[1] В дореволюционной Российской Империи альтернативного мира ранги «Осененных» было принято делить на ступени Дара согласно «Ангельской Иерархии». Если следовать этой логике, то за наивысшим уровнем «Серафим», должен был бы следовать уровень «Бог», которого «не существовало».
[2] В сентябре 1894‑го года Иосиф Джугашвили был зачислен в православную Тифлисскую духовную семинарию. В конце мая 1899‑го года он не явился на экзамены за пятый год обучения — на тот момент он овладевал абсолютно другой «Библией» — о построении рая на земле, созданной «апологетами» новой религии — Максом и Энгельсом. Поэтому семинарию он так и не закончил.
— Так точно, товарищ Сталин! Приму это к сведению!
— А теперь расскажите подробно, как вам удалось инициировать товарища Хоттабыча за такой короткий срок? Как я понял из того же рапорта Семена Ивановича, и двух дней не прошло?
— Все верно, Иосиф Виссарионович, — подтвердил Петров. — Тридцать восемь часов на все про все!
— Поразительно. — Сталин одобрительно улыбнулся. — А что за новую методику вы использовали, Петр Петрович? И не попробовать ли нам внедрить её повсеместно?
— Так внедрять нечего, товарищ Сталин — ничего нового и не применяли, — ответил Петров. — Стандартная и не раз оправдавшая себя методика «психического расшатывания» потенциального Силовика… Правда… она слегка… жестковата… и не все инициируемые выдерживают такую инициацию…
— Слегка жестковата, товарищ оснаб? — неожиданно иронично рассмеялся Сталин. — Мне ли не знать, насколько она жестковата? Сам инициировался подобным же способом! Но не так же быстро — не в тридцать восемь часов!
— У товарища генерал–майора Младенцева отличные военспецы! — продолжил свой доклад товарищ оснаб. — Перед самым началом «операции» по инициации товарища Хоттабыча, мы согласовали с ними все нюансы. По предварительным оценкам специалистов, чтобы максимально не навредить старику, процесс должен был занять никак не менее трех–четырех недель… Но… — Оснаб запнулся, не зная, как преподнести Вождю столь нелицеприятную информацию.
— Договаривайте уже, товарищ Петров! — Стерев с лица улыбку, жестко потребовал Иосиф Виссарионович, который и без того уже знал в подробностях обо всем произошедшем в училище [3].
[3] По воспоминаниям современников Сталин никогда не встречался с людьми, предварительно не подготовившись. Он всегда изучал предысторию и контекст вопроса, который планировалось обсудить. И приходил в ярость, когда докладчики являлись на встречу с ним неподготовленными.
— В процессе «психической» подготовки инициации старшим наставником Болдырем был умело спровоцирован конфликт между товарищем Хоттабычем и группой курсантов, который, к сожалению, вылился в открытое противостояние и…
— Курсанты, говоришь?! — неожиданно эмоционально рыкнул Иосиф Виссарионович. — Будущие командиры-Силовики?! — Воздух резко наэлектризовался и начал ощутимо покалывать кожу. — Честь, совесть и доблесть Красной Армии?! — Побитые сединой волосы вождя встали «дыбом», а усы встопорщились. — Набичвари [4], шайтаны, сволочи, подонки, мрази! — Продолжал «бушевать» Сталин, натурально метая молнии. — Как такая погань смогла пролезть в самое сердце армии — школу Красных командиров?!
[4] Набичвари — ублюдки (грузинск.)
Мрачные Берия и Петров сидели тихо, стараясь даже дышать через раз, дожидаясь, пока вождя отпустит «приступ ярости».
— Это уже вопрос к вам, товарищ Берия! Почему тот, кто должен стоять на страже трудового народа, насилует беззащитных девушек? Да еще где? В училище командного состава! Немыслимо!
— Наша недоработка, товарищ Сталин… — потупился Берия, не решаясь смотреть искрящиеся разрядами глаза вождя. — Практически весь набор школы из проверенных семей — дети прославленных командиров Красной Армии, партийной номенклатуры и высокопоставленных сотрудников органов Государственной Безопасности.
