Лег я с нею, на одной кровати. Не сказать, что вожделенных мыслей она у меня больше не вызывала, но после вечера, устроенного Капитошкой, чувствовал, что переживу. Мне хотелось обнимать ее, показывая близость, и в то же время давая понять, что это близость эта совершенно иного рода, и даже порядка.
* * *
Пробежка осталась позади, как и Плац с разводом. Впереди столовая, а туда опоздать трудно. После, конечно, начнется — силовые занятия, стрельба, тактика… Затем будет обед и… Скорее всего, снова силовые занятия, стрельба и тактика. В городе бунт, есть вероятность, что некоторые преподаватели не смогут приехать на занятия по чисто техническим причинам. Так что торопиться некуда.
Я стоял перед зеркалом и степенно водил станком по лицу, тщательно выбривая щеки. В голову ничего не лезло, ни положительные мысли, ни отрицательные, и я счёл это хорошим знаком. Достало уже всё, если честно! Хуже горкой редьки! Суета, суета, дела суетные! Теперь вот ребенок, в лучших традициях сериальных соплей. И не сделаешь ничего! И сеньорины офицеры не позволят, да и семейство Санчес, что скрывать, очень сильно будет "радо" меня видеть. Скорее бы уже вторая фаза! Скорее бы уже хоть что-нибудь! Надоело!
"…А еще с некоторыми девственницами проблемы…"
Порезался. Mierda! Вот не хотел же думать о грустном! Видимо, бог наказал.
Смыв с лица кровь, осмотрел себя. В принципе, почти закончил, немного осталось. А то после тюрьмы не соизволил, оброс…
…Нет, девственница это все же диагноз, — вернулись мысли на начатую стезю. — Но ругать себя за невнимательность не буду — я не бог, чтобы предусмотреть всё. Особенно такое. Одно могу сказать точно, у нас получится, общий язык найдем. Со временем, естественно. А пока ночевать в каюте нужно пореже — во избежание. Слава богу, за этим в стенах базы дело не встанет, найти место не проблема, как и компанию. Особенно, когда начну осваивать гитару — девчонки просто тащатся от этого!
Сзади открылась дверь, в зеркале отразилась входящая внутрь наша комвзвода. Все это время, и до развода, и после, она не перекинулась со мной ни словом, и сейчас была максимально собрана, сосредоточена. Что ж, голубушка, начинай; вижу у тебя давно кипит.
С чего именно начать, вошедшая девушка не знала. Встала посреди умывальной, сложив руки на груди, и смотрела за моими действиями. Я не торопил, не спеша доделал свое дело, ополоснул лицо. Закрыл воду. И только после этого уставился на нее, через зеркало.
— Не хочу, чтоб казалось, будто я оправдываюсь, ибо я не оправдываюсь, — произнес я. — Просто хочу довести до сведения. Мы не спали. В смысле, спали, в обнимку, но между нами ничего не было. Ты ведь за этим пришла?
Она вздохнула, сделав шаг вперед, убирая руки в карманы кителя.
— Пускай. Сегодня не спали. Но это дело времени, неправда ли?
Я кивнул.
— Естественно. Все вы — дело времени. Даже ты.
— "Мы"? — Она картинно закатила глаза от удивления. — Да нас осталось как бы… Не так и много!
— Но остались же? — Я ядовито ухмыльнулся в ответ и обернулся, опершись о стойку с раковинами. — Патрисия, говори сразу, чего хочешь, и закончим с этой темой. Пока девчонок никого нет. Ты ведь хочешь наехать, да?
Она утвердительно кивнула.
— За то, что сплю с девчонками?
— За то, что копаешь под меня! — презрительно фыркнула она. — Причем копаешь подло, задирая девчонкам подолы.
Да уж, кому-то в голову бьет девственность, а у кого-то шарики едут за ролики на почве ревности. Ревности к власти. И что с ними всеми делать?
— Патрисия… — вздохнул я, собираясь прочесть заготовленную лекцию, но продолжить она мне не дала, грозно воскликнув:
— Ты отрабатываешь свои методики там, за воротами! Тренируешься, ставишь опыты, руку набиваешь! Потом опробуешь на всяких "капитошках", чтобы уж точно уметь, наверняка! А после закрепляешь знания на них, девчонках! Как на куклах, марионетках! Я не говорю, что так нельзя делать — тебя готовят как раз ради этих умений! Но они СВОИ, Хуан! Разве так можно? Офицерам плевать, но ты же один из нас!
Кажется, из моей груди снова вырвался вздох.
— Патрисия, я помогаю им. И Сестренкам, и Гюльзар. Мия спит с мальчиками. Уже несколько раз спала, и никого не убила. Роза никак не придет в себя от счастья за сестру, да и за себя тоже. Теперь разберусь с Восточной красавицей, вышибу у нее дурь из головы. Чтобы тоже была нормальной, жила полноценной жизнью. Разве это плохо?
— Плохо? — Собеседница засмеялась, но смех ее был похож на скрип несмазанных дверных петель. — Нет, Чико! Разумеется, это хорошо! И было бы просто замечательно, если бы целями были ОНИ! Их благополучие!
Но твоя цель — власть. А курсы "терапии" с девчонками — лишь средство ее получения. И сегодняшнее утро этому прямое подтверждение!
— Власть? — У меня не было сил спорить. Пусть уж выскажется до конца и выдохнется, раз взялась. Может, и мне будет легче?
— Разумеется, власть! — продолжала разоряться наша комвзвода, не встречая сопротивления. — Паула и так была твоя с потрохами. Потом ты купил Розу, помогая Мие. Да и сама Мия… Они ведь все рассказывают! И нам с девчонками, и там, — кивнула за спину, имея в виду местное общество. — Мию ты не просто купил, ты ее подчинил, Хуан! Сделал зависимой! Каждый раз, повторяя свои мантры, она думает о тебе, вспоминает тебя! Ты для нее не просто авторитет, а нечто непререкаемое, непогрешимое! Она пойдет за тобой, исполнит любой твой приказ, любую прихоть! Даже если он будет исходить не от…
— Не от тебя, — хмыкнул я.
— Не от командования, дурак! — завизжала она, оскорбляясь. — Как будто мы этого не проходили!
Сделав несколько вздохов, она взяла себя в руки. И спорить с нею не хотелось — действительно ведь, проходили.
Но она завелась не только поэтому. Скажем так, приказы командования были причиной. Поводом же служило то, что в случае нарушение оного приказа, она сама, как командир взвода, полетит за орбиту Эриды.
— А сегодня твоей жертвой стала эта дурочка, — продолжила она, вновь заводясь, набирая обороты. — Уж не знаю, чем ты ее купил, как раскрутил, но теперь она тоже твоя, с потрохами. И знаешь, Чико, это, наверное, высший пилотаж, подчинить сеньориту не переспав, а только ПООБЕЩАВ секс.
— Кассандра, когда я давал им приказы, отличные от твоих? — произнес я с желчью в голосе. Зло одолевало все больше, доводя до кипения. — Когда я вообще отдавал им приказы? Даже на Плацу я просил НЕвыполнять чужие, но никак не озвучивал свои! И, наверное, раз так, то и не собираюсь таковые отдавать? Как думаешь?
— ПОКА — не собираешься. — Итальянка была непрошибаема. — Но когда соберешься — будет поздно. Ты же умный, не то, что мы! Ты всегда будешь делать так, чтоб получилось по твоему, но чтобы никто ничего раньше времени не заподозрил! — Голос ее так и лучился ехидством. И, разумеется, ревностью. — Даже этой красноволосой дряни до тебя, как до Земли, не то, что нам, бродяжкам!
