– Сделаем. – Белый кивнул и, забрав почту, повернулся, чтобы нос к носу столкнуться со своими же бойцами.
– О! Командир. А мы тоже за почтой.
– Забирайте, охламоны. – Белый отдал им пакет, который солдаты начали тут же потрошить. Не успел Алексей выйти, как его окликнули.
– Командир. А тут и тебе почта.
– Мне? – Белый удивлённо приподнял брови. – От кого, интересно...
Он взял в руки толстый конверт и глянул на обратный адрес, где значилось «Штайнмайер».
«Странно, – подумал Алексей. – Вроде недавно от него весточку получил и даже ответил».
Он руками разорвал толстый упаковочный пластик и едва подхватил вывалившийся оттуда журнал.
«Почитаем. – Он вышел на улицу. – Просто так Курт ничего делать не будет».
Сидя в офицерской столовой, Белый задумчиво листал глянцевый журнал. Статья, которая привлекла его внимание, рассказывала об очередном светском мероприятии, бале молодых офицеров. Тут было много непонятного. Отчего Ганс, старательно избегавший подобных мероприятий, решил вдруг сообщить о нём Белому?
Рассматривая великолепно выполненные фотографии княжны Екатерины, он отчего-то загрустил. Красавица-княжна в окружении блестящих столичных офицеров, княжна танцует вальс с начальником столичного гарнизона – генералом Шевченко, и ещё масса подобных снимков.
Но ведь не просто так Ганс решил похвастать своими светскими приключениями? Что-то должно быть ещё?
И проскальзывая глазами текст, вдруг увидел под некоторыми буквами крошечные точки. Словно кто-то прошёлся по странице иголкой.
А буквы, подчёркнутые булавкой, вдруг сложились в короткий текст: «Интересовалась тобой. Описал в лучшем свете. Ганс».
Всю дорогу до форпоста Алексей провёл счастливо щурясь в иллюминатор и крепко сжимая в руках журнал.
Они успели как раз к обеду. Полковник Сабуров подошёл к Алексею в тот момент, когда он уже дочищал котелок от большой порции каши с мясом.
– Ну, Лёша, можешь крутить дырочку...
– Мы взяли самого главного психа в этом дурдоме? – предположил Белый, облизывая ложку.
– Ну, – полковник усмехнулся, – почти. Один из инструкторов Джамаата, некий Абдул-Хасан Малики. Федайкин Хана Юсуфа. Ты как вообще ухитрился их завалить?
Алексей пожал плечами.
– Здоровый образ жизни и диета... Уже допросили? – Он глазами поискал повара и, встретившись взглядом, поднял котелок, показывая, что не прочь повторить.
– Нет, опять спецура уволокла. Перед уходом поделились.
– А нам опять дулю? – хмыкнул Алексей.
– Клялись и божились, что всё, что нароют по тактической обстановке, отдадут сразу.
– Ну, тогда я, с вашего разрешения, пойду ещё поем и притоплю... – Алексей поднялся и глянул на комм. – Минут триста...
– Да, конечно, – спохватился Сабуров. – Давайте отдыхайте.
Заснуть получилось не сразу. Алексей долго ворочался, прокручивая в памяти все подробности боя и мысленно выискивая ошибки в управлении.
Проснувшись, он первым делом посмотрел на браслет коммуникатора и удивлённо нахмурился. Оказалось, что он проспал аж девять часов. Приняв душ, оделся во всё чистое и, слегка прищуриваясь на закатное солнце, вышел из купола.
Его зам, Саша Молот, в стороне воспитывал подчинённых. Делал он это по обыкновению тихо и крайне вежливо, но не менее эффективнее, чем те, кто предпочитал инвективную лексику. Заметив осматривающегося командира, Молот отпустил солдат и подошёл ближе.
– Как спалось?
– Как под гипнозом. – Алексей пожал руку Молота и, кивнув в сторону проштрафившихся бойцов, спросил: – Чего натворили?
– Решили попробовать, что будет, если занизить угол сканирования РЛС[12].
– И как эффект?
Молот усмехнулся.
– Побрили всю зелень от пятнадцати метров и выше в юго-западном секторе.
– Как радисты? Переживают?
– Ну, фитиля получили...
– А наши?
– Погнал снимать слегка поджаренных наблюдателей. Нам тут ещё вони от тухлого мяса не хватало.
– Эт правильно. – Белый потянулся. – Но идея богатая. Надо будет учесть в плане профилактических мероприятий. А то пока высмотришь эту дрянь в ветвях, двадцать раз глаза сломаешь. Но фитиля ты им вставь всё равно.
– Уже. – Молот кивнул.
– А как вообще?
– Да всё по графику, – пожал плечами зам. – Первая-вторая отдыхают, третья – дежурит, а четвёртая гоняет беспилотники в своих секторах.
– Ну и славненько. Пойду добреду до кухни. Мож чего горяченького перехвачу.
– Тут эта...
– Чего ещё?
– Ну, тут указивку спустили, пока ты спал. Будут через час психологи. Проводить психокондиционирование. Чтобы мы психами не стали. Так среди них затесалась одна журналистка. Контра её вычислила «на раз», но трогать не велела. Она какая-то там шишка на нашем ти-ви. Велели чётко отвечать на все вопросы, но текст фильтровать. Обещали, если кто отличится, клизму вёдерную.
– Угу. – Белый задумчиво кивнул головой. – С битым стеклом. – Он развернул планшет и несколько секунд всматривался в тактическую карту прилегающей территории. Потом увеличил масштаб и коснулся пальцем пульсирующей зелёной точки. – Так. А в патруле у нас второй бат. Так что можно пока слегка расслабиться. – Он свернул планшет и сунул в карман разгрузки, и, кивнув на прощанье, пошёл в сторону столовой.
Наваристый борщ со здоровенным куском мяса, так же как и две порции второго, провалились в желудок мгновенно. Белый откинулся на спинку стула и, попивая холодный клюквенный морс, на мгновение задумался о добавке, но потом счёл, что если будет нужно, можно будет просто прогуляться до столовой ещё раз.
Психов[13], шлявшихся по территории форпоста, он углядел сразу, как только вышел из столовой. Вооружившись мощными планшетами, медики о чём-то расспрашивали солдат и офицеров, а некоторых уводили в сторону, для более плотной беседы. Весь этот видимый бардак тщательно наблюдался начальником контрразведки группировки, полковником Омельяненко, создававшего вокруг медиков полную имитацию свободного перемещения офицеров и солдат.
Оглянувшись на Белого, смотревшего с улыбкой на весь этот цирк, он сначала нахмурился, потом скупо улыбнулся и сделал короткий жест рукой, означавший в приблизительном переводе: «иди куда шёл». Что Алексей и собирался сделать, если бы не наткнулся взглядом на очаровательную девушку в мешковатом камуфляже, отчего-то только подчеркивающем её отличную фигуру. Девушка находилась в компании батальонного остряка и балагура Мишки Завойского, рассказывавшего какую-то из своих очередных баек. Сам Михаил, почуяв внимание красивой девушки, заливался соловьём.
