по монастырям. Рик не хотел затрагивать эти болезненные для принца темы – Алексарх сам настаивал и слушал, закрыв глаза и не перебивая. Казалось, Алексарх ищет какое-то решение или путь среди разбитой вдребезги жизни. Найдёт ли он его? Рик не знал. Он сам всё чаще вспоминал отцовский дом, где жизнь была простой и понятной, пока заезжий музыкант не рассказал Рику о его происхождении, разбавив рассказ вином и разудалой песенкой. Рик не помнил его имени, не помнил, откуда он взялся – отец сразу выгнал его из дому, – но с тех пор его жизнь перевернулась навсегда.
В дверь тихо постучали: это оказалась Мая, искавшая Рика. Она была в красном платье, слишком лёгком и открытом для зимы, несмотря на меховую накидку. Вон, руки синие, нос заострился от холода, дрожит вся. О чём только думал Сайрон Бадл? Болезнь никого не щадит – Алексарх тому пример. Рик быстро затащил Маю в тёплую комнату, где камин по приказу короля жгли днём и ночью, усадил в кресло и укрыл одеялом. Алексарх с любопытством наблюдал за их вознёй. Он плохо знал Маю, но наверняка помнил, что она фрейлина Катрейны.
Мая не решалась говорить при Алексархе. Тот заговорил с ней сам – о королеве Катрейне, их жизни за городом, даже о сегодняшней церемонии. Мая отвечала, стараясь поднять принцу настроение. Рик на мгновение увидел одинокую Катрейну, ощутил её отчаяние, которое Мая передавала не словами, а паузами и уходом от прямого ответа.
Алексарх мрачнел всё больше. Тогда Мая заговорила о том, ради чего пришла:
– Я поэтому и искала… Рика, чтобы он помог мне позвать господина Сиверса к Её Величеству. Она в бреду и во сне всё время его поминает, мне кажется, она хотела бы поговорить с ним о чём-то. Я понимаю, что могу ошибаться, но…
– Откуда твой отец знает мою мачеху? – удивился Алексарх.
– Они были знакомы ещё при Райгарде. Я сам толком не знаю откуда, – пожал плечами Рик. – А ты не знаешь? – обратился он к Мае.
– Королева никогда не рассказывала мне о прошлом, – Мая посмотрела в окно, откуда доносились крики гуляющей толпы. – Как думаешь, он согласится приехать?
– Но король… – Рик задумался. Он помнил, как встретил отца король в день казни убийц летописца. – Вряд ли ему это понравится.
– Можно ему не говорить, – задумчиво сказал Алексарх.
– Он узнает от слуг или из Летописи, – возразил Рик.
– Насколько я понял, она пишет о важных событиях.
– Да кто его знает, что она пишет.
– Я могу попросить Ивара не писать про Катрейну… – предложил Алексарх.
– Нет! – вырвалось у Маи. – Он бы нарушил долг.
– Да, верно, – Рик закусил губу. – Это опасно.
– Опасно? – удивился Алексарх.
Рик кратко пересказал то, что услышал от Захара, на всякий случай добавив, что это может оказаться враньём.
Алексарх к концу рассказа был сам не свой:
– Я не слышал ни о чём подобном. Не понимаю, как Ивар согласился!
– Согласился, иначе Летопись бы не приняла клятву, – нехотя заметил Рик.
– Это из-за меня, – прошептал Алексарх. – Отрезал все пути…
Рик смущённо молчал, сожалея, что Мая слышала это признание. Похоже, слухи об отношениях принца с новым летописцем – правда. Рик всегда отмахивался от подобных намёков, иногда угрозами, иногда кулаками. Даже когда пьяный Крисфен прямо говорил, что его брат предпочитает дырки сзади, а не спереди, Рик списывал это на ревность младшего к старшему. Он много чего насмотрелся за время нахождения в отряде с Крисом, но сама мысль о том, что принц крови предпочитает мужчин… Рик уже сам был не рад, что затронул тему летописца.
– Я должен с ним поговорить! Он мог не знать, когда давал согласие! – Алексарх вскочил с постели, пошатнулся. Рик схватил его в охапку и почти грубо бросил обратно.
– Ваше Высочество, вы ещё не выздоровели, чтобы идти куда-то. Если хотите, я сам его попрошу.
Мая кинула на Рика предостерегающий взгляд:
– Позвольте лучше мне. Незачем, чтобы королю доложили, что вы с принцем были у Ивара Краска. А я хорошо знаю его дядю. Если спросят, скажу, что хотела узнать, как поживает его племянник. Насколько я понимаю, летописцу никто не мешает общаться с кем угодно. Он только не имеет права ни во что вмешиваться.
Рик с подозрением посмотрел на девушку. Он вспомнил, как Дайрус хотел, чтобы она узнала правду о Райгарде. Кого она сейчас хочет защитить: Алексарха или Дайруса? Он стиснул зубы, не зная, что делать. С другой стороны, что плохого, если она выяснит, убил Райгард Байнара или нет?
– Я, пожалуй, согласен с вами, Мая, – Алексарх улыбнулся ей. – Сам я не в состоянии идти к нему – пусть он побыстрее придёт сюда. Скажите ему, что это вопрос жизни и смерти, только не говорите, что его, а не моей.
– Слушаю, Ваше Высочество, – Мая сдёрнула с себя одеяло и встала. – Где мне его искать?
– Думаю, через покои отца лучше не ходить. Придётся идти в обход вдоль внутреннего двора: из моих комнат мимо комнат Криса, потом твои бывшие комнаты и покои королевы, оттуда через Северную башню в Тёмную галерею. На другом конце галереи вход в Южную башню, там постоянно снуют слуги, охраны нет. Комнаты летописца на самом верху башни.
Алексарх диктовал дорогу, Мая послушно кивала. Рик с восхищением заметил в её глазах искры, холод словно отступил перед её энтузиазмом. Лицо Маи раскраснелось – она снова напоминала Юну с портрета и казалась прекрасной. Похоже, она до сих пор любила Дайруса. За что она любит этого сукина сына?
***
Стук в дверь заставил Ивара вздрогнуть – сюда никто не осмеливался приходить, кроме короля. Но король сразу открывал дверь – волшебный замок, поставленный ещё Армагом, щёлкал, стоило королю коснуться его. Кроме короля только летописец мог открыть замок – потому никакой охраны летописцу не полагалось: комнату защищала магия. Тяжёлая металлическая дверь выглядела как новая, хотя ей было пятьсот лет. Иногда Ивар пускал слуг, приносивших еду, менявших воду, подметавших пол, но и они норовили убраться поскорее.
Айварих бывал здесь время от времени: давал указания, наблюдал за работой летописца, читая его последние записи и листая пыльные тома, которые никто не открывал веками. За несколько сот лет их накопилось больше сотни, так что ни один книгочей не взялся бы прочесть их за всю жизнь. Книги давно хранились в этой башне, поэтому когда встал вопрос, где разместить летописца, его решили просто: в этой же башне. Здесь, почти под крышей, было две комнаты, одна из них стала пристанищем Ивара. Все книги, написанные прошлыми летописцами, лежали в соседней комнате, даже тот недописанный том, где описывались последние дни правления Эйварда Пятого и четыре года правления Райгарда Второго. Когда-то Райгард спрятал
