И только, когда командир всего флота сам совершил роковой прыжок, обозначив сдачу остальных судов, окончилось сражение и прекратилась бесполезная трата жизней отважных людей.
Мы дали флагманскому кораблю Гелиума сигнал приблизиться, и когда нас могли услышать, я крикнул, что у нас на борту принцесса Дея Торис, и что мы хотим пересадить ее на флагманский корабль, чтобы она могла быть немедленно доставлена в город.
Когда экипаж флагманского корабля вполне уяснил себе смысл сообщения, оттуда донесся долгий восторженный крик, и через минуту цвета принцессы Гелиума взвились повсюду на такелаже гелиумских кораблей. Когда другие экипажи эскадрильи поняли значение этого сигнала, они подхватили торжествующий крик и развернули в ярких лучах солнца свои цвета.
Флагманский корабль спустился над нами, плавно пошел в бок с нашим, и десяток офицеров перескочили на нашу палубу. Когда их изумленный взгляд упал на сотни зеленых воинов, вышедших теперь из-за боевых прикрытий, они остолбенели, но при виде направляющегося к ним Кантоса Кана они пошли вперед и обступили его.
Дея Торис и я подошли тоже, и они не сводили с нее глаз, она любезно приняла их и назвала по имени каждого, так как все они были люди, занимавшие высокое положение на службе у ее деда, и она хорошо знала их.
— Положите ваши руки на плечо Джону Картеру, — сказала она им, обращаясь в мою сторону, — человеку, которому Гелиум обязан своей принцессой и своей сегодняшней победой.
Все они отнеслись ко мне очень предупредительно и наговорили массу любезностей, но особенное впечатление произвело на них, по-видимому, то, что я сумел привлечь мрачных тарков на спасение Деи Торис и освобождение Гелиума.
— Вы больше обязаны не мне, а другому, — сказал я, — вот он, один из величайших солдат, и государственных людей Барсума — Тарс Таркас, джеддак тарков.
С той же безукоризненной вежливостью, которую они выказывали по отношению ко мне, приветствовали они великого тарка, и к моему удивлению, он не намного уступал им в непринужденности манер и светском разговоре, тарки не болтливая раса, но придают большое значение форме и часто поражают достоинством и изысканностью манер.
Дея Торис перешла на борт флагманского корабля и была очень огорчена, что я не последовал за ней.
Но я ей объяснил, что пока еще битва выиграна только частично: нам оставалось еще справиться с сухопутными силами осаждавших зодангцев, и я не хотел покидать Тарс Таркаса, пока и эта задача не будет закончена.
Командир воздушных сил Гелиума обещал предпринять вылазку из города одновременно с нашей сухопутной атакой, и наши суда расстались. Дея Торис была с триумфом возвращена ко двору своего деда Тардоса Морса, джеддака Гелиума.
На некотором расстоянии позади реял, все время нашей битвы, транспортный флот с тотами зеленых воинов. Нам предстояла трудная задача спустить животных без причальных станций, но нам ничего не оставалось делать, кроме как приняться за ее разрешение, и для этой цели мы отлетели миль за десять от города.
Необходимо было спустить животных на петлях, и эта работа заняла остаток дня и половину ночи. Мы были дважды атакованы отрядами зодангской кавалерии, но не понесли больших потерь, а когда стемнело, отряды скрылись.
Как только был выгружен последний тот, Тарс Таркас подал сигнал к наступлению, и мы тремя отрядами начали подкрадываться с севера, востока и запада к зодангскому лагерю. С дикими свирепыми криками, сопровождаемыми злобным ревом разъяренных тотов, бросились мы на зодангцев.
Мы не застали их врасплох и встретили линию хорошо укрепленных окопов. Один раз за другим отбрасывали они нас, и к полудню я начал уже сомневаться в исходе сражения.
Численность зодангцев доходила до миллиона воинов, собранных от полюса до полюса, куда только достигали ленты их каналов. А против них сгрудились не более ста тысяч зеленых воинов. Войска Гелиума еще не прибыли, и мы не имели сообщений от них.
Ровно в полдень мы услышали орудийный огонь по линии между зодангцами и городами, и поняли, что идет, наконец, так необходимое нам подкрепление.
Тарс Таркас снова отдал приказ наступать, и могучие тоты еще раз понесли своих страшных всадников на редуты врага.
В тот же миг гелиумцы атаковали противоположные брустверы зодангцев; еще немного и зодангцы были раздавлены, как между двумя жерновами. Они сражались храбро, но безрезультатно.
Битва превратилась в настоящую бойню, пока не сдался последний зодангский воин. Но в конце концов резня прекратилась: пленных отвели в Гелиум, а мы вошли через ворота в главный город огромным триумфальным шествием героев-победителей.
Широкие улицы были запружены женщинами и детьми и теми немногочисленными мужчинами, обязанности которых заставляли их оставаться в городе во время сражения. Нас встречали с неумолчным ликованием и засыпали золотыми украшениями, платиной, серебром и драгоценными камнями. Город обезумел от радости.
Мои мрачные тарки вызвали необычайное восхищение и энтузиазм. Никогда еще вооруженный отряд зеленых воинов не проходил через ворота Гелиума, и то, что они входили сюда как друзья и союзники, наполняло красных людей ликованием.
Мои скромные услуги Дее Торис стали уже известны гелиумцам, как это доказывали крики в мою честь и горы украшений, которые нацепляли на меня и на моего тота на нашем пути ко дворцу. Несмотря на грозный вид Вулы, население толпилось вплотную вокруг меня. Когда мы приблизились к величественной башне, нас встретила группа офицеров, тепло приветствовавшая нас и просившая, чтобы Тарс Таркас и его джеды, с джеддаками и джедами его диких союзников, спешились и вошли во дворец принять от Тардос Морса, выражение его благодарности за нашу услугу.
Наверху больших ступеней, ведущих к главному порталу дворца, стояла группа высоких особ, и когда мы достигли нижних ступеней, кто-то отделился от нее и пошел нам навстречу. Это был прекрасный образец человеческой породы: высокий, прямой, как стрела, с прекрасно развитыми мускулами и повелительной осанкой. Я сразу догадался, что это был сам Тардос Морс, джеддак Гелиума.
Первый, кого он встретил с нашей стороны, был Тарс Таркас, и его первые слова навек запечатлели нарождающуюся дружбу обеих рас:
— Тардос Морс, — сказал он, — считает неоценимой для себя честью встречу с величайшим из живущих воинов Барсума, но гораздо большим благодеянием является то, что он может положить руку ему на плечо, как другу и союзнику.
— Джеддак Гелиума, — ответил Тарс Таркас, — человеку иного мира было дано научить зеленых воинов Барсума чувству дружбы. Ему мы обязаны тем, что орды тарка могут понять вас, что они могут оценить столь великодушно выраженные чувства и ответить тем же.
