Я, как Квадро, обладал большей физической силой, лучшими реакцией и скоростью. Но тем не менее Оливейдер умудрялся блокировать каждый мой удар. Он постоянно отступал, но, как бы ни старался, я не мог достать Огранённого. Я бил в разные части его тела, от пальцев рук до стоп, но безрезультатно — Олливейдер мастерски орудовал мечом и щитом.
В итоге я немного разозлился и отдал частичный контроль левой руки Алисе. Моя скорость резко увеличилась, а удары стали абсолютно хаотичными. Я мог одновременно бить в ногу и голову. Я использовал особый ритм шагов, который мы с Алисой разработали после тренировок с инструкторами. Но защита Олливейдера была безупречной.
Своим клинком он отклонял удары, меняя вектор направления моего меча. А с щитом управлялся так мастерски, что умудрялся снижать урон от каждого моего удара на тридцать-пятьдесят процентов. При этом его ноги работали так же превосходно. Я хотел оттеснить его к решётке, чтобы ограничить в манёвренности, но Олливейдер не допускал этого, хоть и постоянно отступал.
В какой-то момент он вдруг увернулся от атаки и резко ударил меня своим мечом. Я легко уклонился от клинка, но в следующее мгновение почувствовал боль в ноге — Олливейдер пнул меня. Моё колено подогнулось, и я едва не получил щитом в лицо — в последний момент отпрыгнул.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Олливейдер выглядел задумчивым. Наконец, он заговорил:
— Твой стиль странный. Как будто два человека сражаются, а не один, — его голос был хриплым и неприятным. — Этот талант можно развить. У тебя не хватает базы.
Олливейдер встал в стойку.
— Нападай. Я буду показывать твои слабые места.
Я сжал покрепче рукояти мечей и бросился в бой.
* * *
С каждым днём моё мастерство владения мечами улучшалось. Но без использования узоров я не мог пробить защиту Олливейдера. Позже я узнал, что этот парень — гений. Пока он был Трибусом, но его уже выбрали как будущего главу Сыновей Ареса. Он родился с мутировавшим телом — его кожа, мышцы и кости были гораздо крепче, чем у обычного человека. Но Олливейдер с раннего детства при малейшем движении испытывал сильную боль. В семь лет он присоединился к Сыновьям Ареса и стал Примой.
Люди с мутировавшими телами встречались очень редко. Скорее всего, Олливейдер — единственный из ныне живущих. Как правило, такие люди долго не живут. Но Олливейдер был исключением.
Ещё у этого парня был узор Призыва. Впервые он вызвал своего зверя через месяц после моего появления. Мы отдыхали после очередной тренировки и смотрели, как Боря стоит на задних копытах и размахивает передними, к которым привязал лезвия ножей.
— Я собираюсь через неделю прорваться к Квадро, — вдруг сообщил мне Олливейдер и активировал узор на правом плече. Рядом с ним вспыхнул свет, из которого появился кот. Он выглядел странно. Худой, облезлый, с очень грустной и сонной мордой. Кот был обвешан коричневыми ремешками, к его спине крепились два коротких кинжала.
Кот посмотрел на Олливейдера. И сипло сказал:
— Мяу.
Его голос был очень хриплым. Как у прокуренного алкаша, который сорвал голос. Меня передёрнуло. Олливейдер прикрыл глаза. Кот растерянно посмотрел на меня и повторил:
— Мяу?
Я тоже прикрыл глаза. Олливейдер был очень странным человеком. Он мог за долгие недели не произнести ни слова. Этот парень так вёл себя не только со мной, но и с Сыновьями Ареса. Его не любили в замке, но тем не менее уважали за талант и силу.
— Свинья с мечами?
Я поморщился, когда кот заговорил, и открыл глаза. Боря заметил нового зверя, подошёл к нему и замахнулся мечом.
— Сражайся!
Клинок отцепился от его копыта и улетел в сторону.
— Ой. Развязалось, — грустно пробормотал Боря и побежал за своим оружием.
Кот взглянул на меня. Его глаза вдруг вспыхнули лазурным светом, но сразу же вернули себе серый цвет. Я нахмурился. Мне показалось, что кот меня просканировал.
— Я не вижу тебя, — кот закашлялся. Затем повернул голову к Олливейдеру. — У этого парня сложная судьба. Я не вижу её.
