пошел обратно на базу, это тоже бы многое о тебе говорило... Многое — но далеко не лучшее.— И что, исходя из того, что ты обо мне узнал бы, ты бы решил, обучать меня или нет? — добил я контрольный вопрос про японского мастера боевых искусств.— Конечно, нет. Скорее, я бы решил, как и чем тебя обучать. Хотя «обучать» тут даже не вполне верное слово. Правильнее будет сказать "направлять«.— Но мне сказали, ты способен обучить меня обращаться с моим оружием. Я для этого и пришел.— Для этого ли? — усмехнулся Птичник, прошел мимо меня, обошел стол по кругу и сел на дальнюю подушку. — Присаживайся.
Я сел на подушку, лежащую возле меня и поднял взгляд на Птичника. Теперь, когда он больше не стоял между мной и солнцем, я смог его рассмотреть. Птичник оказался весьма пожилым — я бы дал ему лет семьдесят. У него была черная с редкой проседью густая, хоть и короткая борода, сросшаяся с пышными густыми усами так, что в этой чаще едва-едва просматривались губы, и такие же бакенбарды. Подстрижен он был коротким аккуратным ежиком, в котором тоже виднелись нити седины. Кожа Птичника была на два тона темнее моей, но назвать его чернокожим язык не поворачивался — то ли метис какой-то, то ли просто загорел сверх меры на этой своей крыше. Над густыми кустистыми бровями, похожими на двух тропических гусениц, тянулись целые каньоны глубоких морщин, превращая лоб в подобие кукольной стиральной доски, а под правым глазом виднелся короткий извилистый шрам.
Птичник протянул руку под стол, и выудил из небольшого рюкзака, который там лежал, небольшой термос и два стаканчика из толстого пластика. Зашуршала резьба, потом чпокнул клапан, и из термоса полилась горячая, исходящая паром, черная жидкость.
Даже сквозь настойчивый запах миндаля пробился чарующий аромат кофе.
Птичник взглядом предложил мне один стакан, а второй взял сам. Отхлебнул и задумчиво посмотрел через мое плечо куда-то вдаль.
Я не повелся. Я не стал оборачиваться и проверять, что же такое там у меня за спиной. С вероятностью почти в сто процентов там ничего не было — ведь там ничего не было еще несколько секунд назад, когда я садился за стол. Поэтому я просто взял стаканчик, с наслаждением втянул запах кофе, который ненадолго изгнал из носа надоедливый миндаль, и сделал глоток.
— Скажи, Лайт... — медленно начал Птичник, так и не отхлебнув кофе. — Что ты хочешь узнать?— Я хочу узнать, как обращаться с моим оружием. — уже предчувствуя, что ответ далек от правильного, повторил я. — Тебе же писали.— Это лишь солнечный зайчик. — покачал головой Птичник. — Но не сам луч. Ты хочешь научиться обращаться с оружием — но для чего? Зачем тебе это умение?
А ведь и правда... Для чего мне это? Это ведь даже не совсем мое решение было — изначально эту идею заронила в мою голову Кейра. Потом ее добила Фиби. И только позже, в ноктусе, я окончательно уверился в ней.
Но ведь она изначально была не моя. Я повелся на местные обычаи, принял правила игры и незаметно для себя, возможно, в силу какой-то памяти тела, стал по этим правилам играть.
Но ведь я — не персонаж этой игры. Я сюда попал, если угодно, из другого сеттинга, другого мира. И у меня изначально другие входные данные — в отличие от остальных, я ничего не знаю об этом мире.
Хотя важно даже не это. Скорее важно то, что в отличие от других я заражен.
Это все равно что начать проходить незнакомую игру, сразу поставив максимальный уровень сложности, и выбрав персонажа, в графе «сложность» у которого стоит шесть звездочек. Из пяти.
Хотя нет, даже такой пример не подойдет. В такой игре все равно пойдешь по тому же пути, что и все остальные игроки, только будешь делать это аккуратнее, тратя на все дополнительное время. А вот как раз времени у меня и нет. И тратить его на то, чтобы научиться обращаться с оружием, которое не пригодится мне, если меня поглотит заражение — чуть ли не самая глупая идея из всех, что можно реализовать в таких условиях. Это для всех остальных практика с оружием может быть частью, а то и смыслом, жизни — они этим зарабатывают, для них это естественно. Они этим живут.
Меня же в первую очередь интересует, как жить начать. А не закончить...
— Итак, Лайт... — снова прервал молчание Птичник. — Что же ты хочешь узнать?Я хочу знать все. — не колеблясь, ответил я. — Может, тебе не сообщили, но у меня напрочь отшибло память и практически ничего не знаю. Даже о мире вокруг знаю лишь то, что за несколько вечеров наг... наковырял в информатории.
Я чуть не сказал «нагуглил», но вовремя прикусил язык. А Птичник словно и не заметил этой оговорки:
— Да, я в курсе этой твоей истории. Но значит «все» и знать «все о мире» это не одно и то же. И, в общем-то, я действительно могу рассказать тебе все... Но не в нашем случае. Это займет слишком много времени... Которого у нас нет.
Конечно, это можно было воспринять как нежелание долго со мной возиться...
Но можно было и по-другому.
Не выдавая напряжения, я снова отхлебнул кофе и поднял глаза на Птичника:
— А на что у нас есть время?
Птичник внимательно осмотрел меня и улыбнулся:
— На что бы у нас его ни было, его явно меньше, чем тебе бы хотелось. Скажем так — я могу ответить на вопросы, которые тебя больше всего интересуют... Или научить тебя обращаться с твоим оружием. Ты ведь за этим сюда пришел?— Пришел — за этим. — я кивнул. — Но не уверен, что для этого... А объединить никак? Ну там например я буду отрабатывать упражнения, а параллельно слушать твои ответы на вопросы?— Если бы все было так просто. — усмехнулся Птичник. — Обращение с проводником это не просто тренировки, как с простой железкой. Любое оружие — это отдельный предмет, который, как ты им ни учись пользоваться, остается отдельным предметом. Активный проводник — это, в сути своей, часть тебя. Поэтому, чтобы научиться управлять световым оружием, в первую очередь тебе нужно научиться управлять самим собой. А это, как ты понимаешь, непростая задача в случае, если одновременно тебе кто-то что-то рассказывает.— А девчонки сказали, что ты можешь научить. — я покачал головой.— Отчасти. Я могу подсказать правильный путь. Видишь ли, в чем штука — люди, которые
