жизнь. Я уже сражался с подобными монстрами в мире Кошмаров, поэтому мне почти не было страшно.
Звучало донельзя фальшиво, и я скривился.
— Но разве вы не чувствуете различия между мирами? Кто-то считает, что тот мир — лишь реалистичный сон, а здесь вы прошли через реальное сражение. Мне любопытно, как вы так легко решили драться с монстром.
— Я осознавал, чтобы будет трудно, но я привык перешагивать через проблемы, или давить их ногами, — самодовольно сказал некто в бинтах. — Кроме того, случившееся закалило меня и сделало сильнее. Как только я обнаружил монстра, я не мог отступить. Если бы я не вмешался, позже ящер набросился бы на кого-нибудь другого. Обычный человек наверняка погиб бы, а я после такого не смог бы смотреть людям в глаза.
Репортеры загомонили, а я выругался. С-скотина… Нет, здесь он прав — я действительно защитил бы людей. Но изначально я пришел в ту квартиру совсем с другой целью, и если бы знал, что меня ждет, вызвал бы полицию, отговорившись «странным шумом в квартире одноклассника». Я бы скорее доверил взрослым людям делать свою работу и разгребать это говно, даже зная, что половина отряда может там и остаться.
— Есть еще какие-то причины? — спросил репортер, а я четко понял, что это интервью — нечто большее, чем попытка надавить на мою гордость и заставить меня надеть облик и выйти на свет.
— Сейчас все искатели сражаются с монстрами, подвергая свою жизнь риску, — небрежно ответил актер. — Хотя их цель — это в первую очередь выживание и усиление, и они становятся сильнее в кровавых сражениях, они не ставят на кон жизнь. Знаете, на той стороне проще сражаться, потому что ты знаешь — даже если ты получишь страшную рану, то парочка орсов не дадут тебе умереть. А если и погибнешь, у тебя есть запасная жизнь в реальном мире. У тебя есть запасное тело, которое ты усиливаешь, находясь в Кошмарах. Я другой. Мне не хватало риска, не хватало понимания, что реальных жизней две: там и здесь. Если бы я продолжал рисковать только там, я бы становился сильнее, но мне бы не хватало ощущения, что я живу в обеих реальностях. Мне нужно было перешагнуть через страх смерти в реальности, пройти через то же, через что я прохожу в том мире. В противном случае, когда пришлось бы ставить на кон свою жизнь здесь, я мог стать трусом, который попытался бы сбежать в безопасное место. Я преодолел свой страх. И когда монстры наводнят улицы, я буду готов. И я обращаюсь ко всем искателям! Братья! Обратитесь к полиции, позвоните в службу спасения, или иначе расскажите о своих способностях. Зарегистрируйтесь! Помогите этому городу так, как помог ему я! Я оказался в нужном месте и в нужное время. Вы можете так же.
Внизу каждого видео шла строка с номером, на который можно позвонить, если ты или твои знакомые — искатели, или ты подозреваешь их в этом.
Я поставил на кон жизнь, а потом мою жертву и мою победу превратили в пиар-ход. Посмотрев ролик впервые, я почувствовал опустошение.
А потом рекламы с забинтованным человеком стало столько, что я просто перестал ее замечать.
— Твои пилюли действительно работают.
Киваю на признание девушки, но Рыжая так просто не успокаивается. Девушка смотрит на меня жадно, будто я — кусок золота. Пытается сосредоточиться и спрятать интерес, но получается откровенно плохо.
Когда я был в Школе в последний раз, передал Амиле два орса, чтобы она их проверила, посоветовалась с главами кланов, родов, патриархами, — или кто там правит бал в ее мире, — и решила, стоит ли торговать со мной такими вещами. И судя по ее взгляду, торговле орсами в обход веселого директора — быть.
— Ах, да. Я принесла кинжал, который ты заказывал.
Рыжая вынимает полоску металла почти в ладонь длиной, с толстой и короткой и толстой нашлепкой металла вместо рукояти: шкатулка сантиметров восемнадцать-двадцать, целый кинжал в ней не пронести, если хочешь оружие с лезвием длинее пяти-семи сантиметров.
Форма лезвия хищная, сразу видно, что нож — либо боевой, либо охотничий. Но ничем не отличается от остонадоевшей рекламы «финок НКВД и кизлярских ножей». На вид — вполне обычный металл, хотя я заказывал острый, прочный, чтобы можно было и великана, и какую-нибудь духовную тварь порезать.
Ради интереса втыкаю его в парту, да простит меня за мой вандализм директор, и тот входит на половину сантиметра. С вопросом в глазах смотрю на девчонку.
— Направь через лезвие Ци, — спокойно говорит Амила.
Касаюсь торчащего из стола лезвия пальцем и посылаю внутреннюю энергию. Чуда уже не ожидаю, но оно происходит! В металле появляются серебристые прожилки, которые будто от хвостовика идут вены. И нож под своим весом пробивает столешницу как бумагу, пока сверху не остается нашлепка хвостовика.
— Охренеть…
— Просто найди в своем мире кузнеца, который превратит оставшийся металл в приличный хвостовик и сделает хорошую ручку.
— Так, погоди. А если кузнец лезвие сделает длиннее?
— Лезвие трогать не нужно. Оно уже закалено, зачаровано и обработано. Если нужно, я могу достать наконечник копья, а там уже какое захочешь древко, такое и сделаешь.
Пожалуй, можно и копье заказать — вещь хорошая, пусть только для островов. В реальном мире я с копьем наперевес не похожу. Нож хотя бы спрятать можно.
Хотя в последнее время у меня получается все лучше контролировать незаметность, так что подумаю.
— И сколько орсов я должен за такое?
— А сколько готов предложить?
— Давай без этих торговых замашек. Назови реальную цену.
— Пять… нет, давай шесть пилюль?
Я почувствовал себя человеком современного мира, который готовился дать аборигену зажигалку в обмен на золото. Но это не помешало мне достать шкатулку, выложить оттуда десять орсов и пододвинуть в сторону Рыжей.
— Отлично! — потерла ладони девушка. — Так… Еще за два отдам семена трав, — достает девушка мешочек и кладет передо мной. — Тут семь видом трав и плодов, содержащих энергию. Можно запаривать, можно добавлять в еду, жечь на углях и вдыхать дым. Да хоть сырыми ешь! Но… Тебе точно они нужны? В твоей пилюле примерно столько же энергии, как и во всем урожае, который вырастет из всех этих семян.
— Нужны, — кивнул я с каменным
