— Техника сокрушения каменного бога! — это была сложная техника уровня высших воителей владеющих каменной стихией, относящаяся к средне ближнему бою.
Слова напитанного праной под завязку тела почти протянулись в пространстве так быстро они были сказаны.
А в следующую секунду покрывшиеся камнем руки врезались в дрожащие капли воды, окружившие Зуко.
Если бы кто-то успел замедлить время в пару сотен раз, то мог бы наблюдать, как от каменной подложки на кулаках Ноки начали расти тоненькие шипы, которые достигнув длины в пару сантиметров, немедленно давали еще два побега в правую и левую стороны. А на каждом новом «побеге» вновь вырастало еще по два шипа.
А так как скорость этого фрактального роста было немыслимо быстрой, а шипы невообразимо крепкими, то все, что люди могли увидеть, это взрыв черной бурлящей и закручивающейся каменной массы, которая поглотила ахнувшего Зуко и продолжила свое движение в сторону рядом стоявшего главы Санса
Вот только Джиробу не собирался умирать вместе со своим охранником.
Никто не понял, что он сделал, однако ползущие в его стороны фракталы принялись расти внутрь себя, тут же разрушая получившиеся конструкции. Дикий треск и визг, пронесся по лесам, а вниз посыпались целые потоки пыли.
«Вот и кончилась удача Зуко», — мрачно подумал Джиробу, разгоняя прану по телу и с неудовольствием чувствуя, что его мышцы отнюдь не так хорошо реагируют на струящуюся по его телу силу.
Когда каменная техника рассыпалась от Зуко остались лишь мелкие обломки доспехов и целые ручьи крови с мелко перемолотым мясом.
Но натиск и не думал ослабевать. Единственный шанс на успех у нападающих был в скорости, и они не собирались его тратить зазря.
Десятки средних воителей, которые все же догнали высших, выметнулись из леса и немедленно обрушили на Авасаки поток своих лучших техник, вынуждая последних вновь защищаться.
Вот только на то они были и высшими, чтобы делать сразу два действия. В их руках уже начали зарождаться воздушные техники, что внесли бы смятение и ужас в ряды средних воителей, но в ту же секунду им пришлось развеивать их, чтобы принять удар Ноки и Рио.
Каждый из Сумада взял на себя одного врага, заняв его боем.
Между высшими завязалась яростная битва, где никто не хотел отступать ни на шаг.
Оставшиеся же без дела средние воители постоянно перемещались, оказывая внешнюю поддержку, атакуя в те моменты, когда Авасаки замирали хоть на секунду, лишая их передышки.
— Вон значит, как, — тяжелым тоном проговорил Джиробу, смерив стоявших перед собой четырех воителей.
Внезапной атаки по лидеру Санса не вышло, поэтому Стас и остальные медленно подходили к стоящему спокойно главе Санса. Вокруг него тихо колыхался яд, но никаких атакующих техник так и не вылетело. И такое странное поведение старика их изрядно нервировало, вынуждая искать в каждом клочке земли ловушку.
Джишин, Стас Ордынцев, Кенсей и Шин — каждый из них неторопливо обходил Джиробу по кругу. Рядом шел ближний бой между высшими воителями, но ни один из четырех не делал резких движений, намереваясь подобрать лучшую позицию.
Шин был одет в серые доспехи, Стас в зеленые, Джишин в коричневые, а Кенсей в красные. Единственное, что у них всех было общее — знак Сумада на спине и груди.
В это время Каэда была среди средних воителей, атакующих Авасаки. Тем не менее, это было лишь прикрытием. Она терпеливо ждала момента, когда Джиробу откроется, чтобы помочь Широ.
Взгляды Станислава и Джиробу встретились и хоть Ордынцев был в маске, но на лице старика появилось узнавание. А может дело было, в том, что глава Санса уже ранее слышал о некоем Широ или только сейчас провел параллели.
Взгляд землянина горел холодным пламенем. Стас не забыл те унижения и возможности умереть, которые ему щедро отсыпали Санса при их первой встрече.
