— Тиф, — пожала плечами Мария Терезия.
Брюшной тиф — это инфекция, которая останавливает армии.
Таргус много знал об этой болезни, потому что лично держал в чемодане-лаборатории несколько злых штаммов с летальностью около 35 %. Но это были особые штаммы, выведенные римскими учёными-бактериологами для снижения боевого потенциала Каскада миров. Здесь же распространён «дикий штамм» брюшного тифа, в худших случаях достигающий летальности в 15–20 %. Ввиду повальной антисанитарии и скудных медицинских познаний летальность может вырасти и до 30 %, особенно в условиях армейской скученности.
Работать с брюшным тифом неприятно — он слишком непредсказуем. Вызванные Таргусом эпидемии иногда прекращались без видимых на то причин, а затем, спустя недели, вспыхивали вновь. Чёрная оспа гораздо надёжнее, как и классическая чума. Хотя последняя очень трудозатратная штука: надо ловить крысу, желательно альфа-самца, заражать его чумой, после чего отпускать. Альфа-самец возвращается в свою стаю, а там уже новый вожак и куча претендентов за ним. Начинаются драки, в ходе которых происходит обмен блохами, что и является ключевым моментом успеха.
Блохи прыгают с крысы на крысу, заражают их чумой, а потом настаёт черёд людей, которые потом и сами неплохо справляются с передачей…
Таргус тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и вернулся к разговору.
— Тиф? — переспросил он. — Брюшной?
— Не знаю, — ответила Мария Терезия.
— Это меняет дело, так как у нас появляется очень много времени, — заулыбался Таргус.
Примечания:
1 — Я старый легионер — изменённая цитата из пьесы Брэндона Томаса «Тётка Чарлея», правильно звучащая как «Я старый солдат, я не умею говорить». По мотивам пьесы был снят фильм «Здравствуйте, я ваша тётя!» и в экранизации полковник Фрэнсис Чесней, в исполнении Михаила Михайловича Козакова говорит: «Я старый солдат и не знаю слов любви».
Глава XX. Франко-баварцы
//Королевство Чехия, п. Блатна, среди пасторали, 17 августа 1743 года//
— Становись, равняйсь, смирно! — отдал команды штаб-капитан Карлсон.
Легионеры IV-го легиона выстроились в когортные «коробочки».
Бедолага Карлсон за последние полгода пересёк большие расстояния, нежели какой-либо другой легионер. Сначала он прибыл в Таврию, бился там с кочевниками, затем прибыл на Кавказ, бился там с горцами, а теперь, вместе со своим родным легионом прибыл в Баварию, чтобы биться с германцами.
— Вольно! — скомандовал штаб-капитан Карлсон по знаку Таргуса.
— Слушай меня, легион! — проорал Таргус в жестяной мегафон. — Впереди враг, численно превосходящий нас!
Речь шла о баварско-франкской армии, которая выстроилась в трёх километрах западнее. По примерным расчётам выходило, что их там около пятидесяти пяти тысяч при трёхстах пятидесяти пушках. Пушки шлезвигские, поэтому бить они будут примерно на ту же дистанцию, что и орудия легиона, но Таргус рассчитывал, что контрбатарейную войну баваро-франки проиграют. Потому что ни один генерал в своём уме не будет тратить столько денег на доведение действий артиллеристов до автоматизма и выработки у них великолепного глазомера. Каждый артиллерист Таргуса был на вес серебра, потому что являл собой образец профессионала, способного уложить десять бомб в квадрат двадцати метров на дистанции до трёх километров. Феноменальная точность для нынешних времён.
— Они сильны! — продолжал Таргус. — С франками вы уже имели дело, это жалкие слабаки, которые не могут даже в собственную задницу пучком соломы попасть!
На самом деле, франки приготовили отличную армию, преуспев в деле модернизации больше всех. Агентура докладывала, что организационную структуру они скопировали с легиона, только вот командиры у них исключительно из знати, что несколько смазывает эффект.
