можно курить совсем не так, как обычно.
Он посмотрел на трубку в своей руке и невольно усмехнулся. Кто знал, что через какое-то время он будет настолько походить на своего брата?
В следующий миг захотелось вздохнуть, потому что Коджи слишком давно не видел Тэцую и маленькую Мию. Он искренне надеялся, что у них всё в порядке. Даже послать сейчас весточку было очень опасно. Мало ли кто перехватит и… что тогда? А тогда будет масса проблем, коих им сейчас точно не нужно.
Внутри все было натянуто как струны сямисэна. Потому что мелкая пагода без крыши затеяла такого, чего ранее никто не проворачивал.
Удастся ли это Аске? Коджи почему-то не сомневался, что удастся. Только вот какой ценой? Ведь сто процентов, что она не говорит им всё. Ибо считает себя сильной и не хочет нагружать кого-то своими проблемами. Как бы глупо это ни звучало. Битва с богами — это проблема не только одной Аски Шре-Шенгай. Пусть боги и оказались фальшивыми. Тем не менее могущества и хитрости им не заниматься.
Коджи вздохнул, сделал ещё один глоток, потом затянулся:
— Когда это всё закончится, просто открою лавку, где можно всласть напиться и накуриться, — пробормотал он. — И пусть всё катится к цуми. Никаких учеников.
Последняя ученица, кажется, слишком энергична. С ней никто не сравниться. А опускаться на планку ниже уже совсем неинтересно.
По мере того, как утро сменяло свои оттенки, жизнь в городке бурлила всё явственнее. Рынок, расположенный в центре, медленно оживал: торговцы выкладывали свои товары на прилавки, предлагая свежие фрукты, овощи и ремесленные изделия.
Звуки в мастерских становились все заметнее: стук молотков кузнецов, скрип деревянных станков ремесленников, мелодичные звуки инструментов музыкантов, которые изготавливают в западной части.
На окраинах города земледельцы отправлялись на свои маленькие поля, чтобы отработать весь день. Перед тем, как что-то делать, они смотрели на вершины гор, что стояли словно стражи здешних мест, и определяли, будет ли сегодня благословение неба.
Путники, что прибывали в город, останавливались на отдых, наслаждались атмосферой и красотой окружающей природы. Тишина городков Края Неба всегда завораживала и была чем-то особенным. Ничего подобного Коджи не встречал в других местах.
Если не знать, что скоро произойдет нечто из ряда вон выходящее, можно решить, что здесь: мирное убежище для всех, кто ищет укрытия от суеты мира и готов наслаждаться простотой и красотой.
— Эй, хозяин, мне то же, что и ему! — Голос Эйтаро вывел из задумчивости.
Коджи с удивлением повернул голову и увидел, что больше не стоит в одиночестве.
Тут же раздался звон посуды — выполнялся заказ нового клиента.
— Думал, я тебя не найду, — криво усмехнулся Эйтаро так, словно Коджи пытался спрятаться.
Оставалось только изогнуть бровь в немом вопросе:
— Ты о чем?
— О том, всё о том, — не растерялся тот. — Дом мастера Хидеки слишком тих, чтобы оставаться там.
Коджи нахмурился:
— Тих? Все спят?
— Не все, — фыркнул Эйтаро, доставая из кармана несколько ше и бросая их на деревянный выступ у окошка лавки в специально отведенную для денег выемку. — Но мастер уже сбежал в пещеру. Ему нужно доделать финальные кандзи.
Коджи кивнул. Сколько он ни наблюдал — полностью понять природу того, что делал широй, не получалось. А те знания, которыми он обладал, пока были явно недостаточными.
— Ваш чай, господин, — прозвучал мягкий голос хозяина лавки.
Густой пар поднимался из чашки. У Коджи аж запершило в горле — настолько насыщенным был аромат.
Эйтаро некоторое время молча смотрел, даже не двигаясь. Но потом всё же выдохнул, взял чашку и сделал большой глоток.
Коджи затаил дыхание в ожидании реакции.
Глаза Эйтаро резко расширились и, кажется, даже посветлели, сменив янтарный цвет на льдисто-цитриновый. Он шумно выдохнул, словно пытаясь так сбить жар, разлившийся по языку и нёбу.
— Если при дворе императрицы будет должность огнедышащего дракона, то я, кажется, уже нашёл себе работу, — произнес он.
Коджи хмыкнул:
— Только не подавай ей идей. С Аски станется завести не только хеби, но и драконов.
— В каком-то смысле, она из уже завела.
Поспорить было сложно. У неё есть он сам. А ещё — мастер Хидеки, который пусть полуоборотень, но всё равно остается широй.
Некоторое время они стояли молча, словно не зная, о чем говорить. Да и, пожалуй, слова лишние…
От Коджи не ускользнуло, как Эйтаро распробовал чай и делает глоток за глотком. Что ж, пожалуй, удивительно, если бы не понравилось. Обычно такие люди не любят пресной еды и напитков.
Когда промелькнула эта мысль, Коджи ей искренне удивился. Раньше бы ему и в голову не пришло наблюдать и замечать, чем питается шиматта.
— Сделай попроще лицо, — фыркнул Эйтаро.
— А то что?
— Ничего.
Беседа получилась крайне исчерпывающей. Но Коджи каким-то образом понял, что есть что-то, что грызет Эйтаро изнутри. Однако сказать прямо — это не его. Поэтому надо… помочь.
— Волнуешься?
Тихое фырканье. И, наверное, раньше последовало бы ещё и острое словцо, но… сейчас его нет. Коджи покосился. Эйтаро смотрел на вершины заснеженных гор. Нахмурился. Покусывает нижнюю губу. Сейчас выглядящий странно человечный. Практически ничего не осталось от заносчивого сейванена, Сокола императора, о котором предпочитали пореже вспоминать.
— Да, — сдался он. — Волнуюсь. Я верю в Аску. Но все же… Если б всё зависело только от её умения пробивать стену головой.
— От кого я это слышу, — хмыкнул Коджи.
Эйтаро встрепенулся. В глазах сверкнул гнев, но тут же потух. Резко допил чай. Поморщился, ибо там на дне точно остались травы и перец.
— Сам такой же.
А вот тут возразить было сложно. Поэтому Коджи ничего не оставалось, как… молча кивнуть.
Они вернулись в дом Хидеки вместе. По идее все должны были уже проснуться.
На пороге их встретил Ордо. На его лице отражалось беспокойство.
— Что у нас плохого? — мрачно спросил Эйтаро.
Интуиция Коджи молчала. Однако вид сейванена заставил напрячься.
— Пока не знаю, как это назвать, но Аска пропала.
— Она могла выйти, — выдвинул предположение Коджи и прошёл мимо Ордо в дом. Потом свернул к комнатам. Открыл дверь туда, где была Аска.
Хм. Все застелено. Аккуратно. Чисто. Словно тут и не было никого. Так обычно бывает, когда человек уходит, поэтому очень тщательно приводит в порядок помещение, где обитал.
Он нахмурился. Прикрыл глаза,
