Ознакомительная версия.
Под ногами, на грязном липком полу валялись люди, через которых приходилось переступать. То ли пьяные в дымину, то ли спящие, то ли… Как там говорил Дальноход? В Шахтном городе ничего не стоит напороться на нож.
За столами шушукались подозрительные личности, среди которых не было ни одного безоружного человека. Посетителей в кабаке оказалось не так чтобы очень много, но угроза, исходившая от них, ощущалась почти физически.
«Разбойничий притон какой-то», — подумал Виктор. Он уже начинал жалеть, что послушал проводника и свернул к Шахтному городу.
— Ждите здесь, — добытчик усадил их в тесном закутке за свободный шаткий столик (деревянные ножки, прибитая гвоздями пластиковая столешница). — Я разведаю обстановку. Узнаю, что да как в Котле.
Проводник растворился в густом полумраке, прежде чем кто-то успел что-нибудь сказать.
Какой-то нетрезвый тип — весь грязный, заросший, смердящий потом и перегаром — пошатываясь, прошел мимо. Остановился. Обернулся. Уставился мутными глазами на сибиряков. Осклабился. Сжал правую руку в кулак и оттопырил большой палец, словно показывая: мол, все хорошо, мужики.
Ну, хорошо — так хорошо… Виктор выдавил ответную улыбку.
Однако, как оказалось, жест незнакомца он истолковал неправильно. Пьяный поднял руку. Ноготь оттопыренного пальца утонул где-то в неопрятной щетине под подбородком. Шахтный, не переставая скалиться, медленно, с каким-то садистским наслаждением, провел большим пальцем по горлу.
Угроза была слишком явной, чтобы ее не понять или истолковать превратно.
— Ах, ты ж су-у-у… — начал подниматься из-за стола Костоправ.
— Сидеть! — Виктор с силой дернул лекаря за одежду. Костоправ рухнул обратно на лавку.
Только драки в подземном кабаке им сейчас не хватало!
Когда Виктор вновь глянул на местного алкаша-головореза, того уже и след простыл. Видимо, показав чужакам, что их ждет, он счел свою миссию выполненной. Ур-р-род!
— Короче так, мужики, — обратился Виктор к спутникам. — Мне здесь не нравится и вам, я смотрю, — тоже.
— А то! — буркнул Костоправ. — Развели тут малину!
— Поэтому смотрим в оба, — продолжил Виктор. — Оружие держим при себе. Ночью выставим стражу. Но сами на рожон не лезем. Тебе, Костоправ, особое распоряжение: пока на поверхность не поднимемся — прикуси язык или я его лично отрежу.
— Да я!..
— Все понял, Костоправ?
— Понял-понял, — хмуро отозвался лекарь.
Дальноход отсутствовал долго. С кем и о чем он беседовал, добытчик не сказал, но объявил о другом:
— В Котле все нормально. Ну, настолько, насколько там вообще может быть нормально. Мутанты сейчас не очень активные — можно проскочить. Так что сейчас жрать и спать. Завтра утром выезжаем.
К удивлению Виктора, дорожные припасы тратить не пришлось. В подземном кабаке кормили вполне сносно и брали за кормежку совсем недорого.
Насыщаться им местные завсегдатаи не мешали, хотя Виктор и ловил порой любопытные взгляды, обращенные в их сторону. А после ужина небольшой артели добытчиков даже отвели под ночлег вполне приличную комнату с травяными матрацами вдоль стен.
На всякий случай сибиряки выставили посменную охрану, однако ночь в Шахтном городе прошла спокойно. И Виктор уже догадывался почему. Складывалось такое впечатление, будто Дальнохода здесь хорошо знают и уважают, а потому на его спутников тоже не покушаются. Заключенный с добытчиком союз уже начинал себя оправдывать.
Утром отдохнувшие и бодрые путники покинули подземный город. Причем они оказались не первыми: в стойлах уже отсутствовали чужие быкони. Здесь, на границе с Большим Котлом, шла своя жизнь, и у людей были свои дела.
Утреннее солнце окончательно развеяло все вчерашние страхи. Зловещий образ пьяного незнакомца, многозначительно почесывающего горло большим пальцем, тоже рассеялся как ночной кошмар.
Узкая тропинка тянулась по невысокой заросшей насыпи. Кое-где из земли выпирали обломки изъеденных ржавчиной рельсов и сгнившие в труху шпалы. Так теперь выглядела железная дорога, по которой до Бойни ездили железные повозки на железных колесах.
Одну такую повозку, валявшуюся под насыпью, они даже видели. Правда, понять, как выглядела раньше эта бесформенная, покрытая травой и мхом куча проржавевшего металла, Виктор не смог.
Ехали долго. Подстрелили по пути пару волкопсов. Отогнали одинокого врана, судя по всему, больного и отбившегося от стаи. Ранили… кажется, ранили еще какую-то — никто даже не успел разглядеть, какую именно, — шуструю тварь, скрывшуюся в большой норе под насыпью.
Природа менялась. Жесткая и колючая трава, нет, травины, густо росшие огромными кустами по обе стороны насыпи, вымахали здесь до немыслимых размеров и запросто могли укрыть всадника с быконем. Неправильная, в общем, трава. Явно котловая.
— Если появятся птички, — прячемся в траве, — произнес Дальноход, внимательно разглядывая чистый небосвод. — Там не достанут.
— Какие птички? — не понял Виктор.
— Большие и черные.
Видимо, речь шла о вранах.
Все свидетельствовало о близости Большого Котла, но все было не так, как возле Хребта. Ни камень-деревьев, ни кроновых мхов. Здесь Котел проявлял себя иначе и от этого казался еще более зловещим.
— Мы уже в Котле? — первым не выдержал А-Ка.
Проводник только усмехнулся. Это неопределенное хмыканье можно было истолковать как угодно.
— Где начинается Котел? — решил уточнить Виктор.
— А где ему захочется, — пожал плечами Дальноход. — Вы границы не заметите. Но Котел вас заметит непременно.
Где-то далеко-далеко впереди грохнул выстрел.
— Епс-с-с! — дернулся Костоправ.
— Что это? — А-Ка потянулся к автомату.
Дальноход только пожал плечами:
— А я почем знаю? Дорога — она ж не только для нас проложена. Может, кто-то еще в Котел отправился. А может, возвращается кто.
— Оживленно тут у вас, — заметил Виктор.
— Есть такое дело, — согласился добытчик.
Условную границу Большого Котла Виктор для себя все же обозначил — там, где начали появляться камень-деревья. Сначала — одинокие, с редкими клочками кронового мха на спиралевидных ветвях, вскоре они образовали небольшие рощицы. А еще через некоторое время уже стояли сплошняком. Некоторые деревья росли прямо на железнодорожной насыпи, и их приходилось объезжать.
Степь кончилась. Начался котловой лес. Стало сумрачно и влажно. Кроновый мох нависал над головой плотной периной — толстой и тяжелой, почти не пропускающей солнечный свет.
Ознакомительная версия.