Ну нет у них высших военных учреждений для аристократии, которые могут выдавать благородных военных специалистов по пять тысяч в год! Сейчас военному делу у франков учатся преимущественно дома, а также в немногочисленных военных училищах, точнее конкретно в одном, Колледже Генриха Великого, где военное дело — факультатив.
До системного военного образования франкам ещё очень далеко, поэтому их аристократы, занимающие сейчас штатные должности во «франкском легионе», сильно варьируются по компетентности.
— Но больше всего меня пугают не франки, о нет, нет! — Таргус сделал серьёзное лицо. — Баварцы — вот она настоящая опасность на этом поле боя! Поверьте мне, единственное, что издавна не позволяет баварцам поднять с земли мир — это пиво и копчёные сосиски! Если бы не пиво и сосиски, тягостно стонать бы нам под суровым, но справедливым баварским гнётом! Так что опасайтесь этих хладнокровных и безжалостных ублюдков, истинных отродий войны! Эти великие воины дадут вам фору при стрельбе, будут специально стрелять медленно и неточно, потому что презирают ваши жалкие навыки! Специально не будут выдерживать формацию, потому что они как никто другой знают, что вы лишь смазка для их штыков! Кто-то из вас мог бы счесть это оскорблением, но просто смиритесь — вы просто не ровня великим баварским воинам-поработителям!
Раздался громкий многоголосый хохот. Легионеры старались сдерживаться, но Таргус применил всю доступную ему экспрессию и активно размахивал руками, живописуя мощь баварских солдат.
Юмор — это отличный способ ненадолго избавиться от нервозности. Выброс эндорфина от хорошей шутки, говорят, способен на время приглушить боль. Что уж говорить о лёгкой предбоевой нервозности?
— В наступательную формацию! — заорал Таргус и пошёл к башенке. — Артиллерия, вслед за пехотой!
Противник решил отдать инициативу ему, что в свете его численного превосходства является сущей глупостью, но Таргус не собирался отправлять гонца к их командующему с нотациями о том, как именно нужно начинать битвы.
Когорты разбились в стрелковые цепи и синхронно двинулись в атаку.
Да, стрелковые цепи — это не самое подходящее тактическое применение для пехоты, вооружённой дульнозарядными винтовками, но артиллерия франков снабжена бомбами, а пехота оснащена пулями Несслера, поэтому других способов снижения потерь у Таргуса просто не было.
Что есть стрелковая цепь?
Это формация, в которой интервал между легионерами составляет 3–4 метра, что практически нивелирует эффективность классического залпового огня, предполагающего, что противник будет точно так же стоять в плотном построении.
Ещё стрелковая цепь существенно снижает эффективность артиллерийского обстрела, особенно когда речь идёт о маломощных бомбах с чёрным порохом.
Сам Таргус, во время Римско-аспиумской войны участвовал в волнообразных атаках стрелковыми цепями на укреплённые позиции противника. Воспоминания очень неприятные, но он был вынужден в своё время надолго погрузиться в них, когда разрабатывал методические пособия для курса «Тактика».
Успешность применения стрелковых цепей полностью зависит от квалификации капитанов когорт, а также от индивидуальной подготовки легионеров. Капитан должен уметь адаптироваться под особенности местности, не терять контроль над центуриями и всегда знать, как действовать в непонятных ситуациях. Легионер же должен уметь пользоваться естественными укрытиями и действовать в точности так, как сказал командир.
Да, эту тактику применять рановато, но у Таргуса и так всё идёт не по плану, поэтому приходится импровизировать.
В Промзоне, если доклады верны, уже сейчас ведётся работа по изготовлению крановых затворов для модернизации стоящих сейчас на вооружении дульнозарядных винтовок.
Крановый затвор (1) — это простое, на фоне продольно-скользящего затвора, изделие, которое заставило попотеть сначала самого Таргуса, имевшего о нём весьма общие познания, а затем и всё оружейное конструкторское бюро, вообще не представлявшее тогда, что именно нужно сделать.
Но в итоге получилось надёжное устройство, установка которого в старые образцы оружия требует не таких уж и больших трудозатрат.