это образом я сумел определить оружие демона, который к моменту моего рождения был уже давным-давно мертв?
— Ты меня спрашиваешь? — усмехнулась рыжая. — Это не у меня душа сквозит магией и закладками от Создателя. Очевидно, Творец вложил в ядро кое-что более интересное, чем могло казаться даже в самых смелых фантазиях.
Да, очень интересное.
Демонический, мать его, язык.
Который прижился в моей голове благодаря пробоине в оболочке души.
Вспоминаю теорию о заложенных в ядре знаниях, и становится как-то не по себе.
Сомневаюсь, что Создатель смеха ради запрограммировал людей изучать демонический язык.
Больше похоже на то, что либо он сам на нем говорил и заложил его понимание, как базу, либо же демоны подсуетились и адаптировали для себя наречие Творца и застолбили авторское право.
— Вы… понимаете что на нем написано? — спросила девушка.
— К несчастью — да, — признался я, посмотрев на «Атам». — «Отбирающий силу», «Дарующий страдания». А на твоем крестообразном узоре, — честно, я даже не удивился тому, что и щит при впитывании Магии Теней вспыхнул демоническими глифами. — «Исток вероломства», «Пьющий силу, дарующий мощь». Собственно, так я и предполагал. Да и чего еще можно было ожидать от Ваала?
— А… Кто он такой? — спросила девушка.
— Ваал — демон вероломства и обмана, — пояснил я, покопавшись в памяти. — Великий герцог Ада.
Собственно, по этой причине я и другие зародыши Практиков изучали имена и личности других демонов, кроме своих «патронов».
Нужно понимать кому кланяться, а кто из рогатых стоит ниже тебя в иерархии демонической армии.
— Я говорил тебе, что этот твой дар — не от Семерых, — шикнул на девушку ее братец. — Можно было сразу понять после того случая, что ничего хорошего в этом нет!
— Того случая? — уточнил я.
Не люблю загадки.
Особенно, когда они связаны с теми, кто прямо или косвенно связан с демонической линией Ваала.
То, что рогатый ублюдок создал из эльфийского металла демонические же меч и щит уже доказывает, что он не просто так старался.
Парень-то обычный маг, а вот девица…
Могу поспорить, что в ее далекой родне кто-то согрешил с рогатым паскудником.
И каким-то образом эти предметы достались им.
Любопытно другое.
Я никогда прежде не встречал упоминаний об «Атаме» и подобном щите, а про демоническое оружие прочитал немало.
Выходит, либо демоны про него забыли по причине утраты или утери на поле боя (ага, три раза «хаха», у них архивы подробнее, чем джедайская библиотека), либо же…
Либо же один коварный демон создал оружие и не «поставил его на учет».
Как интересно.
Демон коварства ведет себя коварно.
— Несколько лет назад я… — начала было девушка, но парень ее грубо толкнул плечом.
— Даже не думай! — пригрозил он. — Это ведь Практик, зло из легенд! Его душа черна как сами глубины Ада и…
— Вообще-то там отнюдь не темно, — сказал я. — Наоборот, довольно все ярко, освещается пламенем под котлами с грешниками и Геенной огненной. Так что света там достаточно — чтобы не упускать подробностей и наслаждаться видами мучающихся грешников фулэйчди.
— Серьезно? — округлила глаза девушка.
— Брехня, — уверенно заявила Корделия.
— О, Семеро, защитите наши бессмертные души, — закатил глаза к небу Франц, забормотав какую-то молитву.
— Чистая правда, — солгал я, не моргнув и глазом. — Нас, Практиков, когда обучают в академии Зла, отводят на экскурсии в Ад. Показывают где будет наш участок работы, куда будут попадать души, совращенные нами на путь антидобра или плененные в бою. Потом мы там еще и производственную практику проходим, учимся правильно пытать души и истязать грешников. Кстати, если не знали, то биться мизинцем об угол тумбочки придумал лично я. И из крана холодной воды ливануть кипятком — тоже мое изобретение. Как и бабайка, который ворует вторые носки и прячет по утрам ключи от машины.
Корделия, хрюкнув, свалилась на землю и принялась негромко хихикать, разрушая атмосферу злодейского признания.
— Я многого не поняла, но… Вы шутите, да? — уточнила девушка.
— Ну что ты, — с каменным едалом продолжал я жать на больное, сообразив, что девушка знает о себе нечто интересное, но ее братец не хочет об этом распространяться. — Говорю истинную правду. Как же я могу лгать той, кто является одной из нас?
А, поскольку я по природе своей любопытный человек, то мне очень хочется услышать историю этой парочки.
Потому как мне дюже интересно понять как в этом мире выжили потомки демонов, хотя всех кого могли истребили и анафеме предали.
Эта девчушка явно не последнюю горбушку доедает, холеная, аристократичная, ни шрамика на лице, умение фехтовать, боевые кони у обоих.
Не говоря уже про категорию ее «магичности».
Да, я уже в курсе, что существуют уникумы, которые сами направляют путь своего развития в магии без каких-либо учителей как в магической академии в столице.
Зверолюды, например.
Но вот эта парочка явно училась магии в известном заведении.
И это удовольствие не из дешевых.
Но даже за деньги туда не возьмут с улицы — магия это привилегия местной аристократии и тех, кто ей верен.
Значит, эти двое либо сами аристократы, либо имеют «крышу» в виде таковых разумных.
Очень хочу знать кто ж отважился приютить у себя под крышей человека с подобной душой.
Магическое зрение открывается местным при достижении второй категории, которой я сейчас с большими допущениями соответствую.
Парень так не умеет, а вот девушка — да.
Либо маги Дома, которому они служат, либо в магической академии уж точно должны были увидеть ее неоднородную магию.
— Так вы… Знаете? — а у нее глаза могут еще больше округляться?
— Нет-нет-нет, не может такого быть, мы же просто отправились убить нескольких монстров, — тряс головой Франц. — Не может быть так, чтобы мы случайно встретили Практика.
— А все уж точно не случайно, — заверил я, посмотрев на все еще посмеивающуюся Корделию.
Правда, магичка, сообразив, что ей сейчас начнут задавать вопросы, предпочла притвориться спящей.
— Но, как?!
— Вопросы здесь задаю я, — рявкнув, привел из обоих в чувства. — Ты поклялась служить мне, чтобы сохранить жизнь твоему брату. Так что делай то, что я приказываю.
— Д-да, господин.
— Что произошло два года назад?
— Не говори ему! — прошипел сестре Франц. — Мы ведь не знаем…
Дальше только мычание, так как его рот оказался закрыт кляпом из огненных веревок.
— Спасибо, — кивнул я Корделии в благодарность.
— Что за мужики пошли? — с притворной грустью в голосе вздохнула она. — Все какие-то белки-истерички.
Я даже не хочу знать кто это такие.
Одно название попахивает идиотизмом.
Правда, зная Корделию, за самым глупым наименованием может стоять