Умирать от недостатка кислорода — неприятная смерть, которую Ордынцев намеривался вернуть с довеском. Остался должок и к Гокку Санса, сыну Джиробу.
Вот только Стаса очень беспокоило пассивное поведение его противника. Он помнил тогда еще старейшину, как резкого, жесткого и довольно прямолинейного человека. Просто так стоять и ничего не делать, было не в его характере.
Сам же Джиробу глубоко вздохнул, почувствовав странную легкость. Он не ощущал того гнева и ярости, которые, по идеи, должны были быть с ним.
Старик не просто воевал всю сознательную жизнь, он жил войной. Его отец взял тогда еще маленького семилетнего Джиро на поле боя, чтобы показать ему ужасы войны. В восемь лет он убил первого человека, а в тринадцать забрал жизнь такого же, как и он низшего воителя.
Годы шли и они, поколение прошлой мировой войны, начали исчезать. Им на смену пришли бойцы, которых воспитывали уже не так строго.
Для него наблюдать, как в настоящее время шестнадцатилетние парни первый раз идут на миссии, было странно, но он ничего не делал, хоть иногда позволял себе немного побрюзжать.
Старик много думал над этим. Ему казалось, что дух тех великих, яростных Санса постепенно уходил из их потомков. Но он успокаивал себя тем, что сейчас просто иное время.
Однако, вот, они уже на грани даже не уничтожения, а порабощения. Могли ли Санса прошлого до такого докатиться?
Что бы они сказали о своих потомках?
Джиробу очень хорошо знал ответ. Санса прошлого предпочли бы смерть столь позорному существованию. Хоть Санса и не были никогда великим кланом, но с их наличием считались даже последние.
Так не лучше ли было благородно умереть в последней битве, дав звезде Санса в последний раз ярко вспыхнуть, чем медленно и печально тлеть, пока тьма не опустится окончательно?
К чему эти вымаливания у сильных сего мира шанса на такую жизнь? Он был против сдачи, но его убедили и, глядя в глаза своих умоляющих родственников, Джиробу пошел против всего во что верил и что знал.
Он сумел на время убедить себя, что поступает правильно. Скрыть этот горький вкус гнили на языке.
Но появление Сумада вновь разрушило эту иллюзию. Глядя на бойцов великого клана, старик видел тех, кто носил имя воителей по праву.
Этот мир принадлежит сильным, так почему же он упорно не дает умереть тому, что уже и так мертво?
Ради детских слез или просьб женщин? Так Джиробу это никогда особо не трогало.
«Старею, раз сумел дать соклановцам задурить себе голову. Сердце главы воителей не должно знать жалости».
Именно поэтому Джиробу почти не чувствовал ненависти. На секунду его сознанию открылась вся ирония ситуации, в которой жизнь одного случайного целителя оказала столь решительную роль в судьбе пары великих кланов, обычных кланов и даже коснулось таких людей, как семья дайме Хюго.
«Если твоя судьба столь сильна», — Джиробу смотрел прямо в змеиные глаза своего оппонента: «Значит тебе и впрямь решать, что будет дальше. Если ты выживешь и победишь, то закончишь то, что начал, и мой клан умрет. Умрешь ты? Значит, твоя судьба закончится здесь и мой клан будет жить».
Взгляд Джиробу вернул твердость, и старик еще крепче сжал катану приготовившись к драке. Вокруг ударила жажда крови, сорвав листья с окружающих деревьев.
Старый волк бросал вызов окружившим его молодым волкам.
Стас и остальные на мгновение замерли, а затем одновременно бросились вперед, занося оружие и формируя свои лучшие техники.
Бой за право Санса существовать и исход войны начался.
Конец четвертой книги
От автора: да, не рассчитал, признаю. Я даже думал написать еще одну главу в этой книге, но тогда придется ужать бой, а там еще и последствия… В итоге лучше я качественно опишу то, что запланировал в пятой книге, чем буду упихивать ногами все в четвертую.
Ну а так, дата начала пятой книги будет в следующем блоге. Чтобы его не пропустить подписывайтесь на мой профиль.
* * *
