Государь остановился в дверях, глядя на Ра, как удивлённый кот. В чёрном и алом — цветах Луны Плача Государева Дома — тощий, бледный, с ассиметричным жёстким лицом, бесцветными глазами и бесцветной косой. Если бы не это удивлённое выражение, смягчившее резкие черты, показался бы совершенно отталкивающим, пришло Ра в голову.
Но реакция у Государя оказалась лучше, чем у гвардейцев. Во всяком случае, взгляд — острее, а разум — более маневренным.
— У тебя — мой меч, — как-то задумчиво проговорил Государь, глядя на руку Ра, которую не посмели заломить за спину именно из-за Сторожевого Пса на эфесе. И почти без паузы приказал: — Отпустите моего Официального Партнёра. Немедленно.
Государь был ростом с Ра, но его тон, светский лёд его голоса — всё это было старше Ра лет на сто. Гвардейцы отпустили Ра и замерли. Аристократы вокруг смотрели на Ра, как на призрак, явившийся средь бела дня, а он сам на миг потерял дар речи от странного чувства, которое принял за злобу.
Государь чуть улыбнулся:
— Что ты здесь делаешь, Л-Та-Вечная Проблема? Откуда ты взялся?
Эта реплика развязала Ра язык.
— Пришёл поговорить, — сказал Ра надменно, еле унимая сердцебиение. — Спросить тебя — ты трус или кто?
В глазах придворных он тут же превратился из призрака в демона-людоеда. Придворным стало очень неуютно в приёмной.
— Обдумывай свои слова, Л-Та, — спокойно сказал Государь. — Они звучат опрометчиво, — и добавил, обращаясь к собственной свите: — Выйдите вон.
Никто не шевельнулся. Представительный Господин в синем кафтане Церемониймейстера и чёрно-красном шарфе облизнул губы и издал какой-то странный, но явно вопросительный звук.
— Я приказал всем удалиться, — медленно и нарочито внятно сказал Государь. — Оставшихся мне придётся считать врагами Государева Дома — и поступить с ними как с врагами.
Свита кинулась к выходам. За спиной Ра остались только Ар-Нель и Ник — Ра затылком чувствовал их присутствие. Государь взглянул на них с любопытством.
— Разве вас что-то исключает из числа прочих? — спросил он. — Л-Та, твои люди глухи?
— Боятся за меня — и всё, — огрызнулся Ра. — Не уверены, что ты не затеваешь какую-нибудь подлость, — и повернувшись к своим друзьям, переводя взгляд с бледного лица Ар-Неля на бесстрастную физиономию Ника, попросил, — уходите, пожалуйста.
Они быстро переглянулись — и вышли. Ар-Нель отвесил глубокий церемониальный поклон, Ник — нет, но от него никто и не ждал бы.
— Это — Младший Ча? — усмехнувшись, спросил Государь, указав на Ар-Неля небрежным кивком. — Л-Та, как ты заставил его прийти сюда, ведь он же боится до смерти? Как вообще вы сюда попали?
— Это что, важно? — спросил Ра с болью и досадой. — Тебе это важно, ты, предатель?
Государь прищурился, от чего лицо сделалось совершенно отстранённым.
— Я вижу, тебе не терпится изложить ту блажь, которой полна твоя голова? Изволь. И упомяни о тех, кто писал твои письма.
Я сейчас его ударю, подумал Ра — и сказал:
— Письма писал я. Я, знаешь ли, не собираю Совет, когда речь идёт о любви.
Глаза Государя расширились.
— Что?
— Любовь! — выкрикнул Ра, ткнув Государю чуть ли не под нос эфес меча со Сторожевым Псом. — Вот это — эту шикарную безделушку, ритуальный подарочек для рабыни — я, дурак, счёл честным вызовом, понимаешь? Настоящим! А ты — струсил, да? Или тебе просто хочется получить даром? Неужели до тебя не доходит, как это низко, низко, низко?!
