вытряхивая песок из туфель; затем шум моря заглушил все производимые орком звуки.
– Я не знаю, кто он или что он, – тихо, ни к кому конкретно не обращаясь, заговорил Халькдафф чуть погодя. – Может быть, это легендарная Лапута, а возможно, и действительно гость из космической бездны, которого с Землей ничего не связывает. Никто не знает… из землян. Что смотришь, юноша? Гордись! Ты прикоснулся к величайшей тайне мироздания! Или – кто поручится? – к самой Вечности!
Геральт, которому адресовались последние слова, невольно вздрогнул.
– Главное, чтобы вечность не пожелала прикоснуться к нам, – проворчал Весемир. – Не представляю, Халькдафф, как тебе еще не надоел этот мир? Я живу в нем несравненно меньше тебя, но иногда мне кажется, что я все-таки старше.
– А ты и есть старше, – пожал плечами Халькдафф. – Не во всем, конечно. Но во многом. Никогда не понимал вас, людей: я имею в виду, сердцем не понимал, а не мозгами. Как вы умудряетесь пылать, будто фальшфейер, если рядом тлеем мы, долгоживущие? Как заставляете себя жить и работать, зная, что завтра вас уже не будет? Что вам никогда не увидеть завершенным то, что вы строите сегодня? Мне кажется, мало кто из эльфов выдержал бы подобное. Долгоживущие вообще хлипче в плане психологической устойчивости. Плющит нас пресс повседневности, вгоняет в тоску и меланхолию – иной раз целый год валяешься на диване и ничего не делаешь. Не можется. И не хочется, а это гораздо хуже.
Весемир вздохнул, но ничего не ответил. Он некоторое время задумчиво глядел на море, беззаботно накатывающееся на песчаный пляж.
– А что, правда красноголовки их броню не берут? – неожиданно сменил тему старый ведьмак.
– Правда. Собственно, у них это и не броня, а нечто вроде кожи. Во всяком случае, не металл. Мы с Эранвальдом так и не сумели вычленить что-либо похожее на структуру, на кристаллическую решетку. Такое впечатление, словно кибердиск представляет собой не то гигантскую клетку, не то огромную молекулярную сшивку. Самое паршивое заключалось в том, что нам нечем было его изучать, – срез не сделаешь, соскоб тоже, внутрь не заглянешь, а в микроскоп видна только пупырчатая поверхность, сплошная и монолитная. Загадка, понимаешь ли, на загадке.
– А просвечивать пробовали?
– Обижаешь, Весемир… Ясное дело, пробовали. Монолит – он и есть монолит, сколько ни просвечивай. В общем… Собирай свою гвардию и вводи в курс дела. А трепаться хватит, я тебе и так рассказал больше, чем знаю, – ты, главное, мои домыслы за чистую монету не прими. Про Лапуту там или межзвездного гостя. Может, оно и правда, но вообще-то такие вещи следует сначала доказать. А доказательств-то и нет. И взяться им неоткуда.
– А я Койона за красноголовками послал, – грустно сообщил Весемир. – Тысячу обойм заказал у оружейников…
– Ничего, не помидоры, не протухнут, – успокоил его эльф. – Сгрузишь в техничку Иларио, все равно ведь пустая. А в Арзамасе пригодятся. Как там гномы любят выражаться? Запас карман не тяготит?
– Не тянет.
– Во-во…
Халькдафф посмотрел на часы.
– Ладно, пойду я… Мне еще в Одессу надо заехать. Ты, Весемир, запомни всего две вещи: делай, как я сказал, и никуда не уходи со своими ведьмаками, а то мало ли, комбинатские – народ темный. Скорее всего, все решится сегодняшней ночью. Я оставлю нескольких мальчиков, если что – они подскажут, как поступить. И главное – никакой пальбы и героизма. Покорно отдать метанол и поглядеть, как киберсвора Гостя уберется назад, в море.
– А она уберется?
– Однозначно. Есть признаки… только не спрашивай какие. Все, бывай, Весемир. И ты, Геральт, тоже.
Халькдафф порывисто поднялся и скорым шагом направился в сторону лимузина. Песка он словно бы и не касался – во всяком случае, туфли вытряхивать магистру не пришлось, не то что Шаку Таруму. Охранники не отставали от босса, но и вперед предусмотрительно не лезли.
– Надо же, – буркнул Весемир с ехидцей, когда эльфы достаточно от них удалились. – Даже кресельца не забрали!
Геральт счел это приглашением, поднялся с песка и уселся на место Халькдаффа.
– Удобно, – оценил он. – На песке хуже.
– Разве эльф хоть на секунду останется в месте, где ему будет неудобно? – вопросил Весемир неизвестно у кого. Должно быть, у моря.
– Учитель! Мы послушаемся Халькдаффа? – поинтересовался Геральт: ему надоело слушать небылицы и отвлеченные размышления.
– Думаешь, у нас есть выбор?
– Не знаю, – честно признался Геральт. – Халькдафф очень прозрачно намекнул: выбора у нас нет.
– Значит, его действительно нет.
– Но… это же против кодекса… Что скажут наши? А живые?
– Договор с комбинатом мы пока не заключили, – возразил Весемир. – Формально нарушения кодекса не произойдет.
– Но ведь комбинатские считают, что мы пришли на помощь! И клан, и вольные. А теперь на попятную?
Весемир устало поглядел на Геральта. Именно устало. Плечи его поникли, придавленные грузом прожитых лет и постоянной, ни на секунду не ослабевающей ответственности перед городом.
– Да, мальчик мой, случается и такое. Я учил вас не бояться, учил лезть в самое пекло и не отступать ни перед чем. Видно, пришел черед научить противоположному: никуда не лезть, даже если долг и честь ведьмака требуют вмешаться. Думаю, ты уже понял, что это куда труднее, – просто стоять и смотреть. И думать, что ты сейчас должен быть там, где жарко, где орудуют твари, которых мы поклялись уничтожать, покуда жив хоть один ведьмак. Рано или поздно этому должен научиться каждый из нас. Включая меня.
– Бред какой-то, – сказал Геральт и отвернулся.
– Увы, – отозвался Весемир, – это не бред. Это жизнь, от которой нам никуда не деться, хоть мы и отказали себе в праве именоваться живыми.
Весемир медленно встал со стульчика. Геральту на секунду показалось, что учитель сейчас закряхтит, таким он выглядел старым и измотанным.
Но Весемир не издал ни звука.
Только поднявшись и расправив согбенные плечи, Весемир подал голос:
– А кресельца забери! Пригодятся – не эльфам, так нам.
* * *
– Ну и дела, – протянул озадаченный Эскель. – Поверить не могу. Халькдафф запретил нам вмешиваться?
– Именно так, – подтвердил Геральт. – Только наблюдать. Стоять и смотреть, как морские твари воруют комбинатский метанол. А если вдруг клан попытается отстоять свое, кровное…
– Мочить клан, – буркнул Эскель. – Хорошенькое дело…
– Комбинатских мы не тронем, – твердо сказал Геральт. – Но и не пустим куда не следует. В чем-то Халькдафф прав: разве эти диски ведут себя как чудовища? В том смысле – разве они нападают на живых? Только на механизмы! Живым просто не следует находиться рядом.
– А ведь и правда, – вскинулся Ламберт. – На живых они не нападали! Железяк попортили – будь-будь,
