Ознакомительная версия.
– Может, объяснишь, как ты это провернул? – поинтересовался я.
– Это не я провернул, это «кротовина». Или «кротовая нора».
– Что за нора? – не понял я.
– Аномалия такая, представляющая собой своеобразный тоннель в пространстве, а, может, и во времени. Пули отбрасывает от себя, а мудрых и неторопливых любезно транспортирует из точки А в точку Б. Правда, очень трудно угадать эту точку выхода.
– И как ты угадал?
– А я и не угадывал, – осклабился Кузнец. – Я мысленно с «кротовиной» договорился, контакт установил, чтоб выбросила около моего дома. И видишь, получилось.
– Вижу, – кивнул я. – А сейчас за нами по твоей «кротовине» случайно шайка Орфа не чешет?
– Не чешет, – мотнул мутант глазастой башкой. – Я ж говорю – договорился я с ней, чтоб только нас с тобой пропустила. Если же остальные в нее сунутся, выкинет куда сама захочет. Может, кстати, в дом впечатать или в дерево…
Он не договорил. Послышался звук, какой бывает, когда открывают бутылку с шампанским, за ним сдавленный крик… А потом я увидел, как из стены дома Кузнеца торчат чьи-то ноги, обутые в дорогие американские «берцы». Бревенчатая стена – а в ней задница с ногами, неистово молотящими в эту стену носками ботинок. Правда, молотьба эта быстро сошла на нет, и ноги, дернувшись еще раз, безвольно повисли.
– Во, что я говорил, – Кузнец наставительно поднял палец вверх. – Умник нашелся, решил прыгнуть в нору следом за нами. И прыгнул. Но чуток промахнулся.
– Интересно, что там, с другой стороны стены, – заметил я.
– Ну, пойдем глянем, что там с другой, – согласился мутант. – Я тоже такого вживую не видел, только чужие байки слышал.
Мы вошли в дом.
Там все было так же, как мы с Касси оставили, только из стены возле шкафа с дорогими артефактами торчал торс незадачливого преследователя с лысой, пупырчатой башкой и неестественно раздутой, лиловой шеей. Лапы мутанта судорожно сжимали автомат, но стрелять из него лысому уже точно не придется.
С первого взгляда было понятно, что мут мертв. Похоже, стена дома, куда он так неудачно интегрировался, очень сильно сжала поясницу и почки, задушив лысого в считаные мгновения.
– Вот, блин, незадача, – вздохнул Кузнец. – Теперь придется резать трупак пополам, вытаскивать из стены, потом дыру заделывать… Ладно, хрен с ним, пусть пока повисит. Пойдем пожрем что ли, а то я жрать хочу больше, чем сталкер-новичок увидеть Монумент.
Я был ни разу не против. Мертвый враг может и подождать, а вот живое голодное брюхо к отсутствию в нем хавки относится крайне отрицательно.
Шестиглазый спустился в свой суперподвал, откуда вскоре появился с буханкой хлеба, палкой колбасы, связкой чеснока и бутылкой самогонки. Плюс оба кармана его куртки подозрительно оттопыривались – не иначе, Кузнец туда еще и консервов напихал, опасаясь, что жратвы не хватит.
– Это ты что ль мне люк разворотил? – недовольно спросил хозяин дома.
– Было дело, – повинился я.
– Ладно, я не в претензии, – проворчал мутант. – Если б не разворотил, чем бы я от тех уродов отстреливался. Короче, я за водой.
– Давай, – кивнул я. – А я пока хлеб с колбасой нарежу.
…«Бритва» жратву резала лихо. Казалось, только коснешься лезвием буханки – и тонкий, почти прозрачный ломоть хлеба сам отваливается от нее. Жаль только, что с пространством мой нож перестал справляться… Но, может Кузнец все-таки поможет? Хотелось надеяться…
Мутант приволок большой кувшин воды, и мы сели за стол. Нехитрая еда под четверть кружки ядреного самогона быстро подняли градус настроения. Когда первый голод утих, я решил наконец удовлетворить свое любопытство.
– Не расскажешь, зачем тебя Орф в камере держал? – спросил я.
– Запросто, – кивнул Кузнец, проглатывая солидный кус колбасы – по ходу, он вообще не жевал, и жрал как акула. Впрочем, может у него анатомия такая, мне-то какое дело?
– Короче, они меня врасплох застали, – сказал мутант, утирая пасть рукавом. – Я на полу валялся никакущий после трансформации, тут они меня и сграбастали. Притащили к Орфу, а тот давай допытываться, как это мне удалось обратную мутацию провернуть. Ну, я, само собой, молчу. А двухголового это взбесило. Пытать меня не стал, вроде ж друзья раньше были, но в камеру запер. Сказал, не выйдешь, пока секрет не откроешь. Тоже, сволочь, захотел обратно в нормального перекинуться.
Я посмотрел на Кузнеца. На языке вертелось едкое замечание насчет его нормальности, но, естественно, я ничего не сказал. На фига мне с этим мутом отношения портить? Правильно, абсолютно незачем.
– А чего скрывал-то? – спросил я, разливая остаток самогона по кружкам. – Тайна что ли великая? Ну подумаешь, стал бы Орф таким, как раньше, – велика ли беда?
– Не стал бы, – покачал головой Кузнец. – Чтоб стать таким, каким он был, ему нужно три вещи. Информация о том, как это делается, «шевелящийся магнит» и четырнадцать мощных серебристых паутин, спрессованных в одну.
– Вот оно что, – прищурился я, вспоминая, как редчайший артефакт ползал по груди Кузнеца, словно ища место поудобнее. – «Магнит» теперь внутри тебя. Так?
– Угадал, хомо, – хмыкнул мутант, опрокидывая в себя содержимое кружки. Потом выдохнул, крякнул довольно и вновь осклабился, продемонстрировав острые клиновидные зубы, и вправду смахивающие на акульи. – Для того, чтоб достать из меня «шевелящийся магнит», придется вырезать его из моего сердца. А это, сам понимаешь, меня не очень устраивает.
– А еще для обратной трансформации тебе было нужно четырнадцать мощных «серебристых паутин», – задумчиво проговорил я. – Четырнадцать. Кстати, помнится, ты говорил, что для того, чтоб «Бритва» работала без сбоев, нужно ковать ее вместе с «серебристой паутиной». Я ничего не перепутал?
Кузнец вздохнул и отвел глаза.
– Ты ничего не перепутал, хомо, – глухо сказал он. – Если б я знал, что кую ее для тебя, я бы сделал все по технологии. А так… Ну да, вместо того, чтоб потратить добытые тобой «паутины» на «Бритву», я сковал из них «переходник» – таблетку, через которую «шевелящийся магнит» проникает в тело. Ее-то он и искал у меня тогда на груди, чуял, что где-то рядом…
– Понятно, – вздохнул я. – Ты еще тогда предупреждал, что если ковать без «паутины», то нож будет себя вести непредсказуемо. Может все сделать нормально, а может сработать, как ему заблагорассудится.
Кузнец грохнул кулачищем по столу.
– Блин, ну не мог я больше ждать! Пойми же ты – все «паутины» собраны, и если б я хоть одну на нож потратил, то опять пришлось бы ждать черт-те сколько. Я предыдущие двенадцать собирал с великим трудом, кучу времени и денег потратил, а тут ты как раз две недостающие приволок. Ну я и…
Ознакомительная версия.