Государь наблюдал за ним, обхватив себя руками, со странной, пожалуй, даже грустной миной.
— Ну, что ты молчишь? — спросил Ра в отчаянии. — Проглотил язык? Думаешь, не стоит ли позвать стражу, закопать меня живьём, разрезать на части? Давай, зови — мне всё равно!
— Вот как… — медленно проговорил Государь. — Надеешься претендовать на Венец Государев? Это правда, всё то, что говорят о членах твоей Семьи?
— Плевал я на Венец! — Ра чуть не плакал от жуткого ощущения каменной стены, разделявшей его жизнь и жизнь Государя непреодолимо. Нельзя, нельзя ничего объяснить — потому что тебя просто не поймут! — Думаешь, я рвусь на твоё место?! Думаешь, мечтал день и ночь о том, чтобы победить тебя на поединке из-за всех этих цацек?! Да вы же сами меня выбрали — а мне выбора не оставили! Я и не думал карабкаться на Вершину Горы, будь она проклята! Твой Отец согласился с твоим Гадальщиком, ты подтвердил, а меня поставили перед фактом! Знаешь, я всё это ненавижу — и лучше честный бой с пажом, чем та мерзость, которую ты мне предназначил!
— Оэ… — протянул Государь. — Это ново. Ты… очень интересный, Л-Та. Ты что, пришёл отказаться от Венца? От такого статуса? Ты — дурачок…
— Забери, — Ра протянул ему меч в ножнах. — Не знаю, зачем ты вообще его прислал. Он мне не нужен. У меня есть свой меч для честного поединка — а то, что ты хотел получить, можно и без меча. Красть легче у безоружного, правда?
Государь еле заметно улыбнулся, не прикасаясь к оружию.
— Я смешон, да? — спросил Ра безнадёжно. — Глуп? Обращаюсь к пустому месту?
— Ты мил, Л-Та, — сказал Государь печально. — У тебя очень приятное лицо… и — да, ты безумен, Господин-Скандал. Кажется, я начинаю понимать, что имел в виду Отец… Я ведь не умею сражаться так, как учили тебя.
— Поэтому уклоняешься от боя?
— Да. Не хочу тебя убить. Я умею только убивать.
— Ну так убей меня! — крикнул Ра, одной рукой частью расстёгивая кафтан, частью обрывая крючки на нём. — Ты убьёшь меня — и я умру вернейшим из твоих вассалов, как честный боец! Я ни одним словом тебя не упрекну — я видел, как вассал умирает в поединке с сюзереном! Но не позорь меня ради Земли и Неба!
— Зачем ты мне, мёртвый? — Государь протянул раскрытую ладонь, но Ра её не коснулся:
— А зачем я тебе — рабыня? Зачем тебе дети от рабыни? Рабы — в Доме Государевом?
В глазах Государя вспыхнул холодный огонь.
— Ладно, — сказал он, снова разом постарев на сотню лет. — Умрёшь.
Он выхватил меч из ножен и нанёс удар быстрее, чем Ра успел это осмыслить — но тело среагировало точнее разума. Ра уже после осознал, что уклонился тем самым плавным движением, "Речная Излучина", которое никак не получалось на тренировках — это спасло его от ранения в живот.
Ра отскочил в сторону, отшвырнул к стене ножны меча и скинул кафтан. Государь усмехнулся и тоже сбросил широкий черный кафтан с алыми обшлагами — под ним оказалась черная рубаха.
— Ещё сопротивляешься, деревенский Мальчик? — сказал Государь с жестокой ласковостью. — Ну, давай играть. Долго продержишься?
— Сколько получится! — Ра улыбнулся одними губами, ощутив на собственном лице ту самую улыбку, какую видел у Старшего Брата, Названной Сестры и Ди, больше всего — Ди. — Ты многовато говоришь для хорошего бойца.