Боря подобрал клинок, привязал его обратно к копыту и снова подбежал к коту, вызывая того на бой. Зверь Олливейдера понял, что хозяин не собирается его отправлять обратно. Горько вздохнул и попросил меня:
— Убери хряка, будь человеком.
Боря ткнул мечом в кота. Но тот резко выдернул из ножен один из кинжалов и отбил атаку. Клинок Бори вновь отлетел далеко в сторону.
— Вы нелюди, — грустно констатировал кот, обращаясь ко мне и Олливейдеру. — Оба.
— Ты тоже не человек, — заметил я.
Кот с жалостью посмотрел на меня, как на глупого ребёнка, и неспешно пошёл прочь, опустив голову.
Олливейдер поднялся на ноги, очевидно, собираясь продолжить тренировку. Я не стал спрашивать его, зачем он призвал Кота. Этот парень всё равно не ответит.
Мы встали друг напротив друга и начали сражение. Огранённый, отвечающий за тренировочный зал, уже предлагал мне поменять спарринг-партнёра на Квадро. Я отказался. Сейчас я мог победить Олливейдера, но сдерживал свои силы и оттачивал навыки.
Краем глаза я видел, как Боря вновь полез к коту, но тот легко выбил из его копыт мечи. Мне стало жалко свина. Надо будет вечером сделать ему хорошие артефакты-крепления.
Вскоре я полностью сконцентрировался на Олливейдере. Благодаря своему мутировавшему телу, этот человек обладал поразительной выносливостью и силой. А его талант бойца восхищал. Олливейдер помог мне стать гораздо сильнее.
На следующий день после нашей первой встречи Олливейдер дал мне книжку с описанием нипонской техники Дуал. Она предназначалась для многоликих с Глазами Близнецов, которые вырастили своего клона. Техника Дуал создавалась для двух мечников, но Олливейдер сказал, что я должен её переделать под себя. И он помогал мне в спаррингах. Нам с Алисой не составило труда создать базу новой техники. Теперь, когда я орудовал мечами, казалось, что сражаются два абсолютно разных человека со своими уникальными стилями мечника.
Недавно Олливейдер начал обучать меня технике ног, которая называлась Шаги Цветущей Вишни. Её корни уходили в Китайскую Империю, и она считалась одной из лучших на всей Терре. Олливейдер говорил, куда нужно направить чакру, и в следующую секунду показывал движение. Я повторял за ним. А вечером просматривал воспоминания, чтобы окончательно закрепить.
Я не знаю, зачем этот человек так помогает мне. Каждая из этих техник — сокровище.
Через неделю Олливейдер успешно нарисовал четвёртую Грань и стал Квадро. Он продолжал каждый день призывать своего кота, хоть зверь и просил оставить его в покое. Я сделал Боре крепления для клинков, и тот теперь мог нормально сражаться. Но кот всё равно легко отражал все его атаки и постоянно ломал крепления.
Через зайфон я узнал у отца, что коты — провидцы. Они очень редко признают людей как хозяев, и способности их очень странные. Отец сказал, что коты силой мысли управляют предметами и определяют способности живых существ и их слабые места. Они всегда видят правильный путь и никогда не теряются.
С Борей я тоже поговорил о котах. Свин мало о них знал. Котов в Мире Двенадцати старались не трогать из-за их странных талантов. Никто с ними близко не общался, этих зверей все сторонились.
После того как Олливейдер прорвался к Квадро, наши тренировки стали ожесточённее. Я создавал Кровавый и Ледяной Мечи. У Олливейдера же щит и клинок были частью его алого доспеха. Каждый раз, когда мы сражались, вокруг нашей секции собирались люди и внимательно наблюдали.
Иногда мы выходили за пределы замка, чтобы уничтожить группу зверей или гулей, которые близко подобрались к обители Сыновей Ареса. Я старался делать это почаще, чтобы проверять свои новые силы на других существах. И когда до конца трёхмесячного срока оставалась всего неделя, я в очередной раз вышел наружу. Боря увязался со мной. В последние дни его навыки владения мечами улучшились, но он всё равно ни разу даже не поцарапал кота. И каждый вечер мне приходилось чинить сломанные крепления.
