минуту, начисто, словно ластиком с листка, стерлись ничего не значащие слова «добро», «зло», «милосердие», «чужая жизнь, которую ты не вправе…». Исчез и сам листок, болтающийся перед глазами большинства людей, на котором другие люди пишут правила и инструкции. Когда настает время боя, исчезает всё, кроме автомата в твоих руках, счетчика патронов в твоей голове и линии выстрела, которую ты совмещаешь с чужими телами. Это и есть голая, неприкрытая правда жизни, момент истины, высшая справедливость. Не ты – так тебя! Поэтому всегда будь первым! Будь лучше, хитрее, проворнее, чем те, что целятся в тебя, что хотят остаться жить на этой земле после того, как ты упадешь, пробитый их пулями. Но при этом не позволяй ненависти, злобе, желанию скорой победы затопить твой разум! Лишние эмоции и слишком сильные желания сбивают линию выстрела, а это чревато поражением. Что в бою, что в мирной жизни…
Деревья, горящие вдоль дороги, прекрасно освещали картину побоища. Маркитанты вели огонь из наскоро отрытых окопов и из-за куч бурелома. А собакоголовые были как на ладони. В первые мгновения боя свинцовый ливень выкосил примерно треть мутантов. Остальные же попытались укрыться кто куда и организовать оборону…
Но сделать это оказалось непросто. БТР шел только во главе колонны. Следом за ним ехали тентованный грузовик ГАЗ-66 и электроцикл. Дальше были видны сполохи огня над еще каким-то колесным транспортником, но с моего места было не разобрать, какая именно машина шла за электроциклом. Вернее, уже не шла, а стояла поперек дороги, беспомощно уткнувшись бампером в горящее дерево.
Грузовик в мгновение ока изрешетили пулями. Из простреленного кузова вывалились наружу лишь двое собакоголовых. Один погиб сразу. Его голова, хоть и защищенная шлемом, буквально взорвалась, прошитая автоматной очередью. Второй же успел упасть на живот и заползти под колесо грузовика, откуда мгновением позже замигали огоньки ответных выстрелов.
А вот с электроциклом все оказалось сложнее.
Бронированная машина резко свернула с дороги и, раздавив по пути баррикаду маркитантов, попыталась прорваться между искалеченным «газоном» и стеной горящего леса. В принципе, габариты и проходимость машины позволяли совершить такой маневр, но водитель немного не рассчитал. Не учел стальные шипы, торчащие из бортов электроцикла, словно иголки гигантского рассерженного ежа.
Горящее дерево, стоящее у дороги, заскрипело, застонало, словно живое, когда шипы рванули его плоть, но не переломилось от удара. Зато сломались два шипа, торчащих возле кабины, а остальные намертво завязли в толстом дереве. Напрасно водитель давил на педали, выжимая из мотора все возможное. Напрасно колеса разбрасывали во все стороны комья земли и куски старого асфальта. Машина завязла намертво… Теперь выковырять из нее экипаж и трофеи будет проблематично. С одной стороны электроцикла – грузовик с пробитыми колесами, с другой – горящий лес. Как хочешь, так и потроши огромную консерву, из амбразур которой вдобавок принялись ожесточенно вести ответный огонь.
Правда, продолжалось это недолго. Стена огня в непосредственной близости от бронированной машины не особо опасная штука, если машина не на бензиновом ходу. Но удушливый дым, проникающий в салон, и быстрый нагрев стального борта не способствуют долгой обороне.
Буквально через минуту ответный огонь прекратился. Задний борт электроцикла откинулся назад, и из машины посыпались собакоголовые… прямо под маркитантские пули.
Несомненно, на данном участке перевес был на нашей стороне. Но при этом мутанты сумели показать себя отличными бойцами. Тот, что стрелял из-за колеса грузовика, успел положить двоих «лосей», прежде чем я вогнал пулю из своей СВД в еле видимый отблеск огня на бронестекле его шлема.
Экипаж электроцикла, выскочивший из своего бронированного укрытия, тут же попал под перекрестный огонь. Погибли многие, но выжившие доставили нам немало хлопот.
Один из гранатомета умудрился жахнуть, прежде чем автоматная очередь отбросила его на обочину. Причем жахнуть прицельно. Двое маркитантов, спрятавшихся за поваленным стволом дерева, в одно мгновение превратились в фарш, нашпигованный осколками и занозами. Еще трое собакоголовых, двигаясь от укрытия к укрытию с поразительной скоростью, секунд за тридцать умудрились выкосить полдесятка нападающих, прежде чем сами, изрешеченные пулями, успокоились навеки.
Тем не менее на этом участке дороги бой явно заканчивался в нашу пользу. Чего я не мог сказать о том, что творилось за поворотом. Там по-прежнему шла ожесточенная автоматная стрельба, перемежаемая тяжелыми и частыми ударами крупнокалиберного пулемета.
– Посмотрим, чего там? – предложил Богдан, меняя магазин автомата.
– Можно, – кивнул я.
В группе, которая сейчас вела бой за поворотом, был Кощей. Так уж Живоглот распорядился, когда решалось, кого куда ставить в засаду. И теперь парень с зеленозвездатым погоном на плече явно беспокоился за судьбу товарища. Интересно, что может связывать эдакого громилу и прожженного маркитанта? Не иначе какое-то общее дело. Ладно, со временем разберемся, что к чему.
Я на глаз прикинул потери. Убитых и серьезно раненных человек пятнадцать из сорока бойцов, обрабатывавших этот участок дороги. Боль-мень, могло быть и гораздо хуже. Во второй группе, работавшей за поворотом, стрелков примерно столько же. Хорошо бы понять, чего они там так долго возятся?
Разгадка пришла сама собой. Вернее, приехала…
Расталкивая носом горящие машины, из-за поворота выполз бронеавтомобиль, внешним видом сильно смахивающий на доисторическое чудовище. Вытянутый вперед капот стального монстра с горящими фарами, мощный бампер, колеса с широкими протекторами, тяжелая задняя часть кузова – ну точно ящер, высматривающий добычу. А со спины «ящера», словно злобный детеныш-монстр, яростно плевался огнем поставленный на сошки пулемет «Корд»…
«Ящер» был мне знаком, правда, лишь по картинкам в наладоннике. Легкобронированный БПМ-97 «Выстрел», верхняя часть корпуса которого держит очередь крупнокалиберного пулемета на дистанции до трехсот метров. Нижнюю часть и корму в принципе можно пробить из моей СВД, если подобраться к «ящеру» вплотную. Но кто ж даст? Пулеметчик, высунувшийся из люка бронированной пограничной машины, был правильный. В мгновение ока подавил огнем весь наш отряд, выкосив зазевавшихся, а выживших заставив попадать на землю за укрытиями и вжаться в землю.
Черт, откуда у собакоголовых эдакое чудо техники да на наши головы? Впрочем, какая разница… Факт, что оно есть. И что патронов у пулеметчика, как у дурака фантиков, – стреляет и стреляет, осыпая отколотыми от бревен щепками наши затылки. А ведь еще несколько секунд, и под такое дело пройдется по нашим позициям не только пулемет. Гранаты полетят. А потом собакоголовые просто прогуляются за наши баррикады, добьют раненых и соберут трофеи. Только мы этого уже не увидим. Хотя на хрена оно надо – на такое смотреть? Эх, мне б хотя бы пару секунд, чтобы высунуться из-за толстого бревна, за которым мы с Богданом усиленно давим физиономиями сырую землю. Да только никак оно при всем желании. Где ж ты, гад собакоголовый,
