Илья смутился.
— Нет, не знаю, о чём ты подумал, но дело такое. Каждый день ты стал уезжать за город на коне. Инструментов лекарских своих не берёшь. Вот Дарье и пришло в голову, что ты зазнобу завёл, к ней ездишь. Упросила меня за тобой присмотреть, ты уж извини меня. Айв самом деле, чего ты в воде делаешь? Ты не из секты водопоклонников?
— Не слышал о такой, да вот же и крест православный на мне. Садись рядом, сейчас объясню, чего я купаюсь.
Илья слез с коня, уселся на бережку, и я поведал ему, как ушёл со шведского плена, и далее — всё по порядку. Илья изумился:
— И ты бросил в ручье такие деньжищи?
— Илья, они здесь чуть не год пролежали, и им ничего не сделалось, никто не нашёл.
— Рискованно. По мне — так деньги и ценности должны быть в деле или дома.
— Теперь пришло им время поработать на семью. Эти деньги я и имел в виду, когда решали вопрос о строительстве каменного дома.
— Кстати — о доме. Договорился я, из‑под Москвы камень белый, пиленый доставят. Дорого, однако — десять камней с перевозкой в рубль станут.
— Пускай! Есть деньги. Подожди немного.
Я с берега плюхнулся в воду. Вытащил расползающийся в руках мешок, легко разодрал руками полусгнившую ткань. На землю посыпались кольца, браслеты, ожерелья. Кое‑что из золота, другое — из серебра, несколько изделий были с камнями.
Илья ахнул, стал перебирать ценности:
— Ежели такое в каждом мешке — так двух мешков на дом с избытком хватит!
Лицо его было совершенно очумелым.
— Можно всю жизнь не работать, белорыбицу есть и икрой заедать.
— Илья, деньги — даже когда их много — имеют обыкновение рано или поздно кончаться. Потому надо работать. На разбойничье злато–серебро дом построим, обустроим участок, прислугу наймём.
— А сколько там мешков? — шепотом и озираясь спросил Илья.
— Ещё четыре осталось.
— Четыре?! — ахнул купец.
— Ты вот что, Илья. Дома о кладе никому не говори. И мужам зрелым деньги глаза застят и разум туманят, а уж если женщины о ценностях узнают — не удержатся, подругам–соседкам проболтаются.
— Что ты, что ты! Нешто я не понимаю?! Считай, что уже забыл. Помочь чем надо ли?
— А вот сейчас пару мешков подниму, и вместе домой вернёмся. Я ведь уже часть сокровищ домой перевёз, в конюшне под сеном храню.
— Это почему?
— Переплавить надо, да и Маша в комнатах когда убирается, увидеть может, а в конюшню она ни ногой.
— А и то верно! Ах, я старый пень, не дошло сразу. А ты и умён и изворотлив, хитёр аки змей. То хорошо — не токмо саблей владеешь и смел. Умирать спокойно могу — с тобой дочь как за каменной стеной. Ей–богу, повезло мне с зятем.
— Вот! А ты меня в низком подозревать стал, на поводу у дочери пошёл!
— Ну прости. Забудем?
— Лады. Впредь если дурное подумаешь — сам подойди и спроси. Я юлить не буду — скажу, как оно есть.
Я снова полез в воду и достал ещё два мешка. Мы вдвоём споро пересыпали содержимое в новые мешки, погрузили их на лошадей и не спеша двинулись в город.
На улицах Илья раскланивался со знакомыми.
Дома груз сняли с лошадей и спрятали под сеном в конюшне. Я немного замешкался, а когда вошёл в дом, то услышал, как Илья распекает дочь:
— Он для семьи старается, а ты сама себе в голову дурные бабьи мысли вбила и меня во стыд ввела. Выбрось дурь из головы, услышу ещё чего‑нибудь подобное — не посмотрю, что у самой дитё есть, отхожу вожжами.
Завидев меня, Илья замолчал и отошёл от Дарьи. Жена сидела с пунцовым лицом. Я сделал вид, что ничего не слышал. А Илья разошёлся:
— Добытчик приехал, а на столе нет ничего! Маша, ты где?
— Иду уже, хозяин.
Мы славно пообедали. После трапезы Илья поднялся ко мне в комнату.
— Завтра снова едешь?
— Надо закончить.
— Верно. А я сегодня же закажу камня пиленого да участком займусь.
Илье удалось купить почти за гроши две завалящие хатёнки недалеко от центра. Зато земли на двух объединённых участках было много — можно и дом большой поставить, и место для двора останется.
