— Есть накрытие, — обрадовался он, и понесся наводить две оставшиеся гаубицы.
— Бетонобойными… Залпом… Огонь!
Три гаубицы рявкнули одновременно, потом еще и еще. Дот уже не стрелял. На шестом залпе из кучки бетонных обломков, что была дотом, выскочило насколько фигурок, и побежали прочь по крыше. Артиллеристы восторженно заулюлюкали. Не зря артиллерию богом войны называют.
— Ну, что, все здесь? — спросил я, выпрямившись в полный рост.
— Все, кого звал, — отозвался Летун, и вышел из туннеля на свет. За ним наши, много наших.
— Тогда вперед! Дочистим фашню!
Бульдозер пополз вперед, мы пошли за ним неспешным шагом. Не успели мы дойти до противоположного края ущелья, как оттуда показался человек. Спотыкаясь, он пошел в нашу сторону. В правой руке у него была палка с привязанной к ней белой тряпкой. Вайнштейн заглушил мотор, и мы услышали, как человек кричит:
— Не стреляйте! Не стреляйте!
— Иди сюда! — крикнул я человеку. Тот подошел. Из его сбивчивых объяснений я узнал, что начальство и оставшиеся стражники погрузились на машины, и сбежали через нижний выход, а в туннеле остались только невооруженные гражданские. Я сказал человеку возвращаться, и передать, чтобы выходили с поднятыми руками. Летун сразу отправил бойцов ко входу в уже захваченный туннель, с приказом отделять мужиков, и запирать в бараки, а женщин с детьми гнать на выход.
— Надо будет Профессора привести, пусть по каждому справку дает, — посоветовал я Летуну. Тот кивнул, соглашаясь.
Понемногу потянулись люди, потом, увидев, что мы не стреляем, повалили валом. Это уже были не кацетники. Упитанные, в чистой одежде, надушенные женщины, крепкие розовощекие детки. Опасливо поглядывая на занявших позиции перед входом в туннель бойцов, они спешили побыстрее проскочить мимо нас. Наконец, людской ручеек иссяк. Поняв, что больше никто не выйдет, бойцы пошли внутрь, бульдозер впереди. Я устало пошел за ними. Туннель оказался длинным. Хорошо еще, что подтянулись Медведь и Райво с остальными, они успели передохнуть, и теперь занимались сортировкой пленный, и обустраивали кацетников. Все бойцы с артпозиции, и группа прикрытия вошла с нами в туннель, иначе у нас бы просто не хватило людей на то, чтобы проверить и взять под контроль все четыре километра туннеля.
