Они сидели вдвоем - посредник и сопровождавший его Постников. Еще два охранника подпирали собой тонкие колонны, окружающие танцпол - стеклянно-прозрачные стержни, в которых пульсировали вспышками многоцветные световоды. Наверное, встречу страховал кто-то еще, но их Постников вычислить не сумел. Его функции были скорее декоративными - присутствовать доверенной персоной, которую знали все участники процедуры, символизировать и фиксировать сделку. Придут люди, принесут некий чемоданчик, получат карту с 'госбанковскими' конвертируемыми рублями. Все просто.
Жарко. Очень жарко. Вентиляция не справлялась, и, хотя ноздри Постникова закрыты изнутри шариками-фильтрами, казалось, что тяжелая смесь ароматов и пота проникает непосредственно в мозг. А вот трем девушкам, что сидели в некотором отдалении, за маленьким круглым столиком, похоже совсем не душно. Хотя при их с позволения сказать одеянии... Матроски, самые настоящие матроски в тонкую полосочку, с широкими отложными воротниками. Белые полосы светятся отраженным ультрафиолетом, синие кажутся почти черными, словно тонкие тела девчонок нашинкованы огромным лезвием на идеально ровные части.
Девчонки не пьют, они изящно затягиваются 'черноморками', отставив мизинцы, с претензией на аристократизм. До чего же эти фильтры с кислородными капсулами похожи на папиросы... Дамы красиво подносят белые палочки к ярко-накрашенным губам, неназойливо, но вполне откровенно выставляя напоказ маленькие 'госты'. Дескать - могут себе позволить настоящий товар, не индийскую или японскую подделку.
Прямо настоящие кавайные лоли, подумал Постников, и что-то царапнуло сознание, на самых задворках сознания. Что-то связанное с 'лолями'. Но что именно - оставалось непонятным, мысль ускользала, как поплавок на легкой волне. В шуме и духоте Алекс никак не мог сосредоточиться. Он вытер рукавом взмокший лоб и пожалел, что не взял носовой платок. Влага расплылась по 'ткани' пиджака, пошла темными некрасивыми пятнами, которые не высыхали и не впитывались в гладкий плотный эластик. Капля пота скатилась по обрезанному хирургом веку и попала точно в объектив камеры протеза. Алекс шепотом выматерился и попытался протереть линзу оттянутым воротом футболки. Кое-как получилось, но мир разбился на сеть осколков, словно витраж, в котором чередовалось обычное и матовое стекло.
- Держи, - посредник протянул Алексу одноразовую оптическую салфетку в прозрачном пакетике.
Вытирая окуляр Постников снова глянул на 'лолей'. Милые девочки... Лица определенно азиатские, но в то же время с отчетливой европейской ноткой. Глаза узкие, но кажется, что это не природные черты, а причуды макияжа и теней. Скорее всего кореянки, корейцы вроде самые красивые из всех азиатов, и в агломерации таких много после войны. Лет по шестнадцать, не более. Самая старшая сидит по центру и явно лидирует - остальные двое подхватывают ее смех и податливо кивают в ответ на ее неслышимые замечания.
Чертова музыка... Постников помотал головой, как будто это могло помочь вытрясти из ушей застрявшие звуки электронного синтезатора. Дентофон неприятно вибрировал, отзываясь на излучение звуковых панелей. Как будто левую половину нижней челюсти сверлили под наркозом - вроде и не больно, однако весьма неприятно.
Без одной минуты одиннадцать. Постников протер левую руку о штаны, уже не заботясь о пятнах. Черт с ним, костюмом, закончить бы сделку поскорее. И пусть думает кто что хочет. Напрасно он повелся на требование Коллеги обзавестись костюмом. В привычной куртке с обилием карманов было бы куда удобнее. И морду рукавом протереть можно, и оружие не так заметно.
При заказе костюма Постников не подумал о такой малости, поэтому сейчас ему казалось, что все замечают пистолеты, засунутые за пояс под пиджаком - 'глиняный китаец' слева, Барышев справа. Вообще все этим вечером шло через задницу - тесный костюм, оружие (зачем ему два ствола?.. ведь вполне мог обойтись одним), громыхающая дрожка. Откуда в голове всплыло слово 'дрожка' Алекс не помнил, но оно оказалось крайне подходящим, полностью описывая все окружающее. Дрожка и есть - трехмерный перекресток на втором уровне, где пересекались два больших лифта-подъемника, развязка трех автотрасс и остановка подвесного монорельса. Удобное место для популярного клуба, снаружи мрачно-темного, облицованного матовыми панелями регулируемой прозрачности, внутри же истекающего ядовитым злым светом. А еще - сюда пускали с оружием. Точнее просто не тормозили на входе, от слова 'совсем'. Еще одно удивительное чудо - в этом мире с одной стороны существовали даже специальные авиарейсы для хромированных пассажиров, дабы не подвергать остальных опасности совместного полета с потенциальными агентами и прочими убийцами. С другой, безопасность на входе в разные злачные места практически отсутствовала. И самое странное - никто не торопился их взрывать.
Алексей встретился взорами со старшей 'лолей'. Словно кресало, бьющее по кремню, как бронебойная пуля, рикошетящая от легированной стали. Аристотель считал, что из глаз исходят невидимые щупальца, которыми мы собственно и видим, ощупывая мир вокруг. Наверное, он был прав, иначе никак не объяснить это ощущение, когда взгляды разминулись, но ... в тоже время так и не разомкнулись. Два человека старательно избегают взглядов, но при этом уже связаны воедино незримыми нитями, которые не разъединить. Оба понимают этого и боятся.
Потому что такая связь - всегда к несчастью. И оба это знают.
- Надо выпить, - прошептал Постников, борясь с искушением - стопка стояла прямо у правого локтя. И даже не просто стояла, но манила, призывно искрилась медово-коричневым.
'Выпей меня, ведь работа почти закончена...'
- Алекс, - коротко сказал напарник-лидер. Точнее шевельнул губами, но дентофон передал звук прямо на кости черепа. И даже частично воспроизвел интонацию - неодобрение, предостережение. Черепные телефоны были переведены в режим радиосвязи. Маленькие передатчики обеспечивали связь на расстоянии не более двадцати-тридцати метров, зато получалось надежно и экономно.
Постников молча качнул головой и тем же локтем чуть отодвинул стопку. Автоматик-сервитор раздвинул губы из мягкого пористого пластика в безликой улыбке механизма. Точным движением переправил стеклянный сосуд другому потенциальному клиенту, 'для разогрева'.
- И не собирался, - так же тихо проговорил Алексей, только для дентофона и напарника. - На службе не пью.
- Это правильно.
Девушка, что сидела за круглым столом, чуть подправила прическу в виде короткого 'каре' с непропорционально длинными прядями у висков. Постников снова ощутил, как незримая ледяная рука коснулась его сердца. Это была не симпатия, не влечение, даже не вожделение. Странное, болезненное ощущение, что твоя судьба связана именно с этим человеком - милой девчушкой в матросском костюмчике, с черной ленточкой-бархоткой на белой шее. И связь эта предопределена с того самого момента, когда они посмотрели друг на друга.