— И поэтому проверка «на вшивость» велась спустя рукава? — Потребовал прямого ответа Иосиф Виссарионович, нервно и глубоко затягиваясь табачным дымом. Но Берия видел, что вождь уже сумел взять себя в руки.
— Товарищ Сталин, но вы же знаете о катастрофической нехватке Менталистов! В данном конкретном случае наши сотрудники, не без оснований, постарались высвободить и без того остро недостающие «ресурсы»…
— Вот видите, Лаврентий Павлович, во что может вылиться «экономия» этих самых «недостающих ресурсов»? — Иосиф Виссарионович, конечно же, понимал, всю «тонкость момента» на котором искусно пытался «сыграть» товарищ Берия — специалистов-Мозголомов действительно не хватало, чтобы закрыть все дыры. — А потом эти не распознанные оборотни–шайтаны, занимая командные должности на фронтах, постыдно бегут с поля боя или массово сдаются в плен! Поэтому, настойчиво рекомендую вам, товарищ Берия, навести образцовый порядок в этой области! И изыскать–таки «недостающие ресурсы»! Все–таки Школа Красных Командиров — комсостав своей стране кует! — повторил он строчки известной песни. — А без настоящего, проверенного и преданного комсостава мы с вами, товарищи, далеко не уедем! И тем более- не сумеем победить в этой войне!
— Сделаем все возможное и невозможное, товарищ Сталин! — Берия облегченно, но незаметно выдохнул — первую «атаку» он отразил, но разговор с Вождем был еще далек от завершения.
— И не забудьте разобраться с этими набичвари! Я бы их за яйца подвесил или на кол посадил… А рядом приставил бы хорошего Медика… — Сталин улыбнулся жутким оскалом, а сквозь его тигриные глаза в мир заглянула сама Смерть, вызвав у наркома и оснаба непреодолимое желание провалиться сквозь землю. Только бы подальше отсюда! — Но мы не в средневековье, товарищи. Пусть военный трибунал решит их судьбу, и вынесет справедливое решение! — подытожил он.
— Так точно, товарищ Сталин! — незамедлительно отрапортовал Лаврентий Павлович.
— Продолжим с вами, товарищ Петров. — Вождь «переключил» свое внимание с Берии на оснаба. — Значит, наш бодрый старичок вновь встал на защиту едва не поруганной девичьей чести? И кстати, Лаврентий Павлович, — вновь досталось Берии «на орехи», — не вы ли удивлялись, отчего в родном мире Хоттабыча всяческие извращенцы насилуют советских девушек прямо на улицах?
— Было, Иосиф Виссарионович… — припомнил нарком.
— Так вот у нас, выходит, дела обстоят ничем не лучше! Примите и этот момент во внимание, товарищ Берия!
— Обязательно приму, товарищ Сталин!
— Значит, инициировался он в момент схватки с насильниками? — «Вернулся» к оснабу Иосиф Виссарионович.
— Точно этого сказать сейчас невозможно… — ответил Петров. — Но скорее всего, именно в этот момент. Иначе, как бы он смог одним ударом перебить кости и напрочь оторвать руку Варфоломееву? Я тут прикинул, какой силой должен был обладать такой удар… Вышло нечто немыслимое…
— И в какой же специализации инициировался наш старичок? — Последовал следующий вопрос.
— А вот с определением специализации, товарищ Сталин, у нас возникли определенные трудности… — Слегка «замялся» оснаб.
— И в чем же они выражаются? — поинтересовался Вождь. — По–моему все ясно, если учесть какие разрушения произвело вызванное им землетрясение. Разве не «Потрясатель тверди»?
— Есть большие сомнения, товарищ Сталин, — ответил Петров. — На первый взгляд может действительно так показаться… Однако, специализация «Потрясателя» очень редка. А при детальном изучении материалов, имеющихся на этот счет в нашем Силовом спецхране, я вообще, кроме самого факта «землетрясения» не нашел больше ни одного совпадения… У «Потрясателей» никогда не фиксировалась повышенная физическая сила, такая чтобы одним ударом руку человеку оторвать!
— И каковы же ваши выводы, товарищ оснаб? — заинтересованно произнес вождь, попыхивая трубкой.