Через месяц прибыл первый ушкуй с пиленым камнем. Илья нашёл и нанял лучших каменщиков, им в помощь — землекопов для рытья котлована. Я же на листе бумаги нарисовал двухэтажный дом, каким он мне представлялся. Видел я такой в Москве, в Сивцевом Вражке, вот и набросал эскиз по памяти.
Строительство началось и отнимало почти всё время — и моё и Ильи. Зато к осени успели завершить коробку и возвести крышу. Отделку дома оставили на весну — не будешь же этим по зиме заниматься, когда в доме нетоплено и холодно. Эх, стёкла бы найти! Да только если купить в Венеции или Франции, то больших не найти — придётся раму составлять из кусков. А и бог с ним, закажу, какие будут, за зиму привезут, хотя бы фасад будет со стеклянными окнами.
Строящийся дом и сейчас внушал почтение, многие купцы приезжали посмотреть, удивлялись. Да и бояре местные не гнушались удостоить его вниманием, видел я — вертелись на улице, разглядывали необычный особняк. Учитывая, что часть бояр была при деньгах, имея богатые уделы, я не сомневался, что по весне начнут строить и другие каменные дома.
Всем хорош деревянный дом — строить быстро, материал за городской стеной растёт, дышится в нём легко, зимой тепло держит. Да два минуса есть — горят часто, в больших домах не по одной печи стоит. Выскочит случайно уголёк — и давай полыхать. А если ветер — то и вся улица огнём займётся. И второе — гниёт помаленьку, да древоточцы–жучки свою лепту в разрушение вносят.
А пока строительство до весны остановилось, решил я небольшую печь у Ильи во дворе соорудить, да с горном. Деньги мои из запасов подходили к концу, надо было переплавить серебро да золото из утвари в мешках, что так и лежали под сеном в конюшне.
За неделю работы соорудили мне небольшой горн с мехами для поддувки воздуха. Ещё неделю я выковыривал драгоценные камни из кубков, ендов и прочих ценностей. Потом взялся плавить изделия, отливая расплавленный металл в глину. Не мудрствуя лукаво, всё лил в одну форму. Бруски серебра и золота получались одинакового размера, но отличались по весу.
А когда мы с Ильёй пошли к знакомому ювелиру продать камни, тот ахнул:
— Да столько денег за жуковинья я не наберу! Это тебе в Великий Новгород надо или лучше — в Москву. Большой цены камни.
Ювелир взял в руки один из камней.
— Вот этот, к примеру, пятьсот серебряных рублей стоит, не меньше. Не нашей огранки камень, в Амстердаме гранёный.
Вышли мы слегка удручённые. Удалось сбыть всего шесть камней.
Дома уселись за стол.
— Что делать будем, зятёк?
— В Москву поеду, вернее будет.
— Новгород ближе.
— После того, как царь Новгород разорил с опричниками, боюсь, что и там денег не будет.
Илья почесал в затылке, покряхтел.
— Ценность у жуковиньев огромная, охрана сильная нужна.
— Коли охрана большая — разбойникам подсказка.
— Рискованно без должной охраны‑то.
— Очень — я понимаю. Да только обратная дорога ещё опаснее.
— Это почему же?
— Сам подумай.
Илья замолчал, потом хлопнул себя по лбу:
— Понял. Каменьев не больше пригоршни, а обратно, ежели серебром заплатят — мешок целый может получиться, золотом поменьше выйдет, но всё равно за пазуху не положишь.
— Вот, подумал — и догадался.
— Купец всё же я. А обратно с санным обозом надо добираться. Реки встали, обозы по зимнику постоянно ходят.
— Так и сделаю. Время терять не буду, завтра же и выезжаю. Ночевать и есть на постоялых дворах буду, одна забота — лишь бы конь не подвёл.
Я уложил камни в кожаный мешочек, приготовил пистолет с огневыми припасами, поточил и смазал саблю. Полушубок и шапка у меня добротные, а вот про валенки придётся забыть. Холодно в сапогах, да в валенках ноги в стремена не вденешь.
Утром я плотно поел и, провожаемый всеми домочадцами, выехал со двора.
ГЛАВА X
Воздух за городом свежий, морозный, дышится полной грудью. Застоявшаяся в конюшне лошадь ходко шла рысью — даже подгонять не надо было. Путь по льду лёгкий, езжай по санному следу — и не заблудишься. Одна забота — в промоину не угодить бы, да смотрел я вперёд зорко. Когда лошадь уставала, я пускал её шагом, отдохнёт — снова в галоп. За день отмахали вёрст тридцать пять и, когда уже начало смеркаться, я заехал на постоялый двор, что манил путников горящим масляным фонарём над воротами. Поел и — спать.
